Песах Амнуэль - Рассказы о сержанте Берковиче

• Название: Рассказы о сержанте Берковиче
• Автор: Песах Амнуэль
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

— Естественно! Однако, видишь ли, когда стали осматривать участок вокруг коттеджа, то за оградой обнаружили что бы ты думал?

— Лук Навона, — буркнул Беркович, — это очевидно.

— Вот именно? Лук, который, без сомнения, принадлежал Навону. Тот это сам подтвердил, когда его задержали, да он и не мог отпираться: на древке его монограмма.

— Тогда он дважды идиот, — заявил сержант. — Застрелил из лука, а орудие преступления оставил на видном месте.

— Вот именно! — повторил Хутиэли. — Очевидно, что кто-то хотел свалить на спортсмена это убийство. К тому же, ты не забыл, что я сказал? Выстрел был сделан с близкого расстояния. Если бы стреляли действительно из-за забора, то стрела была бы уже на излете, сила удара минимальна. К тому же, очень меткий выстрел — даже с близкого расстояния, если убийца стрелял, стоя у окна снаружи, нужно было иметь меткость Навона, чтобы попасть точно в шею. Понимаешь?

— Конечно, — кивнул Беркович. — Кто-то хотел свалить убийство на Навона, но вряд ли обладал его меткостью. Даже стреляя с близкого расстояния, он, скорее всего, промахнулся бы. Отсюда следует, что вся история с луком — чепуха, никто из лука не стрелял. Некто взял в руку стрелу, вошел в салон… Комната ведь не была закрыта изнутри?

— Нет, двери в коттедже оставались не запертыми всю ночь.

— Ну вот… Кто-то вошел, тот, кого адвокат знал и впустил… Подошел к Гидону и воткнул ему в шею стрелу, будто нож. Это ведь классический случай, он описан у Честертона в рассказе «Небесная стрела».

— Вот именно! — воскликнул Хутиэли. — Я тоже вспомнил этот рассказ, правда, не помнил названия, но это неважно… Навона пришлось задержать — все-таки против него много улик, и лук принадлежит ему, но он мне нужен, скорее, как свидетель. Наверняка ведь ему известно, кто мог взять у него лук — кто-то из общих знакомых, знающий и Навона, и адвоката. В момент задержания я, правда, уже спрашивал его об этом, но он твердил только, что понятия не имеет, кто мог стащить у него лук. По его словам, это мог сделать каждый, кому взбрело бы в голову проникнуть на территорию спортклуба, где он тренируется. Шкаф, где Навон хранит луки и стрелы, не запирается — по его словам, ему и в голову не приходило, что кому-то может все это понадобиться…

— Довольно опрометчиво, — пробормотал Беркович. — Спортивный лук, насколько мне известно, — дорогая игрушка, могли ведь украсть просто ради денег.

— На луках Навона стоят его монограммы, их легко опознать, — пожал плечами Хутиэли.. — В общем, о том, чтобы запирать шкаф, он не подумал, и вот результат.

— Вы полагаете, что кто-то мог видеть, как этот неизвестный входил к адвокату? — спросил Беркович.

— Вполне возможно. Опроси соседей для начала. И держи со мной связь. Может быть, Навон вспомнит какую-нибудь деталь, которая поможет выйти на преступника.

— Понял, — сказал Беркович и пошел из кабинета. Около коттеджа адвоката Гидона толпились люди. Тело недавно увезли, за углом стояла патрульная машина, и младший сержант Рихман отбивался от зевак, желавших знать, кого убили, за что, как, когда и почему. Беркович поздоровался с коллегой и прошел на территорию небольшого участка, принадлежавшего адвокату. Окно в салоне было открыто, Беркович заглянул внутрь, для этого даже не пришлось подниматься на цыпочки. В салоне все еще работал эксперт Хан со своими помощниками.

— А, сержант! — воскликнул Хан, увидев в окне Берковича. — К вашему сведению: в салоне нет ничьих отпечатков пальцев, кроме хозяина и его жены.

— Она уже прилетела? — спросил Беркович.

— Нет, она в Париже с детьми. Но ее отпечатки есть в спальне, я их сравнил с теми, что нашел здесь — они совпадают. А других отпечатков нет.

— Понятно, — кивнул Беркович. — Убийца даже к дверям не прикасался?

— А зачем? Когда он пришел, дверь открыл сам адвокат, а потом, уходя, убийца мог толкнуть дверь и ногой, она открывается наружу…

— Глупо было с его стороны оставлять лук за забором, — заметил Беркович. — Это ведь уменьшает подозрения в адрес Навона, верно?

— Да, — отозвался эксперт, — но убийца вряд ли разбирается в баллистике. Он решил, что, оставив лук, наведет полицию на ложный след.

— Наверное, — пробормотал Беркович и, отойдя от окна, начал внимательно осматривать участок между домом и забором. Солнце поднялось уже довольно высоко, начало припекать, и через полчаса Беркович поспешил укрыться в тени коттеджа. Эксперт тоже закончил работу И подошел к сержанту.

