Кристофер Банч - Король-Демон

• Название: Король-Демон
• Автор: Кристофер Банч
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-02494-8

Вот уже десять лет отважный воин Дамастес верой и правдой служит провидцу Тенедосу, ставшему императором Нумантии. Однако кровавое правление Тенедоса не принесло Империи долгожданного мира и обещанного процветания — она по-прежнему во власти сил Зла. Более того, Дамастесу приказано готовиться к новой войне с очень опасным и сильным противником, владеющим темными секретами древней магии. И вот тогда открывается страшная правда о тайном соглашении, заключенном Тенедосом в борьбе за трон, и о высочайшей цене, которую предстоит заплатить ради спасения Империи.

---

— Прорицатель Хами, я все-таки не такой желторотый птенец, каким кажусь. Можете не сомневаться, я ни за что не позволю вам творить какие-либо заклинания. — Я встал. — Благодарю за то, что уделили мне время.

Улыбнувшись, ученый муж тоже поднялся с места. Я заметил, что его слегка пошатывает.

— Мы можем продолжить наш разговор. Вы прекрасно разбираетесь в винах.

Вопреки настоятельному совету каллианского чародея, я передал императору все, о чем мы с ним говорили. Где-то в середине сеанса ртутное зеркало подернулось рябью, и я испугался, что связь прервалась. Однако через мгновение лицо императора снова появилось.

Когда я замолчал, Тенедос долго сидел не шелохнувшись. Его лицо оставалось непроницаемым. Наконец, не выдержав, я тихо кашлянул, и император пришел в себя.

— Гм, любопытно, — задумчиво произнес он. — Значит, в Каллио действительно что-то есть. Любопытно, очень любопытно. И все же я готов поспорить, что суть происходящего надо искать в настоящем, а не в прошлом.

— Ваше величество, у вас есть какие-то предположения?

— Разумеется. Но это никак не связано с Каллио, так что ты можешь не беспокоиться. Предоставь мне разбираться с будущим. С самым ближайшим будущим.

Поколебавшись, я набрался смелости и сказал:

— Мой господин, позвольте еще вопрос... Лицо императора окаменело.

— Полагаю, тебя интересует цена, о которой упоминал каллианский прорицатель?

— Да, ваше величество.

— Нет, ответа не будет. Ни сейчас, ни когда-либо потом. Дамастес, ты хороший солдат и отличный друг. Второе определяется тем, что ты никогда не выходишь за рамки первого. К тому же этот книжный червь все равно не знает, как себя вести, чем расплачиваться в реальном мире.

Резко встав с кресла, император вышел из комнаты.

Возможно, мне следовало проявить настойчивость — если не в этот раз, то в другой. Нумантия была родиной не только Тенедоса, но и моей тоже. Как командующему армией мне нужно было знать ответы на такие вопросы. Но вместо этого, смутившись, я постарался не думать о зловещих словах Хами.

В тот момент боги отвернулись от меня: и Ирису-Хранитель, и Паноан, бог-покровитель Никеи, и Танис, бог-хранитель моего рода, и Вахан, божество в виде обезьянки, мой личный бог мудрости, — все повернулись ко мне спиной.

Осталась только Сайонджи, и сейчас, оглядываясь назад, я вижу ее злорадные ужимки: она предвкушала грядущий ужас.

Глава 3 СТЫЧКИ

Я отправился по деревням с одним из отрядов «выездного правосудия». Мне очень понравилось, как вел дела молодой легат, хотя он поначалу немного нервничал, стесняясь такого высокопоставленного наблюдателя.

Путь назад в Полиситтарию был неблизкий. Вдыхая жаркий пыльный воздух, я мечтал о горячей ванне, трех фунтах бифштекса с кровью и шести часах сна. На ванну и мясо я еще мог рассчитывать, но скопившиеся бумаги, требующие моего скорейшего рассмотрения, должны были задержать меня в кабинете минимум до полуночи, поэтому я был в отвратительном настроении.

В замке меня ждали два сюрприза. Первым был ландграф Амбойна, вальяжно развалившийся в кресле у меня в приемной с кубком вина и любезно болтающий с моей женой; вторым же была громадная картина, прислоненная к стене. При моем появлении Амбойна встал и поклонился. Маран же торопливо чмокнула меня в губы.

— Господин ландграф принес нам подарок, — сказала она, — и оказал любезность, скрасив мое одиночество. — Обернувшись, Маран указала на полотно. — Разве это не прекрасно?

По-моему, «прекрасно» было не самым удачным словом. Несомненно, картина внушала благоговейный ужас. Огромный холст размером десять на восемь футов был заключен в массивную деревянную раму, украшенную затейливой резьбой. Наверное, мне нужно было радоваться тому, что теперь, благодаря Провидцу Тенедосу и своей супруге, я стал весьма состоятельным человеком, владельцем нескольких дворцов с достаточно просторными комнатами — и прочными стенами, чтобы там можно было повесить этот шедевр живописи.

