Сьюзен Джонсон - Леди и лорд

• Название: Леди и лорд
• Автор: Сьюзен Джонсон
• Жанр: Исторические любовные романы

Начало XVIII века, ожесточенное противостояние Англии и Шотландии. Казалось бы, прекрасная знатная англичанка Элизабет Грэм и молодой предводитель шотландского клана Джонни Кэрр рождены, чтобы стать врагами. Но любовь толкнула их — сдержанную Элизабет и неутомимого обольстителя Джонни — навстречу друг другу и перевернула их судьбы. Подчас обретенное в испытаниях счастье Джонни Кэрру приходится защищать с мечом в руках, но он — любящий мужчина и бесстрашный воин — не останавливается ни перед какими препятствиями, чтобы соединиться со своей возлюбленной.

---

— Мы у Роксаны в доме.

Джонни улыбнулся:

— Хорошо. Тогда поцелуй меня еще… Раз сто.

И она принялась выполнять его просьбу — медленно и с удовольствием. Так продолжалось до тех пор, пока им не помешал Монро, поднявшийся пораньше, чтобы осведомиться о здоровье Джонни. Встав у кровати так, чтобы раненому было удобнее видеть его, он принялся посвящать его в подробности предыдущего вечера. Терпеливо дождавшись завершения подробного доклада, Джонни поинтересовался:

— Как ты думаешь, сколько еще сможет «Трондхейм» простоять на якоре?

— Они уже отплыли. Сегодня утром. А до этого всю страну обрыскали, но так и не смогли тебя найти. Груз был уже на борту, так что они не могли больше ждать.

— Значит, они вернутся из Веера не раньше чем через восемь дней.

— А то и через пару недель. Тут уж не мы, а ветры да штормы решают. Сам знаешь, какая погода на море в это время года.

— Стало быть, сегодня утром вставать с постели не обязательно? — с усмешкой поинтересовался Джонни.

— Потерпи денек-другой, — добродушно ответил Монро. Его лицо тоже расплылось в довольной улыбке.

Тем не менее на следующее утро Джонни потребовал, чтобы ему помогли сесть. Это оказалось непростым делом. Двое мужчин подняли его с постели, и он с трудом выпрямился, сев на краю кровати. Некоторое время он сидел молча, опираясь на руки, прежде чем смог разжать зубы. Отерев обильный пот, выступивший над бровями и верхней губой, Джонни, опираясь на плечи друзей, сделал несколько трудных шагов по направлению к креслу и медленно опустился в него, отчаянно вцепившись в деревянные ручки.

Через несколько минут его лицо снова порозовело, а затем восстановилось и дыхание. После этого светло-голубые глаза обвели встревоженные лица тех, кто тесным кругом обступил его.

— Не бойтесь, не упаду, — через силу пошутил он. — Во всяком случае, в ближайшие пять минут вам нечего опасаться. А теперь хочу спросить у уважаемого консилиума: не пропустить ли мне для укрепления здоровья стаканчик доброго вина? Это обезболивающее мне бы понравилось больше опия.

Шесть человек одновременно бросились выполнять его просьбу, и вскоре Джонни смог утолить жажду прекрасным кларетом.

Отныне процесс выздоровления стал необратим. Молодость лучше любого врача залечивала тяжелые раны. Впрочем, была в том заслуга и аптекаря Роксаны, который, как никто другой, разбирался в травах и мазях, способствующих исцелению телесных увечий. Ему частенько приходилось пользовать молодых сорвиголов, любящих выяснять взаимоотношения на дуэлях, и он за долгие годы практики великолепно научился врачевать истерзанную плоть.

Роксана продолжала появляться в свете, хотя и не так часто, как прежде, поскольку не хотела привлекать излишнего интереса к собственному дому. Несколько раз ей удавалось отвергать домогательства эрла Брюсиссона, который на каждом светском рауте не упускал случая подойти к ней. Она раз за разом отказывала ему, неизменно ссылаясь на болезнь детей, которая якобы не позволяла ей принимать гостей.

Пока они находились на публике, Роксане было не так уж трудно противостоять его навязчивым требованиям о нежном свидании. А уж она-то бдительно заботилась о том, чтобы они всегда были в гуще людей, предпочтительно где-нибудь в гостиной, где этикет предписывал вести исключительно вежливые беседы. Что же касается детей, то уже на следующее утро после появления в доме Джонни они были предусмотрительно отправлены в одно из загородных поместий. Те, что были постарше, уже неплохо разбирались в политических тонкостях, а потому держали бы рот на замке. С младшими дело обстояло сложнее. А потому их друзьям на многочисленные расспросы всякий раз приходилось давать краткий ответ: болеют.

В то же время, отправляя детей в деревню на две недели, Роксана не желала признаться себе в том, что этот шаг в значительной мере продиктован ее необузданной страстью к молодому любовнику.

