Маркиз де Сад - Жюльетта. Том II

• Название: Жюльетта. Том II
• Автор: Маркиз де Сад
• Издательство: Продолжение Жизни
• Жанр: Эротика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94730-005-2

Этот том включает четвертую, пятую и шестую книги одного из самых значительных произведений скандально известного маркиза Донасьена Альфонса Франсуа де Сада (1740-1814) — романа «Жюльетта».

В нем, как и в других своих сочинениях, маркиз де Сад описывает весьма жестокие способы сексуальных «развлечений» высшего сословия Франции середины XVIII века, поэтому это издание будет интересным для всех любителей жесткой эротической литературы.

---

— Ваш супруг об этом не узнает, так что вы не нанесете ему никакого оскорбления. Я вижу, что вы умная женщина, и удивляюсь, как вы можете цепляться за эти иллюзии. Кроме того, господин де Нуарсей хочет получить не ваше сердце, а только вашу благосклонность. Я допускаю, что и в этой мелочи вы усматриваете какой-то грех или предательство, но даже если это и так, о каких сомнениях может идти речь, когда на карту поставлена жизнь самого дорогого для вас человека?

В заключение позвольте мне сказать несколько слов об услуге, о которой просит вас господин де Нуарсей. Вы плохо знаете, мадам, наш век, если полагаете, что добрые услуги ничего не стоят. За помощь, за которую вы не расплатились бы всем вашим состоянием, этот господин не требует ничего, кроме маленькой уступки с вашей стороны, и вполне удовлетворится такой малостью. Короче говоря, жизнь вашего мужа в ваших руках; если вы его обвините, он будет жить, если нет, он погибнет. Итак, мы вас слушаем.

В этот момент маленькая очаровательная женщина разрыдалась и этот шквал отчаяния настолько сильно подействовал на Нуарсея, что распутник незамедлительно вытащил свой член и велел мне массировать его перед самым лицом мадам де Вальроз. Она тут же лишилась чувств.

— А ну, живее, разрази меня гром! — закричал Нуарсей. — Живее подними ей юбки, сейчас я отделаю эту тварь!

Я бросилась к ней, оголила бесчувственное тело и положила его к себе на колени, подставив соблазнительный зад распутнику, который, не мешкая, вломился в заднюю норку с такой силой, что несчастная мгновенно пришла в себя.

— Где я? — пробормотала она, открыв глаза. — О Боже, что со мной происходит?!

— Потерпите, дорогая, — довольно холодным тоном произнесла я, — это будет продолжаться недолго, пока мы не получим все, что нам требуется.

— Но это чудовищно…

— Разве ваш муж не занимался с вами такими делами?

— Никогда! Клянусь, ни разу в жизни! Я дрожу от ужаса…

— Дрожите, мадам, дрожите, — буркнул жестокий Нуарсей, продолжая содомию, — только не мешайте мне.

Но миниатюрная красотка не переставала извиваться и кричать изо всех сил:

— Отпустите меня! Это насилие, чудовищное насилие!

— Ах ты тварь, будь ты проклята! — взревел Нуарсей, схватил пистолет и приставил его к виску нашей гостьи. — Еще одно слово, и я вышибу тебе мозги.

Только тогда несчастная поняла, что сопротивление не имеет смысла. Она сникла и опустила голову на мою грудь, заливая ее слезами; я щипала ей живот, вырывала на лобке волосы, словом, причиняла ей такую невыносимую боль, что Нуарсей, зажатый, как в тисках, в маленьком анусе, почувствовал, как вскипает его сперма. Он из-под низу схватил ее за обе груди, с силой стиснул их, бедняжка закричала от боли, и он извергнулся. После этого я села на ее очаровательное, залитое слезами лицо и в свою очередь получила огромное удовольствие. Эта сцена воспламенила Нуарсея, орган его поднялся, и он присоединился к нам. Мне пришлось передвинуться ниже, а распутник вставил член в рот мадам де Вальроз и заставил ее сосать его; первой ее реакцией было отвращение, смешанное с негодованием, однако в следующий момент она повиновалась. Какая это была сладострастная группа! Я сжимала бедрами бедра Вальроз, Нуарсей наслаждался оральным совокуплением и сверлил языком мое анальное отверстие. Некоторое время спустя я залила соком влагалище моей наперсницы, Нуарсей сбросил сперму в ее рот, и мы поднялись.

— Ну вот, — сказал Нуарсей, вновь обретя прежнее хладнокровие, — теперь вы наставили мужу рога, а как насчет того, чтобы спасти ему жизнь?

— Но спасет ли это его, сударь? — спросила заплаканная женщина своим сладким и печальным голосом. — Вы уверены, что это ему поможет?

— Клянусь всем, что есть во мне святого, — торжественно заявил коварный злодей. — И если я окажусь не прав, я не буду настаивать на том, чтобы повторить наши сегодняшние забавы.4 Приходите сюда завтра утром, мы вместе пойдем к судье, вы подпишете заявление о виновности вашего супруга, а на следующий день он будет с вами.

— Нуарсей, — прошептала я на ухо чудовищу, — я восхищена вашим упорством и вашей стойкостью в злодействе даже после того, как утихли страсти.

