Анна Антоновская - Ходи невредимым!

• Название: Ходи невредимым!
• Автор: Анна Антоновская
• Издательство: Мерани
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1979

---

Прикрыв за собой калитку, Керим прислонился к стене и, как бы слушая песню, незаметно подозвал Датико:

– Проходит час, предопределенный аллахом… Царицы нет… Медлительность – сестра неудачи. Или, может, заболела? Нет, и тогда бы пришла… Бисмиллак, может…

Внезапно мимо них промчался взъерошенный полонбаши с красным от возбуждения носом. Керим пытался остановить его, но полонбаши соскочил с коня, рванулся в калитку и исчез.

В самом благодушном настроении Баиндур доедал жирного каплуна и намеревался уже пододвинуть к себе блюдо с пилавом. Но тут с грохотом распахнулась дверь, вбежал полонбаши и, задыхаясь, выкрикнул:

– Хан, садовник проклятый колдун, он ведет под чадрой не жену!..

– Во сне шакал послал тебе садовника? И как посмел под чадру лезть? Или ты каплун, или уже евнух?

Баиндур расхохотался, потом подозрительно оглядел полонбаши.

– Не увидел ли ты бесхвостую собаку? Может, она надушила твой рот и ты благоухаешь истиной?

– Нет, я увидел… пери. Ага Керим повелел мне следить за базарной улицей: не крадутся ли к башне лазутчики Булат-бека. Аллах толкнул мои глаза в другую сторону, и вмиг я увидел садовника, ведущего свою глухую и немую жену. Я выскочил на улицу угостить его плетью, чтобы не портил мне глаза. И как раз когда я взмахнул плетью, служанка споткнулась о камень… О Аали! О Мохаммет! О имам Реза! Рубанда зацепилась и… атлас, подобный небу Исфахана, бархат, подобный спине пантеры, заблестел в лучах солнца. А когда она в замешательстве схватилась за чадру, я увидел маленькую руку, белизной подобную утреннему облаку, густо унизанную перстнями… Тут я подумал: раньше хан из ханов должен…

– А тебя не ослепил пятихвостый житель ада? Пери идет сюда?

– А куда ей еще идти, если к царю спешит? Думаю, сговорился кто-то один с кем-то другим красавицу к гурджи привести, обрадовать ради дня рождения…

– Да будет тебе известно, думать смеют умные, а ты… – Баиндур внезапно вскочил. – Идем, может, правда, тут заговор… Через женщину весть посылают… И откуда музыканты? Почему только по-грузински поют?..

В этот миг Керим изумленно смотрел на приближающегося садовника: неужели ага Папуна догадался для большей верности дать садовнику пол-абасси, чтобы привел царицу? Неосторожно доверил тайну…

– Не кажется ли тебе, о Керим, что царица двигается слишком медленно? – подавленно прошептал Датико.

Керим не успел ответить, как из калитки выбежал Баиндур, за ним Силах, полонбаши, два евнуха, гурьба слуг.

Песня оборвалась! Затихли струны… Садовник с женщиной приблизился к калитке. Увидев страшного хана, он словно прирос к месту. – Кто с тобою, сын сожженного отца?! – грозно крикнул Баиндур.

Садовник задрожал, он хотел что-то сказать, но вдруг вспомнил истязания факира и, захрипев, упал к стопам Баиндура.

– Кого, слюна осла, ведешь к пленнику?! – еще свирепее выкрикнул Баиндур.

Нащупав за поясом тонкий нож, побледневший Керим незаметно переглянулся с Датико, и тот наклонил голову. Он понял: пока Керим бросится на хана, он, Датико, воспользуется суматохой, схватит царицу, исчезнет с нею.

Баиндур уже не сомневался, что тут заговор. Он велел поднять за шиворот помертвевшего садовника, ударил его по одной скуле, потом по другой и, обещая ему пытки огнем и железом, требовал без утайки рассказать правду и выдать разбойников, подкупивших его.

Перепуганная служанка помнила, что от ее притворства зависит благополучие семьи, но сейчас она действительно онемела.

– Хан, – наконец нашел в себе силу вмешаться Керим, – кого же может несчастный садовник привести, как не жену?

– О ага Керим, – заикаясь, пролепетал садовник, – шайтан меня подговорил. Хай, хай! Иначе бы как осмелился я, тень ничтожества?.. Хотел остатки еды получить… О ага Керим! – и вдруг завопил: – Жена глухая и говорить не умеет… О хан из ханов!

– Жена? – Баиндур зловеще расхохотался. – С каких пор твоя обезьяна в атласной одежде ходит? И еще скажи, не одолжила ли твоя ханум у гречанки руку с кольцами? И еще хочу спросить…

– Трынь! – лопнула струна чонгури. Упал на ковер барабан. Музыканты поднялись. Надвинулась толпа. Гул, притаенный ужас; кто-то с воплем: «Мохаммет, прояви милосердие!» бросился бежать.

