Дженнифер Блейк - Обольщение по-королевски

• Название: Обольщение по-королевски
• Автор: Дженнифер Блейк
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995

---

Анджелина сразу же отпрянула от Рольфа, сбросив в себя сковывающее ее движения покрывало и, перевалившись на другой бок, спрыгнула с противоположного конца огромной кровати на пол, встав на ноги и выпрямившись, наконец, в полный рост.

Растрепанная, задыхающаяся от негодования и гнева, она взглянула в проем распахнутой двери. Перехватив ее взгляд, принц с небрежной ленивой грацией заслонил ей своим телом путь к отступлению и подойдя захлопнул дверь.

Когда он снова повернулся к Анджелине, в его бирюзовых глазах играли веселые искорки, а губы кривились в довольной усмешке.

— Итак, мадемуазель, — голос Рольфа выдавал его полное удовлетворение достигнутым сегодня результатом, — давайте, наконец, сбросим маски и прекратим весь этот подлый розыгрыш… Давайте все-таки выявим зерно истины под фальшью вашего чопорного неискреннего целомудрия и наигранной скромности…

Глава 3

Отсветы красно-оранжевого пламени играли на стенах комнаты. Только огонь камина освещал ее, когда дверь на лестницу, где горели свечи, была закрыта. Анджелина провела кончиком языка по пересохшим губам, ее широко раскрытые глаза следили за действиями принца, в ушах все еще звучал вызов, брошенный ей. Рольф отошел от двери и приблизился к маленькому столику у центральной стены. Взяв крепкими, красивой лепки руками огниво и выбив искру, он зажег свечи в серебряном подсвечнике. Их пламя выхватило из полумрака его руку с сияющим старинным золотом перстнем на пальце. Перстень, выполненный в романском стиле, имел форму волчьей головы с оскаленными клыками. Пламя зажженных свечей осветило и его лицо с сильно выдающимися скулами и глазами, в которых полыхали синие отсветы.

Анджелина глубоко вздохнула.

— Нет нужды искать истину — она здесь, на поверхности. Еще пять часов тому назад на балу я сказала вам правду. Я — не Клэр, меня зовут Анджелина Фортин!

— Вы простите меня, если я честно скажу, что верю вам сейчас не больше, чем верил пять часов тому назад?

— Простить вас, когда вы по сути называете меня лгуньей? Когда ваше неверие простирается так далеко, что вы похищаете меня из собственного дома? Простить вас? Нет, я не настолько великодушна!

— Если мой образ действий так огорчает вас, то существует простой способ положить этому конец. Вы должны только сказать мне все, что знаете о смерти моего брата.

— Это легко сделать, — воскликнула она. — Потому что я ничего не знаю. Я же говорю вам, я — не та женщина, которую вы разыскиваете, а ее кузина.

И она, как можно более спокойно, начала рассказывать краткую историю своей жизни — со дня рождения до сегодняшнего дня. Анджелина назвала имена своих родителей, дедушек и бабушек, указала на родственные связи с Клэр через свою мать — сестру отца Клэр. Хотя лицо принца и выражало сильное нетерпение, Анджелина сообщила ему также подробности смерти ее родителей и те обстоятельства, при которых она была вынуждена переселиться в дом тети. А в конце повествования она упомянула о своем поразительном сходстве с кузиной — но только на расстоянии, издали, — которое признавали все окружающие.

Закончив, Анджелина с надеждой вгляделась в лицо Рольфа, пытаясь отыскать в выражении его глаз хоть какую-то перемену. Но тщетно!

— Я поздравляю вас с непоколебимой убежденностью, что у вас есть двойник! Считаете ли вы, что этот двойник должен взять на себя и вину — как в детской игре в «веришь — не веришь» — за все ваши злодеяния?

— Вину за злодеяния?! Но об этом не может быть и речи!

— Боюсь, что может.

Анджелина с изумлением уставилась на принца, ее память молниеносно прокрутила рассказ Клэр о предательстве, попытке убийства и побеге.

— За какие злодеяния?

— Гнев оскорбленной женщины толкнул вас на заговор с убийцей брата; пользуясь своим обаянием и прежними интимными отношениями, вы проникли в покои Максимилиана, как уверяли его — в последний раз! А там оставили его барахтаться в луже крови, своей и вашей, и умирать в одиночку. Ну что, достаточно для начала?

Пока он говорил, краска медленно сходила с лица Анджелины. Пресекшимся голосом она прошептала, наконец:

— Этого не может быть.

Он двинулся к ней легкой поступью, сильный атлетически сложенный мужчина, в каждом пружинящем шаге которого и во всех движениях гибкого тела таилась для нее грозная опасность.

— Уверяю вас, что может. Разрешите снять вашу накидку.

Не дожидаясь ответа, он протянул к ней руки, отбросил назад капюшон с ее головы, а затем распахнул полы накидки и начал снимать верхнюю одежду с ее плеч. Внезапно Анджелина перехватила его запястья.

