Энтони Бивор - Падение Берлина, 1945

• Название: Падение Берлина, 1945
• Автор: Энтони Бивор
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В Красной Армии некоторые офицеры относились к служащим в ней женщинам как к своей собственности. Это стало особенно заметно после того, как сам Сталин разрешил офицерам иметь на фронте походно-полевых жен, или ППЖ. (Сокращение ППЖ стало популярным, поскольку очень напоминало сокращенное название автоматического оружия красноармейцев - ППШ.) Старшие офицеры выбирали себе любовниц из молодых девушек, служивших машинистками в штабе, связистками, медсестрами. Обычно армейские девушки носили не пилотки, как мужчины, а береты.

Большинство походных жен понимали, что у них остается мало выбора, если домогательства мужчин становились особенно настойчивыми. Молодая девушка Муся Анненкова, служившая в 19-й армии, писала своей подружке о том, что на самом деле означает на фронте мужская любовь. Она отмечала, что вначале кажется, будто мужчины относятся к тебе с нежностью, но очень трудно понять, что у них в действительности на уме. Часто они не проявляют к тебе искренних чувств, а хотят только развлечься; бывает, их любовь напоминает животную страсть. "Как это трудно, - заключала девушка, - найти здесь настоящего и верного друга"{73}.

Маршал Рокоссовский издал приказ № 006, в котором говорилось о том, что чувство ненависти к врагу должно проявляться только во время боя. Приказ предусматривал наказание солдат за грабежи, кражи, насилие над местным населением, бессмысленные поджоги и разрушение зданий. Однако кажется, что этот приказ не достиг должного эффекта. Предпринимались, правда, попытки навести порядок. Ходили рассказы о том, что некий командир дивизии самолично расстрелял лейтенанта, насиловавшего вместе со своими солдатами немецкую женщину{74}. Однако в большинстве случаев начальству наводить в собственных частях порядок было очень тяжело, а среди пьяных солдат, вооруженных к тому же автоматическим оружием, - просто опасно.

Даже генерал Окороков, начальник политического управления 2-го Белорусского фронта, 6 февраля выступил против того, что он называл "отказом мстить своим врагам". В Москве же больше заботились о том, чтобы предотвратить бессмысленные разрушения, чем насилие. 9 февраля "Красная звезда" писала, что любое нарушение дисциплины только ослабляет победоносную Красную Армию, месть не должна быть слепой, а злость - неразумной. Далее в газетной статье говорилось, что солдаты в слепом гневе могут разрушить то или иное производство, которое является очень ценным для Красной Армии.

Политруки на фронте пытались применить похожий подход к проблеме изнасилований. Если правильно воспитать солдат, говорилось в документах политуправления 19-й армии, то они просто не захотят иметь половые связи с немецкими женщинами. Солдаты будут испытывать к ним отвращение{75}. Однако такая софистика только осложняла дело, загоняла проблему в тупик. Даже советские женщины, находящиеся в армии, не осуждали мужчин-военнослужащих. "Поведение наших солдат в отношении немцев, особенно немецких женщин, совершенно корректное", - говорила 21-летняя девушка из разведывательного подразделения Аграненко{76}. А по словам Копелева, одна из его помощниц в политотделе даже как-то пошутила по поводу случаев изнасилования немок, что вызвало естественное раздражение у этого писателя.

Нет сомнения, что преступления, совершенные германскими войсками на оккупированной территории Советского Союза, а также специфическая политическая пропаганда способствовали тому, что по Восточной Пруссии прокатилась волна ужасных изнасилований женщин. Но месть - это только часть объяснения. Если солдаты были пьяными, то для них не имела значения национальность своей добычи. Лев Копелев вспоминал, что, будучи в Алленштейне, он вдруг услышал пронзительный крик. Затем увидел, как молодая девушка убегает от двух пьяных советских танкистов. Она кричала: "Я полька! Святая Мария, я полька!"{77}

Об изнасилованиях немецких женщин в советское время было запрещено не только писать, но и говорить. Даже сегодня ветераны войны отказываются вспоминать о таких вещах. Да, они могут признать, что слышали об этом, но затем сразу добавят, что подобные факты носили частный характер и являлись неизбежным следствием войны. И лишь немногие сейчас готовы открыто признать, что являлись свидетелями таких позорных сцен. Однако и эти люди не собираются раскаиваться. "Все они поднимали перед нами юбки и ложились на кровать", - говорил о немецких женщинах бывший комсорг танковой роты. Он даже хвастался, что "два миллиона детей рождены в Германии от советских солдат"{78}.

