Роберта Джеллис - Гобелены грез

• Название: Гобелены грез
• Автор: Роберта Джеллис
• Издательство: Попурри
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 985-6190-02-9

Северная Англия 1138 год. Шотландское нашествие: ужасающие зверства, осажденные замки, кровавые побоища. Владелица замка Джернейв — прелестнейшая леди Одрис, нежными пальцами ткавшая гобелены с картинами будущего, влюбляется в молодого рыцаря Хью Лайкорна, образ которого она отождествляет с мифическим единорогом. Гобелены Одрис предсказывают будущее. На одном из них могучий и грозный единорог угрожает замку Джернейв…

Рыцарь Хью Лайкорн состоит на королевской службе… Герой в эпоху героев… Великолепная пара для леди Одрис — даже если та и не могла признать этого сразу. Вопреки всем препятствиям они отважились искать любовь… леди, поклявшаяся не выходить замуж… и рыцарь, давший обет покорить ее сердце…

---

Еще одной причиной, по которой он остался оруженосцем, помимо любви к своему хозяину, было желание уменьшить зависть родственников сэра Вальтера — особенно племянников, — которая вызывалась его нескрываемой симпатией к Хью. Преподнесение в подарок меча, который был изготовлен для умершего сына сэра Вальтера, как бы компенсировало отказ Хью от рыцарства и от поместья, выглядевший со стороны непродуманным и лишенным пользы. Однако ситуация только усложнилась. Родились и поползли подлые инсинуации о том, что скромность — только хитрая маскировка стремления Хью пробраться в наследники сэра Вальтера.

Каждый раз, когда вспоминалась вся эта история, Хью становилось больно от опасений, что грязные слухи могут дойти до сэра Вальтера — и, даже если тот не поверит клевете, ударят по его сердцу. Был предельно простой выход: покинуть сэра Вальтера. Но взять и уйти, не высказывая причины, после того, как ранее заявил о своем намерении остаться, — это тоже причинит боль его дорогому хозяину. Оставалось, как и прежде, выбросить из головы и проблему, и ее решение. Вместо ноющего беспокойства его ум сразу же захлестнули другие вопросы, касающиеся практических трудностей осуществления побега из Уорка.

При всем его вооружении двигаться пешком было не очень-то выгодно, однако Хью знал: даже если кастелян дал бы ему уехать (в чем нельзя было не сомневаться), то проезд верхом через подъемный мост из нижнего двора замка прямиком приведет его в руки Саммервилля. Подвижный рот Хью скривился. Нужно было ухитриться спрятаться в крепости до темноты, перебраться ночью через стену и украсть у какого-нибудь шотландского рыцаря или оседланного коня, или коня и седло по отдельности. Успех побега и поисков сэра Вальтера становился все более призрачным по мере обдумывания собственных действий, но упрямый подбородок Хью напрягся. Именно сейчас представился случай, и лучше воспользоваться им, чем месяцами отсиживаться в Уорке… или умереть здесь.

Хью поднял плащ, который бросил рядом, пока надевал доспехи, и тут новая проблема, незначительная, но раздражающая, заставила его набросить капюшон. У Хью, к несчастью, была очень запоминающаяся внешность. Никто не мог его забыть, даже однажды взглянув на него мельком. Огненно-рыжие волосы, настолько огненные, что иногда какой-нибудь простак дотрагивался до них, чтобы узнать, не горячие ли они, выдавали его, привлекая внимание. Но волосы нетрудно было спрятать. А вот глаза, точно, могли действительно его выдать — большие, ярко-голубые и так широко расставлены под широкими бровями, что казалось, будто они смотрят в разные стороны. Мощный римский нос и рот, немного широковатый для длинного упрямого подбородка, довершали внешний вид, делая его абсолютно незабываемым.

Значит, если он не скроет свое лицо под капюшоном, то любой человек, мимо которого случится пройти, обратит внимание на него и на его действия… С другой стороны, если он закроет свое лицо так, чтобы упрятать глаза, — и это кто-нибудь может заметить и запомнить… В конце концов Хью решил все-таки использовать капюшон, поскольку челядинцы в замке Уорк не выглядели чрезмерно любопытными или склонными то и дело поспешать к кастеляну, чтобы доложить о чем-то странном. Некоторое преимущество Хью усмотрел в том, что герольд Саммервилля огласил ультиматум вскоре после восхода солнца, однако кастелян собрал совет только после обеда; теперь, ближе к вечеру, никто нигде в замке не ожидал появления Хью, и можно надеяться, что его отсутствие останется незамеченным до того, как все соберутся за стол к ужину.

Когда Хью вышел из парадной двери зала, он с облегчением отметил активность и оживление в подготовке к обороне замка, которые воцарились во дворе. Челядь и латники вымачивали шкуры в водосточных желобах, затаскивали их на настил, построенный примерно на четыре фута ниже верхнего края частокола, и укладывали в тех местах, которые считались наиболее уязвимыми для зажигательных стрел врага. На крышах складов с жизненно важными запасами уже были расстелены мокрые шкуры. Вдоль всей стены разложили кучки стрел для луков и арбалетов, расставили крепкие шесты с рогатинами или с крюками на конце, служившие для опрокидывания штурмовых лестниц. В небольшой кузнице изнуренный кузнец делал последний ремонт оружия и доспехов. Люди сновали от места к месту, подчиняясь распоряжениям начальника гарнизона крепости, спешили, подтаскивая все, что требовал кузнец… Хью улыбнулся в тени своего капюшона: вряд ли кто обратит особое внимание на еще одну суетящуюся фигуру. Он быстро достиг складских сараев и двинулся от одного к другому, заглядывая в каждый. В третьем сарае нашлось то, что ему было нужно. Он вошел, взял моток веревки, набросил на плечо и скрыл под плащом. Затем устремился к частокольной ограде и забрался на настил.

