Луи Буссенар - Среди факиров

• Название: Среди факиров
• Автор: Луи Буссенар
• Жанр: Прочие приключения

События в романе «Среди факиров» происходят в Индии, в то время колонии Англии. Именно это является причиной драматических ситуаций, столкновений с индийскими факирами, членами религиозных каст, которым были известны гипноз, перевоплощение, медитация.

---

Это был человек лет пятидесяти, высокого роста, атлетического сложения, страстно любивший спорт, отлично ездивший верхом, охотившийся на тигров и обладающий мужеством, испытанным при многих опасных случаях. Он жил вместе со своим многочисленным семейством в роскошной вилле или, скорее, роскошном дворце, находившемся в Чауринги, старом предместье Калькутты.

Он был счастлив в семейной жизни, имея шестерых прекрасных детей, четырех дочерей и двух сыновей, старший из которых был поручиком в шотландском полку Гордона. Вообще это был уважаемый во всей обширной империи человек. Звали его Вильям Тейлор.

Его дом был полон английской и туземной прислуги; все имели здоровый вид и были хорошо одеты, так что в общем двор судьи напоминал, в соответственной пропорции, дворцы прежних князей раджей, теперь давно уже лишившихся своих владений.

Как только была произнесена угроза, его превосходительство сделал строгий выбор между своими людьми и приказал хорошо стеречь двери. Всех индусов безжалостно удалили и оставили одних европейцев, кроме одного камер-лакея, служившего прежде солдатом в полку сайков (sikh); это был горец испытанной верности и преданности. Было решено, что он в полном вооружении ляжет спать на циновке у дверей своего господина и что коридоры тоже будут заняты вооруженными служителями из Непала, людьми, которые со времени покорения Индии европейцами были их честными и верными друзьями.

Не довольствуясь, однако, и этими мерами предосторожности, судья велел увеличить число электрических звонков, на зов которых должна была появляться вся многочисленная прислуга. Все двери комнат были окружены электрическими проводами, так что стоило немного приотворить одну из них, чтоб со всех сторон раздались громкие звонки. Наконец, Тейлор сам зарядил револьвер, положив его в таком виде на свой ночной столик, и, успокоенный тем, что все было так хорошо обдумано и предусмотрено, крепко заснул.

Ночь была чудная, удивительно тихая и спокойная. Его превосходительство, председатель суда, проснувшись поздно утром, обрадовался было успеху всех принятых мер, как вдруг у него вырвался крик удивления, смешанного с ужасом. Над самой его кроватью в стене торчал кинжал и под ним бумага с написанными на ней словами:

«Освободи капитана Пеннилеса или ты погибнешь в течение этих суток!»

Вытаскивая кинжал и читая бумагу, судья почувствовал, как его покрыл холодный пот.

Очевидно, во время его сна чужой человек, его смертельный враг, проник в накрепко запертый дом, проник сквозь цепь вооруженных с ног до головы слуг, перешагнул через сайкского горца, загораживавшего дверь, вошел в комнату, несмотря на электрические звонки, приподнял полог над кроватью, воткнул кинжал в стену, опустил полог и исчез, не возбуждая тревоги! А он, человек, осужденный на смерть этими страшными незнакомцами, был все это время во власти разбойника, который его пощадил, оставив ему, как бы в насмешку, эту ужасную угрозу!

Кто-нибудь другой на его месте поднял бы тревогу, перевернул бы весь дом вверх дном, стал бы кричать, искать, расспрашивать, беспокоиться. Но судья Тейлор даже не моргнул глазом после того, как улеглось первое впечатление. Он спрятал кинжал и бумагу в шкатулку и проговорил:

— Они меня не знают, думая, что я испугаюсь. Нет, пока я буду сомневаться в невинности капитана Пеннилеса, он останется в тюрьме. Может быть, они меня и убьют, но я исполню свой долг.

Он попробовал, хорошо ли действуют электрические звонки, убедился, что все в порядке, что люди хорошо исполнили свое дело, и безуспешно ломал голову над тем, как попал сюда грозный и таинственный посетитель. Но все-таки продолжал упорствовать в своем решении.

— Ну, — сказал он, — они объявляют мне войну, так пусть же! Мы со своей стороны приготовимся к защите.

Он ничего никому не сказал об этом странном посещении, спокойно принялся за свои дела и, возвратившись домой, принял новые меры предосторожности. Другой, вероятно, переменил бы помещение, но упрямый судья хотел непременно остаться в той же самой комнате.

Он сам осмотрел электрические провода, устроил, чтоб полог соприкасался с проводами от звонков, и, твердо решившись не спать эту ночь, лег в халате, держа револьвер за курок. А чтобы не заснуть нечаянно, он выпил большую порцию крепкого кофе.