— О чем ты говоришь? — пожал плечами Нуарсей. — Ты видела, что я получил удовольствие, а ведь тебе, должно быть, известно, что всякий мой оргазм означает смертный приговор.

На том мы и расстались. Мадам де Вальроз, которую я проводила до дома, на прощанье умоляла меня проявить участие в ее деле, и я обещала со всей искренностью, с какой дают обещания надоевшей уличной девке. На следующий день она сделала свое заявление в суде, а еще через день Нуарсей так ловко повернул процесс, что бедную женщину объявили сообщницей и повесили рядом с колесом, на котором умирал ее муж с переломанными костями. Мы с Нуарсеем из окна любовались этим зрелищем и неистово ласкали друг друга. Если хотите знать, приятен ли был мой оргазм, отвечу, что давным-давно я не испытывала такого сладостного извержения. Сострадание подсказало Нуарсею попросить об опеке над осиротевшим ребенком, он получил ее, изнасиловал девочку и спустя двадцать четыре часа вышвырнул ее на улицу почти без одежды и без единого су.

— Это много лучше, чем убийство, — назидательно сказал он мне, — ее страдания будут продолжаться очень долго, столько же буду радоваться я как их главный виновник.

Тем временем аббат Шабер подыскал для меня все, что было мне нужно. Через неделю после возвращения в Париж я переехала в городской особняк, и вы знаете, насколько он роскошен; еще я купила вот это поместье, где сегодня имею честь принимать вас, друзья мои. Оставшиеся деньги я вложила в разные предприятия и, завершив свои финансовые дела, обнаружила, что мой годовой доход в грубом исчислении составляет четыре миллиона франков. Пятьсот тысяч, отобранных у Фонтанж, пошли на украшение моих домов, и я надеюсь, вы отдали должное моему вкусу. Затем я позаботилась об удовлетворении своей плоти: я укомплектовала несколько женских сералей, наняла тридцать лакеев, подобрав высоких и крепких молодцев с приятными физиономиями и выдающихся размеров членами, а об их услужливости вы и сами знаете. Кроме того, в Париже на меня работают шесть опытных и ловких сводниц, и когда я наезжаю в город, я три часа в день провожу в их заведении. Они ищут для меня лучший товар по всем провинциям, и вы, наверное, успели убедиться в его безупречном качестве. Короче говоря, я осмелилась бы предположить, что мало на свете женщин, которые могут похвастаться столь роскошной жизнью, и несмотря на это я никак не могу успокоиться: я считаю себя бедной, мои желания намного превышают мои возможности; будь у меня средства, я бы тратила в два раза больше, и я готова перевернуть землю, чтобы увеличить свое состояние.

После того, как моя жизнь вошла в нормальную колею, я послала служанку привести из Шайло мадемуазель Фонтанж. Щедрая Природа сполна одарила ее красотой; если вы закроете глаза и представите Флору, все равно этот образ будет жалким подобием этой необыкновенно грациозной и привлекательной девушки. Мадемуазель Донис шел восемнадцатый год, ее золотистые волосы, если их расчесать, ниспадали почти до самого пола, ее светло-карие глаза отличались несравненной выразительностью, теплыми искорками в них светились и любовь и сладострастие, ее прелестный ротик, казалось, открывается только для того, чтобы еще сильнее подчеркнуть ее красоту, а безупречные зубы напоминали жемчужины в окружении ярких роз. Без одежд это прелестное создание могло свести с ума художника, запечатлевшего трех Граций. А какой бугорок Венеры предстал моим глазам! Какие величественные, какие манящие бедра! Если же описать ее зад одним словом — ибо иначе описать его невозможно, — то этим словом будет «умопомрачительный». О, Фонтанж! Какой жестокостью, каким распутством надо было обладать, чтобы не сжалиться над этим сонмом прелестей и не отвести от тебя ужасную судьбу, которую я уготовила тебе!

Когда пять лет тому назад ее мать впервые рассказала ей обо мне, Фонтанж сразу почувствовала глубочайшее, почти экстатическое уважение к незнакомке по имени Жюльетта; узнав от служанки, кто ее забирает из монастыря, она пришла в восторг, а переступив порог моего дома, потрясенная его роскошью, множеством учтивых лакеев, сказочной обстановкой, которая была для нее равносильна открытию мира, ибо она всю сознательную жизнь провела в монастыре, девушка молча моргала глазами; в них сквозило недоверие, ей, наверное, показалось, что она перенеслась на Олимп, в небесную обитель богов, скрытую от глаз людских в заоблачных высотах; а я показалась ей не иначе как Венерой. Она припала к моим ногам, я подняла ее, расцеловала ее алые губы, блестевшие глаза, щечки, розовые и благоуханные, зардевшиеся румянцем от прикосновения моих губ. Я крепко прижала ее к своей груди и почувствовала, как часто бьется ее маленькое сердце — еще неоперившийся птенец, вытащенный из гнезда. Одевалась она просто, но со вкусом, и из-под украшенной цветами шляпки на восхитительные плечи волнами падали светлые волосы. Когда она заговорила, я услышала сладкую, неземную музыку.