Жюльетта Бенцони - Узник в маске

• Название: Узник в маске
• Автор: Жюльетта Бенцони
• Жанр: Исторические любовные романы

На этих страницах вы вновь встретите героев, знакомых вам по романам «Спальня королевы» и «Король нищих»…

После смерти мужа, убитого на дуэли Франсуа де Бофором, Сильви, герцогиня де Фонсом, удаляется вместе с детьми в родовое имение, но вскоре молодой Людовик XIV назначает ее в свиту своей жены, испанской инфанты. Перед смертью Анна Австрийская открывает Людовику XIV, что он — незаконнорожденный. Людовик решает устранить всех, кому это известно. Его отцу, имя которого знает Сильви, предстоит остаток дней гнить в тюрьме, скрывая лицо под маской. Груз государственной тайны тяжел, но в ней — залог счастья Сильви.

---

Госпожа де Немур прочувственно поблагодарила ее и проводила до дверей. Прежде чем проститься, она спросила:

— Погодите! Наверное, вы теперь поселитесь в Париже?

— Я действительно об этом подумываю. Конечно, так было бы удобнее.

— Тем более что вам уже не придется опасаться тягостного соседства. Мой брат съехал с улицы Кенкампуа и перебрался в небольшой особняк вблизи ворот Ришелье и Пале-Рояль.

— Вот как? В таком случае я распоряжусь, чтобы дом приготовили к моему возвращению. Спасибо за предупреждение, дорогая.

Новость действительно была доброй. Даже отдавая предпочтение Конфлану, Сильви считала, что, находясь в свите королевы, гораздо практичнее жить в парижской резиденции, особенно в зимнее время. Она решила этим же вечером увидеться со своим управляющим и старшим садовником и распорядиться, чтобы подняли рухнувшую стенку в глубине цветника и высадили вдоль нее деревья и высокую живую изгородь, закрывающую вид на соседний дом. Тогда наслаждение этим изысканным уголком не будет испорчено неуместными воспоминаниями о минувшем…

Видимо, в глубине души Сильви боялась увидеть мысленным взором не столько Франсуа, опустившегося на колени для молитвы, а промелькнувшую как-то летним вечером в пустом доме Бофора госпожу де Монбазон…

Как всякая чувствительная натура, Сильви верила в призраки. Ее память часто тревожил призрак красавицы герцогини, бывшей любовницы Бофора. Началось это с тех пор, как она узнала о смерти госпожи де Монбазон в апреле 1657 года. Смерти при престранных обстоятельствах…

В то время Мария де Монбазон, недавно похоронившая мужа, герцога Эркюля, который по причине восьмидесяти шестилетнего возраста не играл в ее жизни никакой роли, одаривала благосклонностью как Бофора, которому время от времени отказывала в свиданиях, так и молодого аббата Жана-Армана Ле Бутилье де Ранее. Он принадлежал к числу «потешных» церковников, которых принято было держать в знатных семьях, где стремились служить не столько богу, сколько церкви, ожидая от нее благодарностей. Аббат де Ранее, прославившийся как игрок, дуэлянт, пьяница, дамский угодник и красавчик, влюбился в красавицу Марию, несмотря на разницу в возрасте. Для нее, как и для Бофора, с которым он иногда охотился, он был удобным соседом, его замок Верез находился неподалеку от Монбазона и Шенонсо.

В марте названного года госпожа де Монбазон возвращалась в Париж. Старый мост, по которому она проезжала, обвалился, и ее вытащили из-под обломков израненную. Беды на этом не завершились, в Париже она заразилась корью. Болезнь протекала тяжело, и она почувствовала необходимость покаяться в грехах. Злые языки утверждали, что на покаяние не хватило времени и что грехи госпожи де Монбазон так и не были отпущены…

Молодой аббат, узнав о несчастном случае и о болезни любимой, покинул Турень и устремился в Париж, чтобы поставить ее на ноги своей любовью. Измученный долгой скачкой, он достиг под вечер улицы Бетизи, где жила де Монбазон. Дом ее он недолюбливал, потому что именно в нем в Варфоломеевскую ночь был убит адмирал Колиньи. В тот вечер улица показалась ему еще более зловещей, чем обычно. Двери дома оказались открыты. Падая с ног от утомления, аббат увидел внутри дома силуэты слуг. Где сама герцогиня? В своей спальне — той самой, где он нередко возносился на вершину блаженства. Он побежал, толкнул дверь — и тут же повалился на колени, сраженный ужасным зрелищем. Перед ним стоял открытый гроб, озаренный пламенем больших восковых свечей. В гробу лежало тело без головы. Тело принадлежало Марии. Принадлежавшая ей же голова с закрытыми глазами лежала рядом, на подушке. Реальность или кошмар?.. Несчастный решил, что повредился от волнения рассудком.