— Я не останусь здесь! — воскликнула она.

— Не останетесь? — в его тоне слышалось наигранное удивление, а в глазах, горящим взором уставившихся прямо в ее глаза, читалась непреклонная твердость.

Анджелина чувствовала сильное биение его пульса и ощущала крепкие сухожилия мускулистых рук, которые с легкостью могли бы вырваться из ее судорожно вцепившихся слабых пальцев. И то, что он этого до сих пор не сделал, выглядело, как многообещающая угроза отомстить за все разом чуть позже. Нервная дрожь, пробежавшая по ее пальцам, передалась всему телу, и Анджелина так стремительно отдернула руки от его запястий, как будто дотронулась до раскаленного железа. Мгновение спустя она раскаялась в своей глупой реакции, но уже ничего не могла поделать, устремив отчаянный серо-зеленый взгляд на принца, который, отнеся в сторону, бросил ее накидку на стул.

Рольф долго изучающе смотрел на девушку, прежде чем взял ее за руку.

— Прошу вас поближе к огню, — произнес он кротким голосом.

Она резко вырвала руку и гордой поступью, полная достоинства, сама направилась к камину. Там она обернулась, чтобы встретить его лицом к лицу. Но он уже стоял позади нее, да так близко, что Анджелина невольно отступила на шаг назад, чуть ли не в огонь камина. Рольф схватил ее за локти и рванул на себя. Потеряв равновесие, она всем телом упала на него, чувствуя, как в ее грудь и живот впились пуговицы и шнуры его мундира, а эфес шпаги больно врезался ей в бедро. На мгновение Анджелина замерла, а затем, задохнувшись от негодования, уперлась руками в грудь молодого человека, пытаясь оттолкнуть его.

— Самосожжение вовсе не обязательно и даже нежелательно, по крайней мере, в настоящий момент, пока я еще не насладился тем спектаклем, который вы здесь разыгрываете.

Она прекратила сопротивление, почувствовав, что пахнет паленым, и ощущая сзади внизу, на икрах ног, прикрытых муслиновой юбкой, сильный жар.

— Будьте так добры, отпустите меня, — процедила она сквозь зубы.

— Добры? С чего вы взяли, что я могу быть добр? Или милосерден?

— Сама не знаю! — с горечью воскликнула она. — Простите! Я, наверное, потеряла рассудок, решив, что вы обладаете хоть какой-то отзывчивостью, свойственной человеческим существам.

— Отзывчивостью? — переспросил он медленно, блуждая взглядом по красивой линии ее шеи, плеч и сверкающим прядям распущенных волос, упавшим на грудь. — Сейчас вы узнаете кое-что о моей отзывчивости.

Анджелина широко раскрыла глаза от ужаса. Она явственно ощущала, как он раздевает ее своим взглядом, и поняла в глубине души, что он готов это сделать наяву и немедленно.

— Я… я имела в виду, что вы будете вести себя, как истинный джентльмен.

— Взываете к моим рыцарским чувствам? Роковая ошибка. У меня их и в помине нет.

Он ослабил свою хватку и, скользнув руками по ее плечам, зарыл ладони в волосах Анджелины, откинув ее голову назад. Рольф медленно склонился над ней и коснулся губами ее губ. Анджелина попробовала отвернуть лицо, но принц крепко держал ее голову в своих ладонях, исследуя губами нежную линию ее рта, пробуя на вкус сладость ее кожи и пытаясь разжать ее сомкнутые зубы.

Когда он, наконец, поднял голову, оторвавшись от нее, его дыхание стало глубоким и учащенным, а синие глаза потемнели.

— Нет, с моей отзывчивостью как раз все в порядке. А вот ваша для меня — загадка. Вы робеете и пугаетесь, словно необъезженная лошадь, или скорее, как осторожная молодая кобылица, пострадавшая от неумелого седока и бьющая теперь копытами всякого, кто к ней приближается.

— А что… что вы ждали? — прошептала она.

— Суку, прожженную с головы до пят, — его темно-золотистые брови сошлись на переносице. Заметив, что она страшно побледнела, он добавил: — Вы спросили — я ответил.

Кровь бросилась в лицо Анджелине душной волной, она зарделась до корней волос.

— А вы, вы заносчивый, самоуверенный…

— Мы начинаем кое-что узнавать друг о друге, не так ли? — перебил он ее. — Я нахожу вас хитрой и лживой, это ко всему прочему. Но я недооценил вас, что с моей стороны — я честно признаюсь — было глупостью. Мне надо бы знать, что женщина, которая сама залезла в постель Макса, а потом довела его до гибели, более сложна и неоднозначна. Единственный вопрос, который остается разрешить, состоит в том, отомстить ли мне за смерть брата той же монетой или, если все-таки именно вы своим сладкозвучным пением навлекли на него…