Луи Буссенар - За десятью миллионами к рыжему опоссуму

• Название: За десятью миллионами к рыжему опоссуму
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Прочие приключения

---

Старый офицер армии в Индии, безупречный наездник, был на ногах подле нее благодаря тому, что некогда занимался вольтижировкой и смог вовремя соскочить. Майор был цел и невредим.

– Слава богу, майор! У вас все в порядке?

– У меня – да. Но я не знаю, что творится с моей лошадью – она словно взбесилась!

Когда мы спешились, лошадь майора сделала невероятное усилие, чтобы подняться и снова попытаться бежать, но наездник сумел удержать повод в своей железной руке, заставив ее лежать на месте.

Тут мы увидели то, что вызвало этот сумасшедший бег. Растянувшись на крупе лошади и спустившись по ее бокам, на ней находилось страшное безымянное нечто. Шероховатое и дряблое одновременно, напоминающее грязно-коричневый вздутый нарост, оно сжимало несчастную лошадь и, казалось, составляло единое целое с ее окровавленной кожей.

– Какое жуткое животное! – воскликнул я с отвращением. – Никогда не видел ничего более мерзкого.

– Вай ненд, – спокойно сказал Том, выхватывая длинный нож из ножен. – А, ты ешь кровь мастера Али! Погоди!

Слова у Тома не расходились с делом. Славный старый абориген разрезал во всю длину безымянную "вещь", и ее плоть, вязкая и дряблая, заскрипела под стальным лезвием. Обнажилось нутро, полное крови, как у насосавшейся пиявки. Несколько секунд спустя это "нечто" комком грязного белья упало на землю.

Лошадь, вскоре успокоившись, повернула умную голову к своему спасителю, а потом попыталась зализать свои бока, по которым сочилась кровь из более чем сорока маленьких отверстий.

Пока Том обмывал свежей водой ранки своего друга "мастера Али", мы рассматривали с любопытством, которое легко можно понять, странное существо, бившееся в последних судорогах.

Существо это имело примерно 70 сантиметров в длину, 20 в ширину и 8 в толщину. У него не было ни головы, ни глаз, к концам оно сужалось; поверхность шероховатая, как кора эвкалипта.

Я перевернул его ногой, и мы увидели живот, вид которого был страшен и отвратителен.

Расположенные в три ряда 75 или 80 отверстий, напоминающих присоски осьминога, расширялись, образуя ряд карманов, как у пиявки. И действительно, это была живая кровососная банка.

Том, наш опытный профессор по местной фауне и флоре, объяснил, что это животное обычно обитает в углублениях стволов деревьев и там ожидает свою добычу, о появлении которой его предупреждают несколько высокочувствительных волосков, единственный орган осязания, которым оно обладает.

Занимается животное только тем, что сосет: сок молодых деревьев, кровь животных с редкой шерстью, лягушек, ужей и голых аборигенов, которых оно застигает врасплох. Оно присасывается с такой силой, что только смерть может заставить его покинуть свою жертву.

Получив исчерпывающие сведения об этой опасной твари, мы вернулись во временный лагерь, где остальные участники экспедиции уже волновались по поводу нашего долгого отсутствия. Два столь ужасных потрясения за одно утро, которое мы испытали, это уже чересчур, особенно для путешествующих в такой стране, как Австралия, которая, казалось, не таит в себе опасностей.

МакКроули курил сигару, растянувшись в тени гигантской софоры, опустившей ветви почти до земли и создававшей тень, которой он наслаждался как сибарит.

– У нас нет никакой свежей пищи, – сказал он жалобно, ибо моральные переживания никогда не отражались на его аппетите.

– Не беспокойтесь, дорогой МакКроули, – заметил я. – Вам же обещали зажарить на завтрак одного из красивых голубых ара, таких жирненьких и вкусно пахнущих…

– Пожалуйста, прекратите эти гастрономические описания, – взмолился с комичным отчаянием МакКроули.

– Кстати, Робартс, посмотрите, как Том отечески выхаживает "мистера коня". А вы хотели пустить пулю в круп бедного Али. Вот было бы обидно!

– Погодите, у меня идея!

– Говорите, дружище!

– Мне жаль МакКроули. Если у нас нет подходящего жаркого, то для него этот день будет потерян…

– А… я угадал: вы хотите раздобыть для него длиннохвостого попугая ара.

– Именно.

– Робартс, – воскликнул МакКроули, – ваша дружба для меня – величайшее благо. Благодарю вас, я согласен потерпеть, а пока посплю немного…

– Нет, нет, вы пойдете со мной. Я хочу подстрелить для вас одну из заманчивых птиц, разворковавшихся там, на высоте четырехсот футов.

– Ну так и стреляйте, дружище!

– Однако я хочу продемонстрировать вам свою меткость, и мне будет приятно видеть ваше восхищение.

Лейтенант нехотя поднялся, надел парусиновую каскетку с надзатыльником, чтобы не обжечь шею на солнцепеке, и присоединился к нам.