— Только что звонил ваш шеф, — сказал он. — Говорит, что Навон так и не смог предположить, кто взял лук. Назвал несколько фамилий, но, скорее всего, это пустой номер. Никто из названных никогда не имел дел с адвокатом Гидоном.

— Естественно, — пробормотал Беркович. — С чего это он должен помогать следствию?

— Но ведь в его интересах, чтобы убийцу быстрее нашли? — воскликнул Хан.

— Да, и при этом он надеется, что его никогда не найдут, — сказал Беркович. — Вы возвращаетесь в управление? Я остаюсь, мне нужно опросить соседей. Уверен, что они никого не видели, но все же…

Когда сержант вошел в кабинет инспектора, допрос Навона еще не закончился. Беркович тихо прошел к своему столу и знаком попросил у Хутиэли разрешения задать вопрос.

— Скажите, господин Навон, — спросил сержант, — вы уверены, что не оставили следов?

Спортсмен, сидевший напротив инспектора, резко повернулся на стуле.

— Что? — спросил он. — О чем вы?

— Вы прекрасно поняли, — улыбнулся Беркович. — Когда вы стояли у окна Гидона — снаружи, естественно, — и натягивали лук, вы могли наступить на мокрую землю… оставить след… а на ветке масличного дерева, которое растет около дорожки, могли остаться нитки с вашего свитера…

— С какого сви… свитера?.. — спросил Навон, и лоб его покрылся каплями пота.

— Ну, вы же были в свитере, — пожал плечами Беркович. — Вчера в пять вечера было очень прохладно. А вы волновались. Конечно, вы придумали неплохой ход. Направить подозрения на себя, так, чтобы полиция решила, что улики подстроены, и на самом деле вы невиновны. Однако кое-какие следы скрыть не сумели, экспертиза докажет, что…

— Я не убивал! — вскочил на ноги Навон. — Я не…

— Уведите задержанного, — сказал инспектор вошедшему в кабинет полицейскому. — А вы, Навон, — обратился Хугиэли к спортсмену, — подумайте о линии защиты. Если у вас есть адвокат, пусть он обратится ко мне.

— Ты слишком тороплив, Борис, — недовольно сказал Хутиэли Берковичу, когда за Навоном закрылась дверь. — Я понял ход твоей мысли, но зачем ты решил дожать его сразу? А если бы он стал отпираться? Ведь на самом деле ты не нашел следов у окна, верно?

— Не нашел, — согласился Беркович, — но вы ведь видели его реакцию!

— Видел. Конечно, он убийца, но доказать это будет довольно трудно.

— Почему же? Достаточно легко: нужно провести следственный эксперимент и баллистическую экспертизу. Добавьте показания соседей, не видевших, чтобы кто-то входил в дом адвоката… Отсутствие улик ведь тоже может быть уликой.

— Согласен, — подумав, сказал Хутиэли. — Вот ты этим и займешься. В свободное от прогулок с Наташей время, конечно. Ведь ты у нас молодожен…

Дело семнадцатое. НЕВИДИМКА

Нет, — сказал сержант Беркович, — не хочется мне сегодня в гости. Голова болит.

— Но мы обещали, — возразила Наташа. — Ты сам вчера звонил Михе и сказал, что мы придем.

— А отказаться нельзя?

— Боря, — тихо сказала Наташа и начала массировать мужу виски, — что-то случилось? Ты вернулся с работы сам не свой…

— Ты читала, что на вилле Шумахеров произошло убийство?

— Читала и в новостях слышала. Сказали, что убит хозяин виллы, старый Арон Шумахер, полиция ведет расследование…

— Я и веду, — вздохнул Борис, — и впервые даже не представляю себе, что и как там могло произойти.

— Ты? — удивилась Наташа. — Не могу поверить!

Проблема, понимаешь ли, в том, что Арон Шумахер был убит, когда на вечеринку собралось человек сорок. И никто не видел убийцу. Все утверждают, что его просто не было!

Арон Шумахер — известный делец, занимался он, в основном, поставками мяса, некошерного в том числе. Вдовец, жена умерла пять лет назад. Дети живут в Америке. Месяц назад Шумахер отметил свое семидесятилетие, а вчера собрал у себя на вилле вечеринку, он это часто делает, чтобы не скучать в одиночестве. Вилла у него двухэтажная, причем главный салон расположен на втором этаже — чтобы, как говорил Шумахер, гости могли любоваться прекрасным видом на море. А на первом — малый салон, кухня, кабинет…

— Так вот, — продолжал Беркович, — гостей собралось человек сорок. Большинство поднялось в большой салон и на веранду, а внизу оставалось человек десять — разговаривали, кто-то поднимался наверх, кто-то спускался вниз. Сам хозяин переходил от группы к группе, а часов в десять сказал, что должен сделать несколько звонков, и ушел в кабинет.