На переднем плане бурлило человеческое море: тщательно прорисованные сценки изображали жизнь подданных Нумантии, от простых крестьян до высокопоставленных вельмож, от джунглей на западе до гористых пустынь на востоке. За всем этим вращалось Колесо — неумолимое, вечное. С одной стороны от него находился Ирису, оценивающий поступки людей; с другой стороны Сайонджи проводила пальцами с длинными когтями по земле, собирая для Колеса свежую жатву смерти — и возрождения.

А за всем этим наблюдал задумчивый бородатый старик, который мог быть только Умаром-Творцом. Быть может, он восторгался делом рук своих, а может быть, наоборот, собирался все уничтожить и предпринять новую попытку. Вокруг этих главных богов толпились их многочисленные проявления: хранители, среди которых выделялся Ахархел, Бог, Разговаривающий с Владыками, затем боги и богини Огня, Земли, Воздуха и Воды, а также многие другие.

Я не мог не восхищаться теми месяцами, а может быть, и годами, которые потратил на работу художник. Однако этот холст, как и другие картины и скульптуры, не имел для меня почти никакой ценности. Для того чтобы произведение искусства мне понравилось, оно должно изображать что-нибудь знакомое, например бытовую сценку из жизни деревни, затерявшейся в джунглях Симабу, или, что еще лучше, карту одной из моих боевых кампаний. Подобным признанием я, вне всякого сомнения, ставлю на себя несмываемое клеймо простолюдина — но что делать, если я действительно сердцем был и остаюсь крестьянином. Из всех видов искусства лишь музыка обладает способностью трогать меня.

Я смотрел на картину, а у меня в душе тем временем шевелились мрачные мысли. Наконец я обернулся к своему гостю.

— Это очень впечатляющее полотно, ландграф Амбойна. Что побудило вас подарить его нам?

Прежде чем наш гость успел что-либо ответить, заговорила Маран.

— Эта картина называется «Судилище», и ее написал один из самых знаменитых художников Каллио, человек по имени Мулугета, умерший больше ста лет назад. В Ирригоне уже есть две его работы. Дамастес, разве это не прелесть? Она будет великолепно смотреться в Ирригоне рядом с двумя другими полотнами Мулугеты... или, быть может, лучше будет повесить ее в Водяном Дворце?

Я набрал полную грудь воздуха, призвав на помощь всю свою решимость.

— Прошу прощения, дорогая, но я так ничего и не понял. Господин ландграф, откуда эта картина?

— Раньше она находилась в поместье лорда Тасфая Бирру, — ответил Амбойна.

— Я с ним не знаком, — сказал я. — Когда этот человек умер и почему он соизволил завещать мне эту картину? Разве у него не было родственников и наследников?

Амбойна неуверенно рассмеялся, словно я неудачно пошутил, но, увидев, что я говорю серьезно, осекся. Я пришел к выводу, что ландграф мне определенно не нравится.

— Лорд Бирру еще жив, граф Аграмонте.

— Прошу вас, обращайтесь ко мне «трибун», а не «граф», потому что именно этот титул является основным, особенно в Каллио, при сложившихся обстоятельствах.

— Приношу свои извинения, трибун. Как я уже сказал, лорд Бирру еще жив, хотя, смело могу предсказать, в течение ближайших двух недель он вернется на Колесо. В настоящее время он находится в подземелье этого замка, куда заточен по обвинению в измене. Ему может быть вынесен только один приговор.

— Понятно. И эта картина принадлежит ему? — спросил я.

— Принадлежала. Картина, а также вся остальная собственность лорда Бирру перейдет государству. После того как определенный процент будет отправлен императору, остальное будет распродано. Следить за этим будет человек, назначенный принцем Рейферном. В последнее время его высочество возложил эту обременительную задачу на меня.

— Простите, если мой вопрос покажется вам глупым, — сказал я, — но разве закон Нумантии не гласит, что у человека нельзя отобрать собственность: земли, рабов или, скажем, картину, до тех пор, пока ему не вынесен обвинительный приговор?

Амбойна самодовольно улыбнулся.

— Закон гласит именно это, но, как я уже говорил, приговор не вызывает сомнения: лорд Бирру был одним из ближайших сподвижников Чардин Шера. После гибели Шера Бирру удалился в одно из своих поместий и неизменно отвечал отказом на неоднократные приглашения принца Рейферна вернуться в Полиситтарию.

— Это говорит о том, что лорд Бирру глуп, — заметил я. — Кроме того, ему, возможно, надоело жить. Но при чем тут измена? Есть ли против него какие-нибудь серьезные улики?

— Я могу быть искренним?

— Мне бы этого очень хотелось.

— Лорд Бирру владеет... владел обширными поместьями. Принц Рейферн пришел к выводу, что для блага Нумантии будет гораздо лучше, если эти поместья перейдут в нужные руки.

— В руки принца-регента?

— Полагаю, принц Рейферн действительно имеет виды на некоторые из них. Остальные будут распределены среди наиболее преданных придворных.