Весьма примечательна способность ветеранов убедить самих себя, что все немецкие женщины были даже рады войти с ними в половую связь, а случаи изнасилования - неизбежный результат войны, слепой мести. Один советский майор рассказывал британскому журналисту, что советские солдаты так долго не общались с женщинами во время войны, что порой вступали в сексуальный контакт с шестидесяти-, семидесяти-, а то и восьмидесятилетними старухами. Для этих немецких старух, продолжал майор, такие вещи были весьма удивительны, если не сказать приятны{79}.

Но основным побудительным мотивом для изнасилований являлось все же пьянство. Пили всё подряд, включая различные химические препараты из лабораторий. Является фактом, что постоянное пьянство ослабляло боевые возможности Красной Армии. Ситуация стала настолько критической, что органы НКВД были вынуждены донести в Москву о массовых случаях отравления алкоголем, захваченным на оккупированной территории Германии{80}. Многие женщины, изнасилованные пьяными солдатами, оказались на всю жизнь изувеченными. Может показаться, что красноармейцам просто необходимо было напиться, чтобы изнасиловать женщину, однако порой они так напивались, что даже не могли завершить половой акт.

Разобраться в психологии советских солдат и сегодня довольно трудно. Как, например, объяснить такой факт: когда в захваченном Кенигсберге изнасилованные красноармейцами женщины стали умолять своих новых хозяев убить их, те ответили буквально следующее: "Русские солдаты не стреляют в женщин. Так поступают только немцы"{81}. Видимо, советские солдаты смогли убедить себя в том, что, поскольку они выполняют в Европе освободительную миссию, поступать с женщинами надо именно так, а не иначе.

Да, изнасилованные в Восточной Пруссии женщины были в основном жертвами мести за те преступления, которые совершили немцы на оккупированной территории СССР. Однако затем, когда первоначальный запал ярости у советских солдат несколько угас, то главной причиной унижений женщин и садистского отношения к ним стало уже нечто другое. Три месяца спустя, в период битвы за Берлин, немки являлись для красноармейцев не столько предметом ненависти, сколько объектом добычи. Солдаты продолжали унижать женщин, но это унижение было, скорее, следствием негуманного обращения советских командиров со своими подчиненными. Василий Гроссман писал в романе "Жизнь и судьба", что жестокость тоталитарной системы парализует гуманное отношение людей друг к другу на всех континентах{82}.

Были, однако, и другие причины подобного поведения советских солдат. Дело в том, что в 1920-е годы вопрос о сексуальной свободе активно обсуждался внутри коммунистической партии, однако в последующее десятилетие Сталин добился того, что советские люди стали считать себя живущими в обществе, где о сексе в принципе речи идти не может. И дело здесь не в пуританстве, а в том, что возобладала доктрина "деиндивидуализации" индивидуума{83}. Чисто человеческие устремления и эмоции были задавлены. Работы Фрейда оказались под запретом. Развод и супружеская измена вызывали серьезное неодобрение партии. Против гомосексуалистов проводились репрессии. В советской системе вообще не предусматривалось никакого сексуального образования. В живописи считалось недопустимой эротикой рисовать женщин в платье с большим вырезом на груди. Они должны были изображаться в закрытых костюмах. Режим однозначно требовал, чтобы любая форма вожделения превращалась в любовь к партии, и прежде всего к Великому Вождю.

Следствием подавления советским государством сексуальных желаний своих граждан стал так называемый "барачный эротизм"{84}, который, несомненно, был более примитивным и жестоким, чем самая убогая иностранная порнография. И на все это накладывалось бесчеловечное влияние пропаганды, которая окончательно подавляла все сексуальные импульсы у людей. Таким образом, большинство советских солдат не имели необходимого сексуального образования и просто не знали, как правильно обходиться с женщиной.

Негерманское происхождение не спасало женщин от насилия, в Германии же не чувствовали себя в безопасности даже коммунисты. Долгое время они ждали своих освободителей, но, когда те пришли, просоветски настроенные немцы все равно оказались под подозрением. Улыбки на лицах встречающих Красную Армию вскоре исчезли, поскольку многих из них вызвали на допрос в управление СМЕРШа. Сотрудники этой организации ко всему относились с подозрением. Сочувствовавшим СССР они задавали поистине убийственный вопрос, который был заранее подготовлен в Москве: "А почему вы не воевали вместе с партизанами?" Тот факт, что в Германии вообще не имелось партизан, никого не волновал. Это была политическая линия, которая подпитывалась и снизу. Советские солдаты на протяжении всей войны спрашивали своих комиссаров, почему рабочий класс Германии не поднимается на борьбу против Гитлера. Но они так и не получили на него ясного ответа. Поэтому неудивительно, что, когда в середине апреля линия партии изменилась и был взят курс та то, чтобы ненависть красноармейцев распространялась только на нацистов, а не на всех немцев, многие бойцы просто не обратили на это внимания.