Роберта Джеллис - Гобелены грез

• Название: Гобелены грез
• Автор: Роберта Джеллис
• Издательство: Попурри
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 985-6190-02-9

Северная Англия 1138 год. Шотландское нашествие: ужасающие зверства, осажденные замки, кровавые побоища. Владелица замка Джернейв — прелестнейшая леди Одрис, нежными пальцами ткавшая гобелены с картинами будущего, влюбляется в молодого рыцаря Хью Лайкорна, образ которого она отождествляет с мифическим единорогом. Гобелены Одрис предсказывают будущее. На одном из них могучий и грозный единорог угрожает замку Джернейв…

Рыцарь Хью Лайкорн состоит на королевской службе… Герой в эпоху героев… Великолепная пара для леди Одрис — даже если та и не могла признать этого сразу. Вопреки всем препятствиям они отважились искать любовь… леди, поклявшаяся не выходить замуж… и рыцарь, давший обет покорить ее сердце…

---

— О, я защищу вас от любой назойливости, — мягко полушепотом говорил Люзорс. — Со мной вам не надо робеть, хотя я нахожу это очаровательным и восхитительным. — Оставшейся без внимания протянутой рукой он сделал жест Бруно и Хью, и когда те уставились на него, сказал: — Вы можете идти. Я прослежу, чтобы молодая леди… чтобы эта молодая леди не испытывала неудобств.

— Нет, оставайтесь, — сердито произнесла Одрис, беря Хью и Бруно за запястья. — А вас, сэр, я не задерживаю и советую узнать мое имя, прежде чем отдавать приказы моим сопровождающим и посметь предположить, что вы оградите меня от неудобств лучше, чем мой дорогой брат и мой друг.

На самом деле ни Хью, ни Бруно не подавали никаких признаков повиноваться приказу Люзорса, и Одрис знала, что их не надо просить остаться. Она взяла их за руки скорее для того, чтобы Люзорс не подвергся нападению со стороны ее выведенных из себя сопровождающих, чем показать им свое нежелание расстаться с ними, а ее высокомерные слова, обращенные к Люзорсу, были сказаны с намерением отвести его гнев на себя. Он ничего не мог причинить ей, а Бруно и Хью могут пострадать, если тот пожалуется на них королю. Краска залила лицо Люзорса, а поднятая рука сжалась в кулак, однако, он не смог дать волю наполнявшей его ярости, так как справа от него раздался взрыв смеха.

Еще один юный приближенный из окружения короля склонился в глубоком поклоне и, подняв улыбающееся лицо, произнес:

— Леди Одрис, я Генрих из Эссекса. Могу ли я принести свои соболезнования сэру Уорнеру…

— Я не нуждаюсь в ваших соболезнованиях! — взревел Люзорс. Затем, вспомнив о своей цели и о близком присутствии короля, он, сглотнув, выдавил из себя улыбку.

— Леди, — произнес он слегка сдавленным, но гораздо более тихим голосом, — уверяю вас, что знаю ваше имя. Оно слишком мило для меня, чтобы часто его произносить. Я хотел спросить на это вашего разрешения. Сэр Генрих слишком смел. А что касается приказа вашим сопровождающим, то я желаю им только добра. Удерживая их, вы вынуждаете их не подчиняться. Они и так довольно бездельничали. Это всего лишь оруженосцы и их долг — служить своим хозяевам.

— Которые, я уверена, их простят, — сказала Одрис, дивясь какой дурой счел ее Люзорс, неся столь откровенную ложь, — если я скажу, что Бруно и Хью ожидали меня по моей просьбе.

— Чтобы защитить вас от притязаний столь многих излишне пылких поклонников? — с усмешкой спросил Генрих из Эссекса. — В этом нет нужды. Смотрите, сюда идут Вильям Чести и Ричард де Камвилль. В таком охружении, леди Одрис, вам нечего бояться.

— Вы не за ту меня принимаете, сэр, — сказала Одрис более мягким тоном, чем при разговоре с Люзорсом, так как ее позабавила веселая искренность. — Я не испытываю страха: у меня есть свое собственное мнение и обо мне заботится мой дядя. Может быть, вы не слышали, что я говорила королю. Бруно давно не был в Джернейве. Я тяжело переживала его отсутствие и хочу провести в его обществе каждую представившуюся минуту.

— Что тем не менее жестоко по отношению к нам, — вступил в разговор сопровождавший Чести Ричард де Камвилль.

— Да, в самом деле, — вставил Чести. — Вы отдаете предпочтение тому, кто и так пользуется вашим вниманием, ибо Бруно хорошо вас знает, и лишаете его голодающих, ибо мы испытываем равносильное голоду чувство, стремясь с вами познакомиться и узнать, кто угодит вам.

— Вы лучше узнайте, кто угодит моему дяде, — парировала Одрис. — Я уже сказала, что удостою вниманием только того, на ком остановится его выбор.

— А он говорил, — напомнил Генрих из Эссекса, — что вы отказывали каждому, представленному им. Это похоже на веселенькую задачку: кто кого учит — курица яйцо или яйцо курицу.

