Сьюзен Джонсон - Запретный плод

• Название: Запретный плод
• Автор: Сьюзен Джонсон
• Жанр: Исторические любовные романы

Очаровательный Этьен Мартель, могущественный герцог де Век, повеса и сердцеед, слыл самым великолепным любовником в Париже. Но с той минуты, как он увидел Дэйзи Блэк, гордую красавицу из Монтаны, он понял, что больше не сможет взглянуть ни на одну другую женщину. А Дэйзи? Он опалил ее огнем своего желания, и Дэйзи поняла, что погибла. Но в разгар этого старого, как мир, дикого танца экстаза Этьен и Дэйзи внезапно обнаружили, что их счастье под угрозой — со стороны общества, шокированного их сумасшедшей любовью, и со стороны женщины, которую Этьен когдато назвал своей женой…

---

Интересно, она кокетничает или просто наивна, засомневался он, а вслух продолжал:

— Его исследования доказывают перемещения многочисленных племен в сторону Аляски. Помоему, это касается и вашего.

Она была заинтересована, он это видел и быстро добавил:

— Может, даже наши предки были родственниками. Генеалогия моего отца была прослежена до предков в Азии. Возможно, племена географически разделились несколько тысяч лет назад.

— Мы не связаны родственными узами, монсеньор, — вежливо, но твердо сказала Дейзи, — и неважно, сколько тысяч лет прошло.

И спасибо Всевышнему за это, подумал Этьен, уставившись на обнаженные плечи и низкий вырез платья.

— Только в антропологическом смысле, мадемуазель, — уверил он ее с приятной улыбкой. — Я осознал, что наши интересы и образ жизни абсолютно разные. Если вы желаете услышать окончательные разъяснения, думаю, я был бы счастлив устроить ваш визит к Жоржу. Музей частный, а он мой кузен.

Так, теперь ясно. Кочевые племена, антропология — герцог демонстрирует еще и некоторые другие интересы, кроме поло, охоты и женщин.

— Может, какнибудь позже, монсеньор герцог. Сейчас все мои дни заняты делом Импресс.

— Может, я чемнибудь могу помочь? — Она взглянула на него с откровенным изумлением. Ну чем он тут может помочь?

— Министр правосудия мой зять, — тихо пояснил Этьен, прекрасно сознавая, как, впрочем, и Дейзи, что колесо правосудия не имеет ничего общего с самим правосудием и вращение колес правосудия зависит исключительно от хорошей смазки под названием влияние и деньги.

— Вы что, связаны родством с каждым сильным мира сего? — холодно спросила Дейзи. Его родство с королевской семьей так же, как и с архиепископом Парижа было известно. И вот теперь министр…

А ее дела в министерстве шли неважно, и вмешательство герцога могло быть намного эффективнее всех ее усилий.

— Да, это так. И сочту за честь предложить вам в помощь мои семейные связи. — Вместе с кое чем другим, подумал он.

— Спасибо, я справлюсь сама. Не хочу отрывать вас от поло.

Проигнорировав ее сарказм, герцог продолжал мягко настаивать:

— Возможно, мои уставшие лошади будут рады отдыху. — И добавил, прекрасно зная антифеминистскую позицию своего зятя, министра Шарля: — Если вы вдруг передумаете, я всегда к вашим услугам, — с удовольствием отмечая про себя, что борьба Дейзи за женские права с министерством зятя вряд ли увенчается успехом без его вмешательства.

— Желаете еще кусочек фазана? — предложил он. Дейзи удивлялась, как ему удавалось быть стройным и подтянутым при таком аппетите.

— Нет, благодарю вас.

— Но вы практически ничего не ели.

Она удивилась, что он это заметил.

— Зато вы едите за троих здоровых мужчин.

— Вы полагаете? Надо будет скинуть вес, — он опять улыбнулся. — Вы не возражаете, если я доем вашу порцию? Просто жалко оставлять такое прекрасное блюдо.

— Прошу, угощайтесь, — сказала Дейзи, незаметно разглядывая его и не обнаруживая ни одной складки жира.

— Я обожаю фазана, и Арманд, повар Аделаиды, вероятно, приготовил его для меня. Он знает, что это моя слабость. А вы, наверное, в детстве учились готовить? — поинтересовался он с набитым ртом. — Абсароки готовят фазана? Вероятно, отлично готовят на открытом огне.

Дейзи откинулась на спинку стула. Десять перемен блюд были большим испытанием для нее.

— Мы готовим фазана с нашими овощами. Вкус, думаю, немного иной и… Да, однажды я его готовила, но боюсь, что все забыла.

Руки у него были большие, загорелые и сильные. Вероятно, он не носит перчаток, когда ездит верхом.

— В летнем лагере я быстро все вспоминаю, — продолжала она, разглядывая твердую линию его подбородка. — Но все реже и реже могу позволить себе проводить несколько недель в горах.

— Как жаль… Я имею в виду горы. Красивой женщине не обязательно заниматься кухней, — добавил он.