Однако он не сошел с ума. Кошмар, представший его взору, имел ужасное, но в то же время простое объяснение. Столяр, доставивший в дом гроб, понял, что просчитался с размером и не учел длину грациозной шеи. Чтобы не повторять дорогой заказ, хирург, препарировавший тело, попросту отсек голову…

В тот вечер из отеля Монбазон вышел не прежний аббат де Ранее, а совсем другой человек. Прежний повеса умер, уступив место истово верующему человеку, преследуемому угрызениями совести и стыдом за свою прошлую жизнь. Он вернулся в Турень и распродал имущество, сохранив только жалкое аббатство — несколько полуразрушенных построек на топкой почве. Это аббатство он собирался со временем превратить в самый суровый и аскетический французский монастырь — Нотр-Дам-де-ла-Трап…

Об этой ужасной истории Сильви узнала от герцогини Вандомской, а та слышала подробности от своего сына Франсуа, которого вставший на путь покаяния ранее навещал в Шенонсо. Семья носила в то время траур по молодой герцогине де Меркер, но горе Бофора было вдвое горше, и Сильви, сама не отдавая себе в этом отчета, полюбила его за страдания еще сильнее. Ревность заставляла ее ненавидеть Марию де Монбазон, признавая глубину и искренность ее любви к Франсуа, она не могла смириться с тем, что он оплакивает связь, длившуюся целых пятнадцать лет… Сама она мечтала забыть его как можно быстрее.

2. ШОКОЛАД МАРШАЛА ГРАМОНА

Найти себе угол в Сен-Жан-де-Люз в момент, когда в этот маленький приморский городок одновременно нагрянули король со свитой и семейством, семейства его матушки и кардинала Мазарини, а также добрая часть двора, было равносильно подвигу. Тем не менее, Сильви и Персеваль не столкнулись с трудностями, за что были бесконечно благодарны все тому же Никола Фуке. Узнав, что его друзьям предстоит присутствовать на королевском бракосочетании, всесильный суперинтендант финансов отправил курьера к своему другу Эшевери, владельцу нескольких китобойных судов.

Познакомились они прошлой осенью, когда Фуке узнал про намерение Кольбера очернить его в глазах Мазарини. Кольбер составил полное ложных утверждений донесение, а Фуке выяснил содержание фальшивки и немедленно отправился в путь, чтобы перехватить Мазарини на другом конце Франции, опередив Кольбера с его донесением. Маэарини находился с начала лета в Сен-Жан-де-Люз, где обсуждал с испанским посланником доном Луисом де Харо условия Пиренейского договора и готовил брак короля, которому предстояло поставить в договоре последнюю точку.

Фуке только-только оправился после болезни, и Мазарини, здоровье которого все стремительнее ухудшалось, оценил отвагу суперинтенданта, так как понимал, что значит совершить насилие над своим немощным телом. Донесение Кольбера не было принято во внимание.

Эта поездка, в которой Фуке рисковал жизнью, оказалась ценна для него еще и тем, что он по достоинству оценил гостеприимство соплеменников Эшевери, а также их гордый и в то же время жизнерадостный нрав.

Уезжая из Парижа, Сильви и Персеваль твердо знали, что им приготовлено удобное жилье, которого их не посмеет лишить никакой принц крови или придворный, как бы богат он ни был.

— Это свидетельствует о твердом характере человека, который предоставит нам кров, — заметил шевалье де Рагнель. — Городок наверняка подвергают штурму люди, которым претит ночевка на морском берегу. Воистину широта души Фуке не знает границ!

Погода стояла прекрасная, и путешествие доставило Сильви огромное удовольствие, ведь раньше она не бывала нигде, кроме Вандома, Пикардии и Бель-Иля. Кроме того, одиночество ей не грозило, казалось, что вся знать, все состоятельные люди королевства устремились в одном направлении — к баскскому побережью. В этих условиях даже наиболее негостеприимные земли вроде болот к югу от Бордо не представляли опасности, кареты и одиночные всадники сбивались там в бесконечные караваны. Один день путешественников сопровождали паломники, направлявшиеся в Компостелу, что в испанской Галиции, чтобы помолиться у могилы святого Иакова. Перед въездом в густой лес эти славные люди попросили защиты у тех, кто с комфортом ехал в каретах, под охраной вооруженных слуг.

Из этих «китобоев» вышли впоследствии самые отчаянные баскские корсары.

Для возвращения к обновленному, помолодевшему и повеселевшему двору госпоже де Фонсом как нельзя лучше подходил Сен-Жан-де-Люз. Само место — чудесная бухта у подножия зеленых Пиренеев — вызывало восторг. Ведь там ее ждал столь любимый ею океан — тот самый, что омывал Бель-Иль. Казалось, именно для нее океан сверкает на солнце, вздымается величественными волнами, посылает в лицо насыщенный йодом ветер, заставляя задыхаться от наслаждения. Городок, которому предстояло стать на время столицей королевства, был оживленным и красочным. Среди россыпи ярко раскрашенных деревянных домиков с ажурными балконами выделялись внушительные каменные строения с квадратными башнями, увенчанными чуть заостренными розовыми крышами. Наибольшее внимание привлекала древняя церковь Святого Иоанна Крестителя — суровая, похожая на крепость своими высокими стенами, узкими, как бойницы, окнами и мощной башней-колокольней.