Филлис Джеймс - Саван для соловья

• Название: Саван для соловья
• Автор: Филлис Джеймс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01736-0

В престижной школе медсестер загадочная смерть настигла двух студенток. Обстоятельства указывают на то, что злодей — кто-то из своих, благопристойных и респектабельных сотрудников. Все в недоумении: кому понадобилось убивать невинных девушек? Сыщик-интеллектуал Адам Делглиш, мастер распутывать хитроумные ходы преступника, пытается разобраться в этом таинственном деле. И вскоре обнаруживает, что из комнаты одной из жертв пропала книга, которая явно связана с преступником…

---

— Вряд ли именно это беспокоило Фоллон. Она не из тех, кто стал бы помечать уровень виски в бутылке.

— Она была щедрой? — спросил Делглиш.

— Нет, просто беззаботной. Она хранила виски в своей комнате, потому что об этом попросила ее Матрона.

«Но принесла его сюда вчера вечером, чтобы приготовить себе напиток на ночь», — подумал Делглиш. Он осторожно поворошил пальцем сахар.

Сестра Рольф сказала:

— Сахар неопасен. Студентки сказали, что утром все пили с ним чай. Во всяком случае, двойняшки Бэрт выпили немного своего чаю.

— Но мы все равно пошлем его и лимоны в лабораторию, — сказал Делглиш.

Он поднял крышку с маленького заварного чайника и заглянул внутрь. Отвечая на его молчаливый вопрос, сестра Рольф сказала:

— Вероятно, утром его заварила Кристина Дейкерс. Чайник, конечно, принадлежал Фоллон. Никто другой не готовит себе чай в антикварном фарфоре.

— Вы хотите сказать, что Кристина Дейкерс приготовила чай для Джозефины Фоллон до того, как узнала, что девушка умерла?

— Нет, после этого. Я думаю, это была чисто автоматическая реакция. Вероятно, она была в шоке. Ведь она только что увидела умершую Фоллон. Вряд ли она ожидала, что чашка горячего чая оживит мертвую, даже если это лучший китайский сорт. Полагаю, вы хотели бы навестить Кристину Дейкерс, но вам придется подождать. Сейчас она лежит в лазарете. Вам, наверное, сказали об этом. Он находится в частном крыле, там за ней ухаживает сестра Брамфет. Вот почему я здесь. Как и в полиции, у нас существует свое разделение обязанностей, и когда Матрона отсутствует в Найтиигейл-Хаус, ее замещает Брамфет. В обычных условиях она, а не я, присутствовала бы здесь. Мне, конечно, сказали, что мисс Тейлор уже возвращается с конференции в Амстердаме. К счастью для нее, ей пришлось неожиданно поехать туда вместо председателя районного Комитета по обучению медсестер. Таким образом, по меньшей мере хоть у одного из старшего персонала есть алиби.

Делглишу об этом уже не раз говорили. Отсутствие Матроны, казалось, было фактом, который все, с кем он ни разговаривал, хотя бы мимолетно считали необходимым упомянуть, объясняя его или сожалея о нем. Но сестра Рольф первой сделала фальшиво прозвучавшее замечание о том, что это дает мисс Тейлор алиби, во всяком случае на время смерти Фоллон.

— А остальные студентки?

— Они находятся в маленькой лекторской этажом ниже. Сестра Гиринг, наш клинический инструктор, заняла их небольшой лекцией. Впрочем, не думаю, что они в состоянии сосредоточиться. Конечно, было бы лучше привлечь их к какой-то деятельности, но это не так просто, принимая во внимание обстоятельства. Вы зайдете к ним?

— Не сейчас, позже. И я приму их в демонстрационном зале, где умерла студентка Пирс.

Она взглянула на него и тут же отвела взгляд, но он успел заметить в нем удивление и, как ему показалось, неодобрение. Видимо, она ожидала от него большей чуткости и понимания. Демонстрационной комнатой не пользовались со дня смерти Пирс. Допрашивать там девушек так скоро после второй трагической смерти значит оживить их ужасные воспоминания в дополнение к новому потрясению. Если некоторые из них находятся на грани нервного срыва, то эта ситуация только приблизит его, а этот полицейский мог бы воспользоваться каким-нибудь другим помещением. Он подумал, что сестра Рольф похожа на всех остальных в этом здании. Разумеется, все они хотят, чтобы убийцу поймали, но только насколько возможно более благородным способом. Они хотят, чтобы он был наказан, но только чтобы это наказание не затронуло их чувствительные натуры.

Делглиш спросил:

— Как это здание запирается на ночь?

— Сестра Брамфет, сестра Гиринг и лично я отвечаем за это по очереди, дежуря понедельно. На этой неделе очередь Гиринг. Из сестер только мы трое проживаем здесь. Ровно в одиннадцать часов мы запираем и закладываем болтом парадное и кухонную дверь. Сбоку есть еще одна дверь с американским замком и с внутренним запором. Если какая-нибудь студентка или кто-то из больничного персонала намерен поздно возвратиться, ему выдаются ключи от этой двери, и по возвращении он изнутри запирает ее на запор. У сестер ключи находятся постоянно. Есть еще только одна дверь, которая ведет из квартиры Матроны на четвертом этаже. У нее отдельная лестница и, конечно, собственный ключ. Кроме того, существуют еще выходы на случай пожара, но они все заперты изнутри. Впрочем, сюда не очень трудно проникнуть. Я думаю, что время от времени некоторые студентки это проделывают. Но, насколько мне известно, к нам никогда не забирались взломщики. Кстати, в оранжерее выбито одно стекло. Олдермен Кили, заместитель председателя совета, кажется, считает, что убийца Фоллон проник через это окно. Ну да он всегда умеет найти удобное объяснение для каждой тупиковой ситуации. Лично мне кажется, что стекло было выбито ветром, но, разумеется, вы составите собственное заключение.

