Вера Витковская - Птицы небесные

• Название: Птицы небесные
• Автор: Вера Витковская
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3108-3

Романтичная красавица Наташа, талантливая актриса, всегда готова потерять голову из-за любви. Зато журналистка Катя — реалист и прагматик; кажется, она озабочена только своей карьерой. Но подруг, кроме детства в провинциальном городке, объединяет желание не упустить свое счастье в суете столичной жизни…

---

— Неужели мы не будем встречаться?

— Возможно, изредка, случайно. Сказать тебе «Прощай навсегда» было бы слишком больно.

Они долго молчали. Трава под закатными лучами солнца делалась оранжевой и как будто приподнималась над землей, стараясь догнать уходящий свет.

— Почему все-таки ты стала актрисой?

Наташа пожала плечами:

— Это случайность. Какая девица в юности не жаждет сцены? Я случайно поступила в училище… Случайно стала учиться, читать пьесы. И тут мне захотелось жить в разные времена, чувствовать различные души… Настоящая актриса, как Жанна д'Арк, слышит голоса… Чтобы вжиться в образ, надо услышать, как твой персонаж говорит… Так вот, в последнее время эти голоса будят меня среди ночи… А ты почему стал врачом?

— А я не случайно. У нас в роду все врачи. Все очень просто, буднично. Я по дыханию заболевшего ребенка могу поставить диагноз. Честное слово.

— Это я знаю, — произнесла Наташа.

— У меня сейчас отпуск. Извини за признание, но я отвез жену с сыном на дачу к родителям. Так что мне никому не приходится врать. Я ведь тебя не домой к себе приглашаю. Давай будем видеться этот месяц. Ездить за город или гулять по Москве. Или ходить в кино, как молодые…

— Нет, — проронила Наташа, — не хочу себе лгать. Я не смогу встречаться с тобой каждый день и не повиснуть у тебя на шее от избытка чувств. Давай не будем делать из нашей разлуки трагедию. У каждого в жизни свой собственный крест, и его надо нести, как душу в себе, поодиночке…

— Мне кажется, это будет ужасно, — поежился Николай. — Знать, что ты сейчас одна и я один…

— Посмотри, — перебила его Наташа. — Солнце зашло. Края облаков на горизонте гаснут прямо на глазах. Время уходит… Но разве дерево, облако, вода ощущают это как трагедию? Это просто течет река времени, разматывается клубок сказки, которую жизнь нам рассказывает на ночь…

— Господи! Я знаю, что это большой грех, прости меня, но не хочу жить. Каждый прожитый день — мука. Люди вокруг раздражают…

По пути домой Катя заехала на службу в Обыденскую церковь. Она любила эти вечерние непраздничные службы за немноголюдье. Как в будни, так и в праздники здесь пел замечательный хор. Только в церкви она находила утешение и силы существовать дальше.

Внешне она мало изменилась, только стала еще более сдержанной и непроницаемой для любопытных взглядов. Но отец Николай наставлял ее терпеть, нести свой крест, служить людям и отгонять мысли о смерти. Наталья ее жалела, но порой не понимала.

— Пять лет назад ты жаловалась на скуку и однообразие жизни. — Помимо ее воли в голосе прорывались осуждение и укор. — Сейчас тебе не хочется жить. Почему? Я не узнаю тебя, Катя. В тебе был такой избыток воли и энергии, что порой ты подпитывала меня. Сейчас у тебя все есть, о чем мечтают тысячи женщин, — молодость, здоровье, крыша над головой, хорошая работа. Поклонников — тучи. Ты хоть завтра можешь выйти замуж, родить ребенка. Ты не знаешь, что такое бедность и одиночество. Любая женщина скажет, что ты с жиру бесишься.

— И будет права! — соглашалась Катя. — Все, о чем мечтала, у меня есть. Но никогда мне не было так худо. Замучили воспоминания и угрызения совести. Думала, постепенно все будет забываться и забудется. Наоборот.

Наташа считала: ее беды оттого, что она нарушила свое женское предназначение. Карьера, работа — это очень важно, особенно для такой деятельной натуры, как Катя. Но без семьи, детей женщина никогда не будет чувствовать себя счастливой. Как она умоляла Катю побыстрее завести ребенка. Катя обещала ей и Сереже — через годик, еще через год-другой.

— Если бы сейчас тебе было о ком заботиться, ты бы не хандрила, — повторяла Наташа. — Выходи замуж.

— За кого? Вокруг ни одного мужчины, с которым я могла бы жить под одной крышей. Каждого претендента я сравниваю с Колесниковым и…

— А ты не сравнивай! — сердилась Наташа. — Конечно, рядом с Сережей любой проиграет. Один раз тебе повезло, но обычно мужья совсем не такие, подружка. Это ноша. Приспосабливайся, терпи, на что-то не обращай внимания — у каждой женщины своя тактика семейной жизни.