Оказавшись на стене, Хью уже не торопился. Часто останавливаясь, он тщательно рассматривал расположение вражеского отряда. Некоторые шотландцы устраивали лагерь, небольшие группы ускакали в близлежащие хозяйства, чтобы раздобыть фураж, другие были в деревне, раскинувшейся под крепостью. Пока он наблюдал, над соломенной крышей одной из лачуг вспыхнуло пламя. Хью вполголоса выругался. Жители деревни должны были укрыться в замке, однако для этого не хватило времени. Либо вторжение было в самом деле неожиданностью для кастеляна, либо тот настолько хорошо знал о нем, что не решился раскрыть это, предупредив деревенских жителей. Не успел Хью повернуть голову, как запылала другая крыша. Нетерпение Саммервилля росло, и он решил поторопить кастеляна Уорка с решением, демонстрируя свою мощь сжиганием деревни.

Хью смотрел в задумчивости, когда вспыхнуло еще несколько огней, однако, как он заметил, пламя охватывало, в основном, небольшие дома, далеко стоящие друг от друга.

Самое заметное здание в деревне — двухэтажный дом хозяйки пивной — находилось вдали от горящих строений. Его они не подожгли и, по крайней мере, не подожгут, пока там не кончится питье. Хью озабоченно посмотрел на небо. Утро было безоблачным, однако теперь насовывались тучи, и скоро станет достаточно темно, чтобы можно было незаметно уйти. Боковым зрением он уловил какие-то движущиеся отблески слева и увидел, что неподалеку на настиле собралось несколько латников, привлеченных пожарами в деревне. Хью быстро направился в западную сторону. К счастью, внимание воинов настолько было занято происходящим на юго-востоке, что никто не обратил внимания на необычную фигуру с лицом, скрытым капюшоном. Но когда один из них прокричал об увиденном во двор замка, и командир побежал в башню, чтобы доложить кастеляну, Хью почувствовал, что пора прекращать красоваться в таком виде.

Он стал двигаться быстрее, бросая взгляды то на пространство за стеной, то на лестницу, которая поднималась на курган к главной башне; из башни стали появляться люди. Кто-то в этой группе что-то кричал. Хью был слишком далеко, чтобы узнать лицо или голос кричавшего, однако ему показалось, что он услышал свое имя. Он пригнулся вниз, чтобы голова и плечи не были видны на фоне неба над стеной, и направился к одной из лестниц, ведущих с настила на землю. Как раз повернув на нее, чтобы спуститься, он поймал взгляд человека, бегущего от основания подъемного моста у главной башни к конюшням. Возможно, кастелян распорядился подготовить коня себе, чтобы выехать к Саммервиллю для выражения покорности и тем самым прекратить нападение на деревню, однако у Хью создалось впечатление, что кастелян пожелал узнать, находится ли в стойле конь главного оруженосца сэра Вальтера. Вид другого человека, бегущего в сторону охранников подъемного моста у стены нижнего двора замка, убедил Хью, что кастелян осведомлен об его отсутствии и разыскивает его.

Хью быстро спустился с настила и проскользнул за его опоры, находившиеся рядом со стеной. Здесь он приостановился, чтобы вывернуть наизнанку свой плащ, подбитый мехом; мех был более темным, чем изумрудно-зеленый верх плаща. Путь между опорами и стеной был ужасным. Никто здесь обычно не ходил, и всякие нечистоты и отбросы капали, брызгали и падали сюда сквозь щели между досками настила. Хью внезапно остановился, его лицо исказила гримаса отвращения, когда нога вступила во что-то хлюпающее, издающее тошнотворный гнилостный запах, но, возможно, он достиг своей цели — места примерно на половине пути вдоль западной стороны частокола, где прямо к подпоркам настила был пристроен один из складских сараев.

Здесь Хью отодвинулся от частокола и оперся спиной на заднюю стену сарая, встав рядом с одной из вертикальных опор настила. Теперь, чувствовал Хью, он будет в безопасности, если его поиски не станут столь тщательными, что факелами будет освещаться каждый дюйм. Он прижался к стене сарая плотнее, перекрестился и произнес молитву, прося помощи у Девы Марии и святого Иуды [10], спасителя всяких безнадежных дел. Хью не находил у себя склонности к религиозной жизни, однако архиепископ Тарстен оказал на него огромное влияние. Хью твердо верил во Всевышнего, что поощрял Вальтер Эспек, который сам был глубоко религиозным человеком. Утешив себя молитвой, Хью расслабился. Он продолжал прислушиваться к любым звукам, доносившимся сюда, ловил любой намек на усиление или ослабление интенсивности поисков, однако мысли Хью теперь были заняты тем, что он увидел со стены.