Ей послышались нотки сожаления в его последнем высказывании. Конечно, женщины его класса уже несколько столетий как не появлялись на кухне. Но столь безапелляционное высказывание ей не понравилось.

— Вы действительно верите в то, что это не обязательно? — вкрадчиво начала она.

Уловив перемену в ее мягком голосе, он понял, что задел больную тему. Будучи американкой, она, естественно, была в авангарде борьбы женщин за эмансипацию. Ну, а поскольку она являлась индейской женщиной, то совершила незаурядный подвиг, став адвокатом и таким образом еще более возвысившись. Она была феноменом. А поскольку он хотел заполучить этот феномен, то решил бросить вызов, так как подозревал, что противостояние и споры могут заинтриговать ее больше, чем стандартное ухаживание. Правда, его интуитивная оценка больше базировалась на интимном опыте общения с женщинами, чем с женщинамиадвокатами племени абсароки. Он учитывал, что Дейзи, конечно, любила побеждать. Но борьба должна быть на равных. А он надеялся одержать две победы — и над женщинойадвокатом, и над ее страстью к победе.

— Вы знаете, существует определенный стандарт представлений о том, что необходимо уметь женщине, — ответил он, отставляя в сторону пустую тарелку.

— А точнее? — холодно спросила она, и ее золотистая кожа слегка порозовела.

— Мужчины ценят красоту. Я полагаю, сердечность и доброта так же важны. А если женщина умеет танцевать и ездить верхом, то это тоже неплохо.

— Из вашей речи, монсеньор герцог, — отвечала Дейзи, изо всех сил стараясь держать себя в руках, — выпало упоминание о таком драгоценном качестве, как доступность.

— Не думаю, что есть необходимость говорить об этом. Все женщины доступны.

Дейзи чуть не задохнулась от негодования.

— Вы, конечно, женаты?

— Разумеется.

— И ваша жена также доступна? — она надеялась задеть его гордость.

— Боюсь, что не обращал внимания, — спокойно ответил он. Этим задеть его гордость было невозможно. Их брак был династическим, оформленным еще когда он и Изабель были слишком молоды. Такие браки имели вековые традиции в знатных и богатых семьях. Там не было большой любви, и все его друзья знали об этом. Когдато, давнымдавно, он завидовал тем своим знакомым, которые в договорном браке нашли любовь и понимание. Это юношеское чувство зависти и сожаления уже минуло, как и его молодость. Он и Изабель существовали в обоюдном нейтралитете, типичном для аристократических союзов. Он отвечал за благосостояние семьи, она занималась хозяйством; разговаривали они, изредка встречаясь вечерами дома. Он был бы рад сказать, что она вырастила детей, но на самом деле это сделали няни, гувернантки и школы. И несмотря на этот в общемто не очень радостный брак, он был благодарен Изабель за то, что она родила ему двоих детей, которых он обожал. Близнецы были рождены точно спустя девять месяцев после их женитьбы, что дало возможность Изабель прийти к выводу, что ее обязанности жены на этом закончены. Так что его ответ на не очень тактичный вопрос Дейзи был искренним.

— Послушайте, — сказал он, настроение его резко изменилось, как это часто бывало, когда упоминали его жену, — мне жаль, что я рассердил вас. Это была ребяческая попытка поддразнить. Прошу простить меня.

Его тон и настроение настолько изменились, что Дейзи вглядывалась в это красивое лицо, опасаясь очередной насмешки.

— Мы друзья? — мягко спросил он, мирно протягивая свою бронзовую руку. — Вы красивая, интеллигентная и сильная женщина. Я уверен, что ваша семья очень гордится вами.

Застенчиво улыбнувшись, она приняла его руку. Она выглядела очень юной с этой милой улыбкой. И Этьен Мартель, 27й герцог де Век, вдруг испытал сладостное, ни с чем не сравнимое волнение. Он подумал, что явно идеализирует эту женщину. Она была безупречно красива, и, конечно, он увлекся. Иначе его не было бы здесь сегодня вечером. К тому же это была необыкновенная женщина — редкое сочетание красоты и интеллекта. Она притягивала его к себе больше, чем другие представительницы прекрасного пола. Может, экзотические качества краснокожей индианки из далекой и дикой местности, несмотря на весь его опыт, околдовали его? Не будет ли он съеден живьем, как только затащит ее в постель, и его тело предупреждает об опасности? А возможно, он просто чувствовал свой возраст — ему исполнялось сорок на следующий день рождения, и ее ослепительная молодость кружила ему голову.

Затем, опираясь на многолетнюю практику общения с женщинами, он отмел все лишние мысли и немедленно попытался воспользоваться изменением в ее настроении. Она улыбалась искренне, ее маленькая теплая рука была в его руке, ее аромат дурманил. Охотник в нем не дремал и был готов к наступлению.

— Вы потанцуете со мной? — с улыбкой спросил герцог. — Я отдал должное кулинарному мастерству Арманда, теперь я слышу Аделаидиных музыкантов, настраивающих свои инструменты.