Ббльшую часть времени она проводила вместе с Робби в своих покоях, хотя довольно часто они обедали вместе со всеми гостями в апартаментах, отведенных Равенсби. Ни для кого не составляло секрета, что эти двое без ума друг от друга, несмотря на то, что влюбленная парочка всеми силами пыталась скрыть свои чувства от посторонних глаз. Взаимная страсть их была столь велика, что даже в большой компании они, полностью забывая об окружающих, частенько прикасались друг к другу с той особой нежностью, которая безошибочно выдавала в них любовников. Между тем это была на редкость красивая и гармоничная пара. Они походили друг на друга не только цветом волос, но даже чертами лица, так что иной человек со стороны мог бы вполне принять их за брата и сестру. Они были похожи, как два классических божества, хотя глаза Роксаны были темно-синими, а Робби — темно-карими, почти черными. И волосы ее казались пламенеющими, в то время как его шевелюра была скорее не рыжей, а темно-каштановой. Контрастировала также их кожа. Рядом с Робби светлокожая Роксана казалась тепличной лилией. Он же, побронзовевший от солнца и морских ветров, походил больше на прибрежный утес, форму которому придала сама природа.

Что же касается нежной страсти, то тут уж ни один из них ни в чем не уступал другому. Отбросив все условности, они с одинаковым самозабвением отдались во власть любви.

Однажды вечером, когда Элизабет уснула, а Роксаны не было дома, Джонни спросил брата, который в ожидании возлюбленной обеспокоенно мерил шагами комнату:

— Ты возьмешь Роксану с собой в Голландию?

— Нет.

— Значит, то, что существует между вами, несерьезно? — Он был и в самом деле озадачен. То, что он имел возможность наблюдать до сих пор, наводило на совершенно противоположное умозаключение.

Остановившись на секунду, Робби взглянул исподлобья на старшего брата, лежавшего на кушетке у камина.

— Я сказал ей, что к лету мы вернемся. К тому же ее отъезд был бы болезненно воспринят детьми. Так что смею заверить тебя: между нами все вполне серьезно. Только, пожалуйста, не напоминай мне о ее возрасте, потому что я и слышать об этом не хочу.

— А я и не намеревался. — Джонни также был младше Роксаны, что, однако, никогда не мешало ему питать к ней самую нежную привязанность. — Но может получиться и так, что к лету мы не вернемся. Вполне возможно, что решение всех наших проблем потребует гораздо более длительного времени.

Скорчившись при этом известии, которое никак нельзя было назвать приятным, Робби с размаху опустился на стоявший поблизости стул.

— Все равно, — упрямо пробормотал он, — я вернусь раньше, чего бы мне это ни стоило, и тогда мы с ней решим, что делать дальше.

— Ты уверен, что именно так все и получится?

— Если кто-то и может ответить на этот вопрос, то в первую очередь ты сам. Ведь это ты женат на дочери Гарольда Годфри.

— Да, конечно, ты прав… Прости.

— О Господи! — в отчаянии воскликнул Робби. — Неужто нельзя поскорее решить вопрос с возвращением владений? — Горячий и нетерпеливый, он был сейчас вне себя, видя, как рушатся его планы. А ведь он так надеялся на лучшее!

— Суд на стороне Куинсберри. Мы, с другой стороны, имеем на руках переводные векселя от всех богатых людей Шотландии. Мы также являемся их торговыми представителями и распоряжаемся кредитами в Европе. При этом следует учесть, что в нынешних условиях, когда на морях хозяйничают французские каперы, международные расценки за операции по переводу капиталов достигли заоблачных высот… — Джонни самодовольно улыбнулся. — Мы контролируем и обменный курс. Таким образом, с каждым днем растет риск финансовой катастрофы.

— Что и говорить, быть представителем банков почти всей Шотландии на континенте довольно выгодно, — пробормотал Робби. Торгово-финансовые контакты Кэрров простирались по всей Европе: в Лондоне и Эдинбурге, Париже и Бордо, Амстердаме, Гамбурге, Данциге и Стокгольме — повсюду заметно было их присутствие.

— Не забывай, что мы также даем деньги на содержание некоторых шотландских полков в войске Марльбо-ро. — Действительно, некоторые офицеры даже находились в его представительстве в Роттердаме и помогали вести банковские дела. — Кауттс уже довел мою позицию до сведения всех заинтересованных людей: мне нужно, чтобы в течение месяца в Тайный совет была представлена петиция в мою поддержку с их подписями.

Робби тяжело вздохнул.

— Но все равно должен быть назначен суд, названа дата начала процесса. Одному Богу известно, сколько может продлиться вся эта канитель.

— Вовсе не обязательно. Тайный совет может просто отменить суд. Никакого процесса, никаких обвинений… И Куинсберри придется выметаться из Голдихауса. А там наступит черед и Годфри. — В голосе Джонни звенело ледяное спокойствие. — Я мечтаю о той минуте, когда смогу прикончить этого подлеца.

— Но как же Элизабет?