«Вот потому я и одна, что мне не нужен обычный, — думала Катя. — В последнее время только и слышу — терпи, терпи. Как будто смысл жизни только в терпении и несении всяческих нош». Вот какой виделась ей нормальная женщина, не нарушающая предназначения: в двадцать лет — восторженные, ясные глаза, зеркало души, в которых сияет только один вопрос — кого полюбить, кому отдаться? После сорока — дети, работа, муж, уж какого судьба пошлет, и… терпение, терпение. Наташа смеялась над этим портретом, но была чуть задета: это камешек и в ее огород.

На работе Кате приходилось тяжко, дома — еще хуже. Она старалась вернуться как можно позднее. Часами лежала в темноте, тупо глядя в потолок. Думы все те же — о прошлом. Прошлое казалось раем, настоящее — отвратительным, будущее тонуло в густом мраке. Всю жизнь ее тянуло к ярким, блестящим, знаменитым людям. Судьба над ней посмеялась. С таким человеком она прожила пять лет и даже не заметила, что он выдающийся, замечательный, высший образец человеческой породы. Проглядела, проморгала, прошляпила… Теперь все знаменитости, перед которыми она еще недавно преклонялась, казались ей жалкими пигмеями в сравнении с Колесниковым.

Да, у нее бойкое перо, но не более. Хорошим журналистом ее сделал муж. Что греха таить: первое время он вечерами писал за нее материалы или полностью переделывал ее легкие, но неглубокие «шедевры». В газете ей не понравилось: настоящая каторга. Тогда Сережа пристроил ее на телевидение, тщательно готовил с ней каждую передачу, даже вопросы диктовал для интервью. Нет, она не обольщалась: без мужа была бы она сейчас поденщицей в газете.

«Почему он это сделал?» — в который раз спрашивала себя Катя. Щеки ее были мокры от слез. Стоило вспомнить Колесникова и их счастливое, как теперь казалось, прошлое — набегали непрошеные слезы, и она их не удерживала. Да, она совершила ужасную ошибку, лгала, жила двойной жизнью. Иначе как минутной слабостью это не объяснить. Он не был слабаком, нет! Его все считали стойким, сильным человеком. И очень великодушным к чужим грехам.

Он мог вовремя остановить ее, вразумить, а потом — простить. Она бы сладко рыдала у него на груди. Какие у них бывали незабываемые минуты примирения после ссор! После каждого такого примирения словно переворачивалась новая страница в их жизни и начиналась еще одна счастливая глава. Катя представила, как он страдал в те дни, не в силах вынести ее предательства.

И вдруг поняла его, поняла ту черную безысходность, заставившую его спустить курок. И никого не случилось рядом из друзей, близких, кто бы помог пережить эти черные мгновения. Она зарыдала в голос, зная, что никто ее не услышит. Квартира была пуста, черна, только в окошко на нее с любопытством глядела добродушная, круглолицая луна.

«Кто это может звонить так поздно?» — встревожилась Наташа, спеша к телефону.

— Наташа, прости, но мне нужно было услышать твой голос, мне очень плохо, — тихо говорил в трубку Николай Николаевич.

У Наташи учащенно забилось сердце. Все эти дни ее мучило какое-то тяжелое предчувствие. Они давно не встречались и не звонили друг другу. Значит, случилось что-то страшное, раз Коля решился нарушить ее запрет.

— Рая в реанимации. Врачи говорят, она не доживет до утра, — сдавленно произнес Николай Николаевич.

— Что случилось, Коля? Она снова уходила? Говори же, не молчи!

Но Николай Николаевич словно переводил дыхание, потом с трудом собрался с силами и продолжил:

— Два дня назад она пропала, старики не устерегли. Мы метались по всему городу, звонили во все больницы…

Наташа чувствовала, что должна как-то его утешить, ободрить, но у нее не было ни сил, ни нужных слов. Он сейчас терзался сознанием своей вины. Сколько раз ему говорили, что бедную женщину необходимо отправить в специальную больницу или санаторий, где она будет в безопасности и под постоянным присмотром. А он поручил ее двум старикам, которые сами нуждались в заботе. Но Николай не мог отправить жену в психушку, тем более что последнее время она пребывала в ясном уме и памяти, с удовольствием занималась хозяйством и дачей, гуляла с сыном, читала. Новое затмение накатило неожиданно.

— Ты звони, звони мне всю ночь, — просила Наташа. — Я все равно не сплю, я с тобой. Ты где находишься, в приемном покое?

— Да, меня к ней не пускают.

Только к вечеру второго дня Раису нашли на подмосковной пристани, прохожие вызвали «скорую». Она лежала на ступенях лестницы, не подавая никаких признаков жизни. Врачи обнаружили у нее сильное повреждение черепа и множество ушибов. Вероятно, она оступилась и упала с лестницы.

— Ее всегда тянуло к воде. Она могла часами сидеть на берегу, ее это успокаивало, — с грустью вспоминал Николай Николаевич. — Но на беду, в этом месте очень высокий берег и крутая лестница…