Элизабет Бойе - Ученик ведьмы

• Название: Ученик ведьмы
• Автор: Элизабет Бойе
• Издательство: Азбука, Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0054-0

Сага «Алфар» открывает нам сказочно героический мир скандинавской мифологии, одухотворенный фантазией известной американской писательницы Элизабет Бойе, — мир, населенный светлыми альвами и черными гномами, ведьмами и драконами.

Коварный волшебник Лоример, вызванный черной магией из своей торфяной могилы, собирается разжечь войну между народами альвов и черных гномов. Волею случая оказавшимся на его пути пятерым альвам предстоит пройти полный опасностей путь, но в нем обретут они свою силу.

Для победы над колдуном им нужен герой из мира людей — человек, способный овладеть мечом Элидагрима, успокоившимся в древней могиле викингов.

И этим человеком выпало стать Ивару — ученику ведьмы.

---

— Именно это я и хотел сказать, — с облегчением подхватил Ивар. — Мы благодарны вам за гостеприимство и за предложенную помощь, но дальше пойдем одни. Притом мы же изгои, и если Свартар узнает, что йотуны помогли нам, вас ожидают в недалеком будущем новые приграничные распри.

— Пусть сдохнет Свартар, и плевать на приграничные распри! — вскричал Тор, и глаза его теперь загорелись гневом. — Не помощь мы вам предлагаем! Мы толкуем о союзе, который покончит и со Свартаром, и с Лоримером, и со всяким, кто станет у нас на пути. С поддержкой йотунов вы завоюете весь Скарпсей, от моря до моря, и настанет конец глупой мелочной возне света и тьмы, огня и льда. Чья-то неоспоримая власть должна наконец навести порядок на этой земле, так почему бы этой власти не быть твоей, скиплинг? Йотуны поддержат тебя до конца. Надо быть глупцом, чтобы упустить такую возможность!

Ивар покачал головой:

— Не хочу я быть владыкой мира, Тор. И не хочу поддержки йотунов.

Бьярн смерил Ивара ледяным взглядом:

— Что, скиплинг, трясешься за свою шкуру?

— Не надо бросаться обвинениями, — вмешался Гизур. — Достаточно сказать, что мы вежливо отказываемся брать с собой йотунов и что у нас нет иных целей, как только уплатить виру Свартару.

— И мы надеемся, — твердо добавил Скапти, — что сможем беспрепятственно двинуться отсюда на юг и что ничья враждебность позднее нас не побеспокоит. Не то чтобы мы опасались сражения — наш ум и сила до сих пор хранили нас в пути, так что мы кое-чего стоим.

Тор стиснул кулаки — казалось, он вот-вот ринется врукопашную.

— Империя брошена на кон, а вы, глупцы, упускаете такой случай! Жалкий ты маг, приятель, где же твоя жажда власти?

Гизур стукнул посохом оземь, высекая предостерегающие искры:

— Жажда власти не входит в число предметов, которые изучают в Гильдии Магов, да и в нашей школе Тулкари тоже.

— Тулкари! — Бьярн схватился за посох. — Знай я это раньше, ты бы не стоял здесь цел и невредим.

Гизур в ответ отвесил ему саркастический поклон:

— Более искусный волшебник понял бы это сразу. Я рад убедиться, что искажения, которые йотуны внесли в магию огня, ничуть не улучшили их искусность. Как ваши заклятия, иллюзии — только глянец, под которым грязь, так и твоя магия — лишь слепое подражание моей. Жесткая старая баранина, которой нас пичкали прошлой ночью, не станет нежнейшей телятиной, как бы вы ни старались представить одно другим, а Ульфгримово подворье под глянцем ваших чар было, есть и будет тем, что оно есть искони. — Он вытянул руку и быстро произнес несколько слов. Посох мага сверкнул слепящим светом, и мощное заклятие с неистовой силой хлестнуло по скотному двору. Бьярн выкрикнул было противодействующее заклятие, но волшебный ветер легко смел его, слабое и запоздалое.

Заклятие Гизура сорвало с подворья его обманную красоту, как осенний ветер срывает листву с деревьев. Ивар увидел, как облик домов, амбаров, животных улетучивается, развеивается в воздухе бесплотным дымом. Когда ветер и гром утихли, Ульфгримово подворье совершенно переменилось. Нарядные строения сменились примитивными глинобитными лачугами, завшивевшие больные овцы с голодным видом слонялись меж изломанных и кое-как заделанных жердей изгороди. Грязь и кухонные отбросы плескались у самых дверей дома, словно какое-то вонючее море, да и сам дом съежился, напоминая больше коровник.

Изменились и сами йотуны, когда пелена иллюзии спала с них. Они остались рослыми, но вся их пригожесть куда-то сгинула. У Тора оказалась кудлатая, побитая сединой борода и такие же волосы; зубы превратились в желтые клыки, что делало его милостивую усмешку жуткой гримасой. Бьярн превратился в тощего, иссохшего старика со скупой и брюзгливой; физиономией и чудовищно косящим глазом — быть может, от встряски, которую он получил, пытаясь противостоять чарам Гизура.

— Теперь вы видите нас такими, какие мы есть на самом деле! — прорычал он, стискивая кулак и корча отвратительные гримасы. — Наша славная проделка не обвела вас вокруг пальца, но не думайте, что больше не столкнетесь с йотунами! Мы хранили покой этого меча столетиями, и мы должны получить его, когда он вернется на белый свет. И тебя мы заполучим, храбрый скиплинг!

