Александр Дюма - Парижские могикане. Том 1

• Название: Парижские могикане. Том 1
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: АРТ-БИЗНЕС-ЦЕНТР
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-7287-0039-Х

---

Коломбан явился живым укором за преданную дружбу, за нарушенное обещание, а это сулило Камиллу угрызения совести!

Молчание креола обеспокоило Коломбана, как ни мало он был подозрителен.

Кроме того, бретонец — так ему самому, по крайней мере, казалось — совершенно окреп душой среди суровых красот родного края.

Он чувствовал, что обрел стойкость и набрался сил, бродя среди каменных глыб Карнака и карабкаясь по отвесным армориканским скалам.

Наступил день, когда он себе сказал:

«Я здоров и снова продолжу учебу. Заодно погляжу, что поделывают Камилл с Кармелитой».

Он заставил себя улыбнуться, произнося их имена, и вообразил, что уже пережил боль потери.

Итак, он отправился в путь, полагая, что совершенно справился со своими чувствами.

Кажущаяся победа над собой оказалась в действительности поражением, но он этого не знал. Одному Богу была ведома его тайна.

Он прибыл в Париж и нанял экипаж, торопясь на улицу Сен-Жак.

Было семь часов утра: он застанет Камилла в постели.

Камилл был ленив, как всякий креол.

А вот Кармелита, верно, уже поднялась. Он помнил, что она просыпалась вместе с птицами, как и они, песней встречая восход.

С сильно бьющимся сердцем и пылающим лицом он приехал на улицу Сен-Жак.

Мари Жанна увидела, как он выходит из экипажа.

— Да это господин Коломбан! — воскликнула она. — Куда это вы, господин Коломбан?

— Как куда? К себе! К Камиллу! — отвечал он.

— Да он уж давно съехал, ваш господин Камилл!

— Съехал? — переспросил Коломбан.

— Да, да, да.

— А?..

Коломбан замешкался.

— А Кармелита?.. — сделав над собой усилие, спросил он.

— Тоже переехала.

— Куда же они отправились? — спросил Коломбан.

— Да почем я знаю? Муж вам, верно, скажет, да еще, может быть, мадемуазель Шант-Лила, прачка.

Коломбан прислонился к стене, чтобы не упасть.

— Ну хорошо, — едва выговорил он. — Дайте мне ключи от квартиры.

— Ключ от квартиры? Зачем? — удивилась Мари Жанна.

— Зачем обыкновенно спрашивают ключ от своей квартиры?

— Чтобы войти к себе! Но вы-то здесь больше не живете!

— Как не живу? — сдавленным голосом проговорил бретонец.

— Вы тоже переехали.

— Я… Переехал? Вы в своем уме?

— Не жалуюсь! Можете подняться, если угодно. Ваша бывшая квартира совершенно пуста: господин Камилл вывез всю мебель и сказал, что вы переезжаете вместе с ними.

— С ними? — переспросил Коломбан. Все поплыло у него перед глазами.

— Раз я должен жить с ними, надо же мне, по крайней мере, знать их адрес! — пролепетал он.

— Кажется, это где-то в Мёдоне, — отвечала Мари Жанна. Молодой человек еще не отпустил экипаж, в котором приехал. Он снова погрузил свой чемодан, сел в карету и приказал:

— В Мёдон!

Полтора часа спустя он был уже в Мёдоне. Но читатели помнят, что Камилл жил в Ба-Мёдоне.

Как истинный бретонец, Коломбан был терпелив и упрям. Он неутомимо переходил от двери к двери.

В последнем доме ему сказали, что молодых людей следует, по-видимому, искать в Ба-Мёдоне.

Коломбан отправился в Ба-Мёдон.

В Ба-Мёдоне дело пошло лучше: ему показали дом; он позвонил раз, потом другой.

Кармелита выглянула в окно, узнала его и приказала Нанетте ничего о ней не говорить и проводить Коломбана в павильон.

L. ТОТ, КТО ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Когда Нанетта отворила дверь, Коломбан был почти так же бледен, как Кармелита.

Он собирался спросить Камилла, но голос ему изменил.

— Вы господин Коломбан, не так ли? — пришла ему на помощь Нанетта.

— Да, — прошептал Коломбан.

— Сюда прошу, сударь.

Нанетта пошла вперед, бретонец — за ней. Она привела его прямо в садовый павильон.

Кармелита слышала, как отворилась и снова захлопнулась входная дверь. Она встала, отодвинула засов, открыла дверь и на цыпочках подкралась к окну в коридоре, выходившему в сад.

Теперь Коломбан шел впереди Нанетты. Он спешил повидаться с Камиллом и потребовать у него объяснений.

Он распахнул дверь павильона.

Там никого не было!

Он обернулся к Нанетте.

— Куда вы меня привели? — спросил он.

— К вам на квартиру, сударь, — отвечала садовница.

— Ко мне на квартиру?