Было страшно жарко. Судья, который лег в десять часов, к полуночи почувствовал, что им овладевает какое-то непреодолимое оцепенение. Он не спал, но и не бодрствовал, а испытывал что-то среднее: ум его еще работал, но тело не могло пошевельнуться.

Он услышал несколько отдаленных раскатов грома; комната, в которой под матовым стеклом слабо мерцал огонь ночника, несколько раз осветилась блеском молнии. Вдруг сильный ветер стал крутить вершины и зашумел в листьях больших деревьев парка. Судье показалось, что этот вихрь проник и в его комнату, потому что занавески заколыхались, полог над кроватью задрожал, и лампочка стала сильно мерцать, как будто она готова была потухнуть. Судья смутно ощутил близость чего-то страшного, грозного, таинственного. Он хотел закричать, позвать на помощь. Но его язык, все его тело было парализовано, как будто в страшном кошмаре. В то же время огонь ночника стал расти, расти, вытягиваться — и из маленького огонька превратился в пылающий факел, пламя которого поднималось до самого потолка. Потом, о, ужас! Почти нагой человек, у которого только бедра были прикрыты одеждой, скользнул, как привидение, по толстому ковру. Это был индус с бронзовой кожей, худой, с мускулами, крепкими, как сталь. Его губы искривились сардонической, полной жестокой иронии улыбкой, а черные, с металлическим отливом глаза светились фосфорическим блеском. Был ли это в самом деле человек или, может быть, это было привидение, возникшее под действием грозы, нервного состояния, полудремоты?

Во всяком случае, был это человек или дух, но привидение приблизилось к кровати. Тейлор увидел в его руках кинжал с острым, слегка выгнутым лезвием, а в левой руке — черный шелковый платок, роковой значок тугов, или душителей. Все это, само собой разумеется, продолжалось не более двух или трех секунд. Судья, который не слышал электрических звонков, соображал еще достаточно ясно, вспоминая, что в комнату невозможно было войти, не подняв трезвона во всех направлениях; поэтому он сказал себе:

— Это кошмар… Я должен проснуться…

Между тем индус приблизился к изголовью, вынул кинжал и бесшумно, одним взмахом острого, как бритва, лезвия перерезал тонкую ткань полога.

Потом послышался глухой вздох и короткое, сдавленное, глухое хрипение. В то же время блеснула ослепительная молния, за которой немедленно последовал оглушительный удар грома. Сернистый запах наполнил комнату, в которой теперь все смолкло. Огонь в ночнике принял свой прежний вид и снова стал мерцать под матовым стеклом. Черное привидение, казалось, расплылось на стене; оно исчезло, не оставив следа, несмотря на то, что все отверстия остались по-прежнему крепко закрытыми. Проснувшись от громового удара, солдат из Непала приподнялся на своей циновке и сказал вполголоса, не отворяя двери, у которой лежал: «Барин, вам ничего не нужно? » и, не получив ответа, снова улегся, пробормотав: «Саиб спит… и хорошо делает. Я сделаю то же».

Через пять минут он снова погрузился в глубокий сон, прерванный грозой, которая вскоре затем прекратилась…

В Индии, как и во всем тропическом поясе, рано встают, так как в жаркие дневные часы нельзя заниматься никакой работой.

На заре верный сайк приотворил дверь комнаты и приветствовал своего хозяина с добрым утром. Не слыша ответа, он удивился, потом испугался.

— Удивительно, как саиб сегодня долго спит.

Ему запрещали входить без зова, если не позвонит электрический звонок, но страх пересилил запрещение. Он толкнул дверь, которая открылась настежь. Немедленно зазвонили бесчисленные звонки. Не видя никакого движения, солдат одним прыжком бросился к кровати, с силой раздвинул полог и закричал: «Ouah!.. Ouah!.. Sahib margya!.. Господин убит!»

Судья Тейлор лежал задушенный на постели. Вокруг его шеи был затянут ужасный черный платок. Чтобы всем была известна причина убийства, к стене, на том же месте, где и вчера, была приколота кинжалом бумага с надписью: «Осужден пундитами, казнен мною, Бераром».

Неподвижное тело уже застыло. На крик камер-лакея сбежалась английская и туземная прислуга; раздался громкий плач. Все они добросовестно караулили дом, поочередно и группами, и никто не мог ни в чем упрекнуть себя. Ни на окнах, ни на дверях не замечалось и следа каких бы то ни было повреждений. Электрические провода действовали великолепно. Очевидно, кто-то вошел в комнату сверхъестественным способом. Как бы там ни было, хозяин дома был все-таки убит!

Безумный ужас овладел всеми, как белыми, так и черными; все эти люди бывали на войне, но дрожали, как дети, перед этим трагическим проявлением сверхъестественного. Тем не менее они постарались действовать как можно распорядительнее в отсутствие хозяйки, которая вместе с детьми была на даче в Симбе.