Робартс захватил свой карабин, стреляя из которого в тире он показывал нам чудеса.

– Не иначе как вы решили удивить нас чем-то из ряда вон выходящим, мой друг!

– Это уж точно, – сказал Сириль, который пошел за нами, волоча ногу. Чтобы сбить птицу, которая сидит так высоко, нужно быть воистину очень ловким и метким стрелком.

– Вы преувеличиваете, когда говорите об этой птице: через шесть секунд она упадет на землю.

– Вполне возможно, ведь вы так лихо стреляете из карабина, лейтенант! Сириль говорил с искренним восхищением.

Тем временем Робартс, выставив вперед левую ногу. медленно поднял карабин. Через две секунды из дула вылетел белый дымок и прозвучал резкий звук выстрела, сопровождавшийся свистом. Все птицы испуганно разлетелись, и только одна, вцепившись лапкой в ветку и отчаянно крича, продержалась мгновение на макушке дерева, а потом оторвалась от своей опоры и стала медленно падать, распластав крылья.

– Браво! – воскликнул я с энтузиазмом.

– Блестяще! – одобрил выстрел Сириль без тени зависти.

– Все-таки я поем мяса ары!..

Бедный МакКроули! Между выстрелом и поджариванием дичи на вертеле пролегла целая пропасть!

Птица не упала на землю. Летя вниз, она опустилась на большой лист приятного светло-зеленого цвета, шириной в два фута, толстый, мясистый, резной до половины длины. Вдруг при соприкосновении эти резные зубчики листа, сворачиваясь на наших глазах, стали сжимать птицу, словно щупальца, и, будто запрятанная в темницу, она исчезла из-под носа у разочарованного гурмана.

Все расхохотались.

– Придется вам все-таки есть сушеное мясо: во второй повозке его запасы еще не тронуты.

– Давайте подождем, может, она еще упадет.

– Если вам угодно, стерегите птицу. Что до нас, то мы пойдем завтракать. Пока!

– Прошу вас, подождите пять минут! Признайте, что мы наблюдали нечто весьма любопытное. А вы, мсье Б., как ученый-натуралист можете расширить свои познания.

– Да, это поистине удивительно. – признал я, польщенный, что меня назвали ученым. – Прямо-таки тайна какая-то…

– …к которой я сейчас подберу ключ, – подхватил МакКроули. – В конце концов, не съест же меня этот лист.

– Лейтенант, лейтенант, – воскликнул испуганно Сириль. – не трогайте его! Ведь только что меня сразил лист, словно удар грома. Боюсь, и вас может постигнуть несчастье.

– Дружище, я такой же упрямый, как вы. Я дотронусь рукой до этого листа, а там посмотрим.

МакКроули храбро положил сжатый кулак на самую середину сети прожилок листа, лучики которого, искрясь на солнце, были раскрыты как веер. Мы видели, что явление, которым сопровождалось поглощение ары, повторилось: зубчики листа обхватили кулак МакКроули и сжали его.

– Хм, любопытно… – произнес лейтенант, не моргнув глазом. – Такое впечатление, что на мне слишком тесная перчатка… Однако никакой боли… Вот жмет сильнее… Черт! Рука онемела!

– Ради бога, – я не на шутку забеспокоился. – Достаточно для эксперимента. прошу вас.

– Да будет вам, дружище. Еще немножко терпения: мы проделываем физиологический опыт. Когда настанет время, я попрошу вас срезать ножом этот проклятый лист, сжимающий мою руку словно клещами. Странно… У меня такое ощущение, будто руку жжет горчичник… Стало по-настоящему больно… Кажется, что миллион раскаленных иголок впился мне в руку… Хватит! Срезайте!..

Я моментально отсек лист. Полминуты спустя он отпал от руки МакКроули. Она необычайно распухла и приобрела мертвенно-бледный цвет, вены вздулись и стали похожи на веревки… Крошечные капельки крови или скорее сукровицы, медленно сочившиеся из руки. позволяли мне определить присутствие жидкости, расстраивающей функционирование организма, подобно соку дрозера ротундифолия, которую изучал знаменитый Дарвин и которая обладает свойствами, делающими это плотоядное растение похожим на животных.

Мы стали внимательно рассматривать это странное дерево. Оно гораздо ниже своих соседей, по высоте не превосходит шести-десяти футов. У него нет ствола в обычном понимании. Ветви дерева, на которых распускаются цветы, похожи на георгины, правда, не уступающие по размеру кочану капусты, образуют концентрические круги, отстающие друг от друга на равном расстоянии. На верхушке они соединяются конусом, увенчанным букетом. Листья резные, как у веерной пальмы, но толстые, как у алоэ, и имеют множество маленьких коротеньких трубочек, густо их покрывающих, словно волоски щетки. В отверстии каждой трубочки сверкает, подобно опалу, крошечная капелька.