— Да! Вы ведь друг господина Камилла, которого он ожидает из Бретани, не так ли?

— Камилл меня ждет?..

— Уже два месяца.

— Где он сам?

— В Париже.

— Но он сегодня вернется?

— Возможно.

— Часто он бывает в Париже?

— Почти каждый день.

— Вот как?.. — прошептал Коломбан. — Он поселился здесь, а она живет в Париже. Должно быть, Камилл боится ее скомпрометировать, если будет жить не только в одном с ней доме, но даже просто в одном и том же городе. Дорогой Камилл! Я его недооценивал!.. Как я заблуждался!..

Обернувшись к Нанетте, он продолжал в полный голос:

— Я подожду Камилла здесь. Как только он вернется, доложите о моем приезде.

Нанетта кивнула и вышла.

Оставшись один, Коломбан огляделся и провел рукой по глазам: ему почудилось, что это игра воображения.

Он находился в своей комнате на улице Сен-Жак; только неведомый чародей перенес ее в этот сад. Та же мебель, те же обои — все здесь было по-прежнему, даже кодекс словно по волшебству оказался на своем обычном месте — на ночном столике рядом с подсвечником — и был раскрыт на той же странице, на какой Коломбан вложил зеленую закладку тремя месяцами раньше, даже ящички с розами висели, как раньше, за его окном!

Этой комнатой Камилл как бы вымаливал у Коломбана прощение.

Однако Коломбан увидел в этом лишь заботу нежного и деликатного друга.

Но эта комната была полна для него мрачных воспоминаний.

Ничто так не рвет сердце и не заставляет оплакивать прошлое, как предметы, что были свидетелями нашего счастья.

Надеясь приготовить для друга приятный сюрприз, Камилл по существу стал палачом, побуждая Коломбана жить в комнате, вызывавшей у бретонца мрачные мысли.

Как в ту ночь, когда Камилл впервые задержался в Париже, Кармелита прошептала: «Я задыхаюсь!», Коломбан повторил почти те же слова: «Мне душно!» — и выбежал в сад.

Кармелита не отходила от окна: она видела, как он вышел или, вернее, выскочил из павильона.

Она прижала руку к груди и откинула голову назад — бедняжка едва не упала без чувств!

Открыв глаза, она посмотрела в сад и увидела, что Коломбан сидит на скамейке, спрятав лицо в ладонях, точь-в-точь в таком же положении, в каком она сама просидела пять часов в ожидании Камилла.

Коломбану пришлось ждать столько же. Наконец послышался шум остановившейся у ворот кареты. Затем громко зазвонил колокольчик, как бы почувствовав хозяйскую руку.

На сей раз Нанетта была начеку и побежала отворять.

Очевидно, она доложила Камиллу о приезде Коломбана: креол не стал подниматься на второй этаж, а двинулся по коридору и вышел в сад.

Он поискал Коломбана глазами, увидел его на скамейке и пошел прямо к нему. Тот сидел, по-прежнему спрятав лицо в ладонях, и не видел Камилла.

Однако он услышал шаги, поднял голову и заметил Камилла, когда тот уже стоял перед ним.

Он вскрикнул и бросился ему на шею.

Кармелита наблюдала за ними из-за занавески.

Ничто не отравляло Коломбану радость от встречи с Камиллом: он решил, что Камилл живет в Ба-Мёдоне, а Кармелита — в Париже.

Молодые люди взяли друг друга под руку и пошли к дому.

Когда Кармелита увидела, что они приближаются, она, дрожа всем телом, поспешила укрыться в своей комнате и снова задвинула засов.

Камилл показал другу весь дом, за исключением комнаты Кармелиты.

Бретонца ничуть не удивило утонченное убранство дома: он знал вкус изнеженного Камилла.

Когда Коломбан осмотрел весь дом, креол подвел его к таинственной двери, мимо которой они уже несколько раз проходили, но она так и оставалась закрытой.

Камилл остановил Коломбана.

— Сними шляпу! — приказал он.

— Зачем? — удивился бретонец.

— Ты у святилища!

— Что ты имеешь в виду?

— Послушай, — начал Камилл своим обычным полунасмешливым, полусерьезным тоном, — у меня довольно расплывчатые или, если угодно, вполне сложившиеся взгляды на религию. Каждый поклоняется богу, которого выбирает по своему вкусу; мне ничто не мешает поступать точно так же.

— На что ты намекаешь и что это за комната? — спросил Коломбан. — Договаривай!

— Это храм великой богини красоты, доброты, величия! Она была бы похожа на бога Пана, если бы ему удалось соединить в себе женское и мужское начало, унаследовав от женщин слабость и красоту, от мужчин — силу и отвагу. В этой комнате, Коломбан, находится женщина, которую я обожаю больше всего на свете, я считаю ее богоподобной! Склони же голову и, как я тебе велел, сними шляпу, входя в эту комнату: никогда простому смертному не доводилось созерцать лик более высокочтимого божества!