Датико почувствовал во рту нестерпимый жар, словно от раскаленного железа. Он незаметно приблизился к застывшей в чадре женщине. Керим, напрягая волю, подошел к Баиндуру:

– Удостой мой слух еще одной клятвой, о садовник из садовников! – издевался торжествующий Баиндур. – Э, сейчас не стоит, – когда на огне будешь вопить: «Хай! Хай!», тогда поклянешься! Ибрагим, посмотри моими глазами на красавицу, если воистину хороша, – отведи в мой гарем. Я не хуже… многих высокорожденных сумею угодить ей. – Баиндур трясся от хохота, предвкушая раскрытие заговора, предстоящие пытки и наслаждение.

И эти пленительные картины так обрадовали хана, что он не замечал ни страшного напряжения Керима, сжимавшего поясной нож, ни застывшей от ужаса толпы, ни очутившегося рядом с ним Датико.

Только евнухи бесстрастно взирали на участников странного происшествия. Опытной рукой, коричневой, как пергамент, Ибрагим отдернул чадру, приподнял рубанд и внезапно отскочил. Он разразился таким безудержным смехом, что Керим на миг остолбенел, до боли сжав рукоятку похолодевшими пальцами.

– О пери! О роза рая Мохаммета! – пищал евнух. – О источник услад! О!..

– Или и ты соскучился по цепям? – взревел Баиндур.

– Хан, какой презренный кабан посмел смутить твой покой? – насилу выговорил евнух. – Эта пери – кляча садовника, немая, и глухая. Я по приказу ага Керима каждую субботу проверяю ее курдюк, называемый почему-то лицом, и стараюсь закончить осмотр задолго до люля-кебаба, ибо святой Хуссейн запрещает портить вкус еды созерцанием непристойностей.

Вдруг в воздухе промелькнул увесистый кулак, и Датико с размаху хватил полонбаши по спине:

– Беги, глупец! Хан с тебя сдерет шкуру и опустит в кипящий котел за свой позор.

Никто не обратил внимания на шепот Датико. Толпа гудела, сарбазы выкрикивали такие шутки, что закутанные в чадры любопытные женщины разбежались. Керим, бледный, подался вперед, – он заметил, как в этот миг Тэкле в изнеможении опустилась на камень.

Едва скрывая ярость, Керим подошел к Баиндуру:

– Хан, кто посмел подвергнуть тебя насмешкам? Почему раньше не приказал мне потихоньку разведать, не подменили ли враги служанку? Аллах ниспослал садовнику бедность, но в награду разрешил ему родиться правоверным. А евнух, высмеяв уродство его жены, оскорбил раба пророка на весь Гулаби.

Али-Баиндур метнул на Керима взгляд, полный злобы, и заорал:

– Полонбаши! Хвост дохлого верблюда!

Но сколько вслед за Али-Баиндуром ни кричали сарбазы и даже смельчаки из толпы: «Полонбаши! Змеиное яйцо!», «Полонбаши! Колотушка мула!» – никто не отзывался.

Впоследствии выяснилось, что полонбаши так бесследно исчез из Гулаби, словно джинн растворил его в черной воде.

Скрежеща зубами, Баиндур направился обратно к калитке. За ним Силах, два евнуха, гурьба слуг.

Датико развеселился и, показывая на пальцах, зычно крикнул служанке, чтобы она поднялась в покои князя Баака, там для нее вдоволь объедков…

Садовник, чуть не плача, говорил Кериму:

– Шайтан соблазнил, иначе как осмелился бы тебя ослушаться? Разве не ты, ага Керим, дал моим детям и внукам еду и одежду? Шайтан шептал: «Три раза плюнь на добро, садовник, поспеши к башне, там пир и веселье, поспеши! Только издали смотри, там собрались уже все дышащие в Гулаби. Почему ты не смеешь? Ты, тень ничтожества, может, обратишь на себя взгляд ага Керима, и он позволит твоей старой жене после веселья собрать остатки. Поспеши, иначе сарбазы сами их растащат». Я и раза не плюнул, ага Керим, за спиной других хотел стоять.

Молча слушал Керим, обрадованный тем, что этот бедняк, о том и не подозревая, спас своим неожиданным появлением не только царицу Тэкле от позора и царя от немыслимых терзаний и отчаянных решений, но и жизнь Кериму, жизнь Датико, ибо неизвестно, сумели ли бы они скрыться с царицей. И если бы даже Кериму удалось вонзить в ядовитое сердце Баиндура нож, что стало бы с благородным из благородных Луарсабом и гордым из гордых Баака, если бы в пылу безумия сарбазы растерзали его, Керима? Какой страшный ураган бедствий аллах счел нужным повернуть в сторону спасения. Но что случилось? Не иначе как ангел, страж царицы, уберег ее от смертельной угрозы… Надо подняться и рассказать князю Баака о случившемся.

Безропотно выслушал Луарсаб весть о новом крушении надежд. Рок!.. Всюду, как тень, за ним следует рок… «Тэкле! О моя Тэкле!»

Словно услышав крик души, подобный крику раненого орла, Тэкле вскинула к решетчатому окошку глаза, наполненные мукой.

А далеко внизу под окошком вновь ударили по струнам, и до вечерней зари неслись любимые Луарсабом песни…