— Добрый Святой Бенедикт, прислушайся к ним. Один говорит о каком-то голоде, другой решает задачки о курице и яйце, — заметила Одрис, переводя взгляд с Хью на Бруно. Затем она внимательно осмотрела стоящих полукругом людей. — Думаю, все вы озабочены пустотой своих животов, но уверена: если попытаетесь удовлетворить аппетит мной, то начнете страдать расстройством желудка.

Хью не смог сдержать смех:

— В самом деле, я думаю так же, леди, ибо вы не что иное как смесь перца, уксуса и пряностей. Но смотрите, король занял свое место. Стол накрыт, и я уверен, что ваши животы будут там наполнены более нежными и удобоваримыми деликатесами.

Хью пошевелил рукой, которую удерживала Одрис, и та, почувствовав намек, почти выпустила ее, прикасаясь к ней только пальцами. Придворные Стефана оглянулись, желая убедиться в достоверности слов Хью, который использовал это минутное замешательство, чтобы провести Одрис между Генрихом из Эссекса и Вильямом Чести. Бруно шел вплотную сзади, почти полностью заслоняя Одрис от назойливых кавалеров. Ричард де Камвилль пожал плечами:

— Нельзя рассчитывать на благосклонность девицы, разве что король уничтожит ее дядю или отстранит его силой. Не случайно оруженосец Эспека и ее внебрачный братец поджидали ее. Определенно они служат при ней сторожевыми псами. Итак, либо леди Одрис на самом деле не желает замуж и попросила их защищать себя, либо ее дядя не знал о приезде короля и устроил хорошенькое представление, с которым согласился Эспек.

— В любом случае я согласен с тем, что рука леди Одрис, похоже, недостижима, — сказал Вильям Чести. — Король не будет силой решать этот вопрос. Ты ведь видел, как Эспек и другие следили за ним? Сэр Оливер пользуется уважением, он известен как человек чести. Сэр Оливер не будет вмешиваться в дела государства, не перейдет на сторону Матильды, ведь она в союзе с шотландцами. Поэтому Стефан не предпримет действий против сэра Оливера, а если предпримет, то Эспек, а заодно и его друзья расценят это как уготованное им в будущем. — Сэр Чести криво усмехнулся. — Король может любить нас, но разве богатая жена, которой он кого-то одарит, будет что-нибудь стоить по сравнению с потерей севера?

— С другой стороны, — заметил Генрих из Эссекса, — если бы молодую леди заставили сказать, что она желает кого-нибудь из нас в мужья, король поддержал бы ее, и, я думаю, Эспек тоже, так как он пристально наблюдает за ней.

— Слишком много хлопот, — отозвался Ричард де Камвилль. — Я не уверен, что пожелаю остаться здесь, в северной глуши, да и в любом случае не думаю, что кому-то будет дано узнать про искренние чувства леди Одрис. Мы здесь пробудем не дольше следующего дня, а за этот короткий срок она будет скрываться в своей комнате или находиться под хорошей охраной.

Уорнер де Люзорс в начале ничего не говорил: он все еще пребывал в бешенстве из-за отказа Одрис. Однако это не помешало ему внимательно следить за беседой соперников и постепенно его настроение улучшилось. Если девчонка хочет обмануть своих сторожевых псов, то, естественно, будет свирепее всех бросаться на того, к кому более благосклонна. Он также понимал, что ни Вильям Чести, ни Ричард де Камвилль не были особо заинтересованы в такой награде, так как оба, казалось, не обращали внимания на дядю, который определенно будет благодарен за то, что ему позволят остаться в Джернейве и с радостью платить за это место из доходов от земель и от ремесла девчонки. Тем лучше. Они даже не пытались застать ее в одиночестве. Что касается заинтересованности Эссекса, то здесь пока трудно что-либо сказать, и за ним надо понаблюдать. Однако Люзорс не думал, что Эссекс готов следить за каждым движением девчонки и овладеть ею, пусть даже по пути в туалет, когда та будет одна. Конечно же, она перепугается, но труда не составит успокоить ее и спрятать, пока не представится случай показаться с ней перед королем в отсутствии дядюшки.

Остаток вечера подтвердил правоту суждений Ричарда Камвилля. Одрис ни на минуту не оставалась в одиночестве, за исключением процедуры присяги верности королю, занявшей немного времени. За столом она сидела по одну сторону от короля, сэр Вальтер Эспек — за ней, ее дядя и тетя слева от короля. За едой долго не засиживались, так как задержка, вызванная приготовлением достаточного количества съестного, чтобы накормить «неожиданных» гостей, пробудила хороший аппетит. Надо также отметить, что еда была простой, хотя и изобильной, и состояла из незамысловатых блюд: мясных и рыбных пирогов, ломтей соленой свинины, горячей пряной ухи и сыра, мастерством приготовления которого Эдит славилась на всю округу. Особых церемоний не соблюдали, за исключением королевского стола, да и там они были сокращены, так как Стефан приказал прислуживающим ему рыцарям и оруженосцам оставить блюда с едой и разойтись по своим местам.

Как только Бруно был отпущен, он присоединился к Хью за последним столом, накрытым скатертью и, помимо всего прочего, уставленным лотками с белым хлебом. Ниже этих столов, за которыми также сидели оруженосцы, пришедшие со своими хозяевами — северными баронами, стояли столы для прислуги — на них пища была погрубее и не в таком изобилии.