Гизур с посохом наготове встал между ними:

— Скройся, Бьярн, покуда я из жалости не завершил одной молнией бренное твое существование! Самой большой твоей ошибкой было надеяться обмануть мой желудок старой бараниной.

Бормоча угрозы, Бьярн и Тор подталкивали друг друга к дому. Пять десятков йотунов, дожидавшихся приказа, воспользовались удобным случаем и, вскочив на своих захудалых кляч, сломя голову помчались прочь, их грязные лохмотья развевались по ветру. Тор яростно вопил им вслед, но никто из них даже не оглянулся на призыв своего вожака.

Путники торопливо покинули проклятое подворье, почасту оглядываясь. Никто, впрочем, не пытался преследовать их. Когда меж ними и Ульфгримовым подворьем легло наконец приличное расстояние, Гизур объявил привал, чтобы заглянуть в карты.

Финнвард, который просто не мог усидеть, чтобы не пожевать, тотчас начал рыться в припасах, то и дело радостно восклицая:

— Все настоящее! Соленая рыба, баранина, сухари…

— Кто может объяснить мне, что, собственно, такое иллюзия? — вмешался Ивар. — Как действуют эти чары, Гизур?

Маг отдыхал на большом плоском камне, обозревая окрестности.

— Иллюзия — это способ придавать чему-то вид, которого на самом деле нет, — скажем, превратить в красавицу прабабушку тролля. Надо было мне раньше предостеречь вас, да только я не был уверен до прошлой ночи и этой треклятой баранины.

— И у меня, если помните, было прозрение, — с гордостью заметил Финнвард. — Я-то знал, что все там не такое, как кажется.

— Плевал я на твои прозрения! — огрызнулся Флоси. — И на иллюзии тоже. — Он поспешно зарылся в свой мешок, чтобы проверить свертки со съестными припасами, затем критически оглядел свои новые сапоги. — Эта еда настоящая, или все станет ясно, когда уже будем собирать хворост для костра? И как же сапоги?

Гизур взял у Флоси свежий сухарь и с наслаждением впился в него зубами.

— Настоящий, — удовлетворенно заключил он. — Черствый, но сойдет. Скапти, надо бы обследовать сыр и кое-что в бурдюке из козлиной кожи. Если йотуны намеревались отправляться с нами, уж наверное они снабдили нас всем лучшим, что у них было. Ваше счастье, что в Ульфгримовом подворье вы были со мной. Надо бы потребовать с вас наградные за снятие иллюзии — это особое искусство школы Тулкари.

Альвы протестующе взревели. Ивар слушал, усмехаясь и перемигиваясь с молчаливым Эйлифиром. Хорошо было снова покинуть чужие страны и наблюдать, как его друзья схватываются в словесных поединках, обмениваясь приятельскими подковырками. При этом Эгиль все время подталкивал Финнварда локтем, чтобы тот слушал, как едко он отбривает Флоси.

— А все же это было прекрасное хозяйство, — вздохнул Ивар. — Мою душу оно совсем смутило. Хотел бы я когда-нибудь обзавестись такой усадьбой, только поближе к морю, чтобы ловить рыбу и собирать в скалах птичьи яйца. А еще я бы охотился за тюленями и дикими козами в холмах.

— Вот скука-то! — заметил Флоси. — Уж лучше я буду вечно соглядатаем, чем хоть два дня крестьянином.

— Особенно если из тебя крестьянин такой же, как соглядатай, — вставил Эгиль и снова подтолкнул локтем Финнварда.

Так, в наилучшем расположении духа, они провели шесть дней пути. Утром седьмого Гизур наткнулся на частицу древней Путевой Линии и взволнованно объявил, что она выводит прямо к Лабиринту. Держа в одной руке развернутую карту, другой он указывал на безошибочные приметы, которые описал им Даин. Ивар почти наяву слышал старческий голос кузнеца: «Ищите гору с тремя большими ущельями, заполненными ледниками. К востоку будет гора под названием Хелькатла: это вулкан, и над вершиной всегда парит облачко дыма. Вы признаете ее по грудам лавы и пепла, которыми она заваливает окрестности. Есть старая йотунская легенда, что, когда кто-то является похитить меч, Хелькатла начинает ворчать, донося о грабителях».

Ивар глазел на ледник с тремя отростками-ущельями и на конус Хелькатлы, пока Флоси не счел необходимым привести его в чувство увесистым тычком.

— Ты, надеюсь, не испугался? — спросил он, презрительно усмехаясь. Финнвард и Эгиль сидели рядышком на камне, вид у них был изможденный, но глаза горели от волнения.

Гизур торжественно свернул карту и с довольным видом сунул ее в сумку:

— Ну что ж, теперь мы можем полагаться только на себя. Даин довел нас сюда, но его советы заканчиваются у входа в Лабиринт.

— Как же мы его пройдем-то? — спросил Ивар. — Помнится, Даин говорил, что левые повороты могут привести совсем не туда, куда правые.

— Об этом побеспокоюсь я, — сказал Гизур, извлекая из кармана охапку каких-то загадочных предметов. — Лабиринт основан на магии высшего сорта, такой же древней и таинственной, как великаны, которые некогда возвели и сам Лабиринт. В нем есть нечто такое, чего смертному разуму постичь не дано.