Она слишком много говорит, подумал он. Одной из самых распространенных реакций на шок является нервозная болтливость, из которой проводящий расследование офицер может многое извлечь. Завтра она будет презирать себя за это и станет гораздо более трудной собеседницей, менее полезной для сотрудничества. А пока она сказала ему больше, чем хотела.

Разбитую раму, конечно, нужно будет осмотреть на предмет следов проникновения через нее. Но он считал маловероятным, чтобы смерть Джозефипы Фоллон произошла по вине чужого человека, проникшего в Найтингейл-Хаус. Он спросил:

— Сколько людей спало здесь этой ночью?

— Брамфет, Гиринг и я. Брамфет на время уходила ночью. Полагаю, ее вызвал к больному мистер Куртни-Бригс. Еще здесь была мисс Коллинз, сестра-хозяйка. И пять девушек-студенток: Кристина Дейкерс, двойняшки Бэрт, Мадлен Гу-дейл и Джулия Пардоу. Да, и, конечно, Фоллон здесь спала. То есть если у нее было время спать! Кстати, лампа рядом с ее кроватью горела всю ночь. Двойняшки Бэрт сразу после двух ночи вставали, чтобы выпить какао, и хотели отнести чашечку Фоллои. Если бы они это сделали, у вас могло бы быть более точное представление о времени смерти. Но они подумали, что она заснула с включенным светом и будет недовольна, если ее разбудят, даже если почувствует запах какао. Сестры очень любят поесть и попить, но они достаточно взрослые, чтобы понимать, что не все разделяют их страсть и, уж конечно, Фоллон могла предпочесть спокойный сон и уединение чашке какао и их обществу.

— Я побеседую с сестрами Бэрт. А как насчет территории больницы? Разве ночью доступ в нее не закрывается?

— У центральных ворот всегда дежурит привратник. Они не запираются, чтобы пропускать машины «Скорой помощи», но он следит за всеми, кто приходит или уходит. Найтингейл-Хаус расположен ближе к заднему въезду на территорию, по обычно мы не ходим туда пешком, потому что дорожка там плохо освещена и довольно неуютна. Кроме того, она ведет к Винчестер-роуд, которая находится чуть ли не в двух милях от центральной части города. Задние ворота закрываются летом и зимой с наступлением сумерек одним из привратников, но у всех сестер и у Матроны есть ключи от них.

— А как же сестры, которые приходят поздно?

— Предполагается, что они попадут сюда через центральные ворота и пойдут по главной дорожке, которая огибает больницу. Есть более короткий путь через парк, которым мы пользуемся в дневное время — всего двести ярдов, — по не каждый решится пройти по нему ночью. Думаю, мистер Хадсон, ои секретарь больницы, может снабдить вас планом всей территории и Найтингейл-Хаус. Кстати, он и заместитель председателя ожидают вас сейчас в библиотеке. А сам председатель, сэр Маркус Коухен, находится в Израиле. Но и в его отсутствие комитет готов к встрече с вами. Даже мистер Куртни-Бригс отложил прием в поликлинике, чтобы приветствовать представителей Скотленд-Ярда в Найтингейл-Хаус.

— В таком случае, — сказал Делглиш, — не сочтите за труд сообщить, что я скоро зайду к ним.

Это был намек на то, чтобы она вышла. Сержант Мастерсон, словно желая смягчить его, громко сказал:

— Сестра Рольф очень помогла нам. Женщина издала невнятный насмешливый звук.

— Помощь полиции! Не слышится ли в этой фразе зловещий смысл? Но все равно, не думаю, чтобы я была особенно полезной для вас. Я никого не убивала. И прошлой ночью я была в новом кинотеатре и смотрела фильм. Там идет ретроспективный показ фильмов Антониони. На этой неделе показывали фильм «Приключение». Я вериулась что-то около одиннадцати и сразу пошла спать. Я даже не видела Фоллон. Делглиш спросил:

— Вы одна ходили в кино?

Сестра Рольф на секунду замешкалась, затем коротко сказала:

— Да.

С усталым смирением Делглиш принял эту первую ложь и подумал, сколько их еще, важных и не очень, придется ему выслушать до окончания следствия. Но время допрашивать сестру Рольф еще не наступило. Она не кажется словоохотливой свидетельницей. Она отвечала на его вопросы полно, но с нескрываемым презрением. Он не был уверен, сам ли он или его работа не нравились ей, а может, любой мужчина вызывает у нее этот топ сердитого презрения. Ее лицо соответствовало ее характеру, раздражительному и неприступному. Она была умной и волевой, но без малейших признаков женственной мягкости. Глубоко посаженные очень темные глаза могли бы быть привлекательными, но слишком прямые и густые брови придавали ее лицу чуть ли не уродливое выражение. У нее был крупный нос с пористой кожей, тонкие губы складывались в непреклонную линию. Это было лицо женщины, которая не сумела прийти к согласию с жизнью и, вероятно, оставила всякие попытки достичь его. Он вдруг подумал, что если она действительно окажется убийцей и ее фотографии напечатают в газетах, читательницы, жадно изучая эту маску в поисках примет порока, не удивятся совершенному ею преступлению. Неожиданно он пожалел ее с той смесью раздражения и сочувствия, какие человек испытывает по отношению к душевнобольным или к людям с физическим недостатком. Он быстро отвернулся, чтобы она не заметила на его лице этого внезапного приступа жалости, ибо для нее она могла оказаться непереносимым ударом, оскорблением. И когда он обернулся, чтобы официально поблагодарить ее за помощь, она уже вышла.