Вера Витковская - Птицы небесные

• Название: Птицы небесные
• Автор: Вера Витковская
• Издательство: Рипол Классик
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7905-3108-3

Романтичная красавица Наташа, талантливая актриса, всегда готова потерять голову из-за любви. Зато журналистка Катя — реалист и прагматик; кажется, она озабочена только своей карьерой. Но подруг, кроме детства в провинциальном городке, объединяет желание не упустить свое счастье в суете столичной жизни…

---

Конечно, народ писал со всех уголков страны не ей, а «на радио», в отчаянии надеясь найти справедливость и защиту. Но Кате казалось, что письма адресованы лично ей. Старушку из Калужской области выгнали из дому собственная дочь с зятем. Пенсионеры из Мурманска жили в неотапливаемом бараке с дырявой крышей. Матери-одиночке из далекой северной деревни нечем было кормить троих детей, потому что в совхозе уже полгода не выдавали зарплату. Обманутый муж требовал наказания для неверной жены, вплоть до расстрела. Безработный грозился сжечь себя на Красной площади. Писали люди, которым не с кем было словом перемолвиться. Подростки жаловались на одиночество и непонимание.

К вечеру у Кати раскалывалась голова. Таня была права — она полностью забывала о себе и своих горестях. На некоторые письма отвечала, стараясь, как могла, утешить, ободрить. Через полгода она подготовила несколько авторских передач по письмам радиослушателей, и они имели успех. Ей предложили сделать передачу постоянной. Для новичка, проработавшего на радио всего год, это было невиданным успехом. Катя даже заподозрила неладное.

Конечно, многое зависело и от нее самой, ее выдумки, энергии, работоспособности. Но все же кто-то подталкивал его в спину. Она это чувствовала, понимала. Невозможно сделать такую головокружительную карьеру без влиятельной протекции. Татьяна все отрицала. Она приняла участие в Кате только по зову сердца, а не по чьей-то просьбе.

Через некоторое время опасения Кати подтвердились. Распределяли заграничные командировки. Задолго до этой акции начались истерики, выяснение отношений в редакциях. Спорили, кто сколько лет проработал на радио, у кого больше заслуг. Катя в этом турнире не участвовала и за границу не стремилась.

Каково же было ее изумление, когда она узнала, что включена в список.

— А чему ты удивляешься? Ну, я замолвила за тебя словечко, — призналась Таня. — Ты работала как вол, создала собственную передачу.

«Многие у нас работают еще больше. Это никогда не было решающим обстоятельством для продвижения по службе и награды вроде поездки за границу», — размышляла Катя.

Вскоре она стала замечать косые взгляды и слышать шипение за спиной. До этого у нее не было врагов и недоброжелателей на службе, что она очень ценила. Ее приятельница-машинистка сообщила по большому секрету, что по этому поводу говорят в редакции. Просила за нее не только Таня, но и Алла, подруга главной редакторши.

Пол закачался под ногами у Кати. Ну конечно, как она раньше не догадалась: они взяли над ней шефство. И Таня, сердобольная Татьяна Васильевна, тоже орудие в их руках. Никогда бы она по своему почину не появилась у нее в квартире. «Как, матушка, ты пала, — сказала себе Катя, — ниже уже и падать некуда».

Она решительно отказалась от поездки, чем вернула утраченные было симпатии сослуживцев. Но Татьяне Васильевне не сказала ни слова упрека. Катя успела крепко привязаться к ней, и Таня платила ей взаимностью. Они прекрасно сработались, и Катя уже не могла дня прожить без общения с Таней, без ее таких убедительных утешений и советов.

Как не хотелось Кате идти на эту презентацию! По Москве прокатилась прямо-таки эпидемия презентаций. Открывались десятки новых газет и журналов. Каждое новое издание почитало священным долгом ознаменовать начало своего существования пышной презентацией с присутствием знаменитых актеров, политиков и красавиц в умопомрачительных туалетах. По-купечески широко, с икрой, севрюгой и шампанским, накрывались столы. К сожалению, большинство новорожденных изданий через год-другой тихо угасали и лишь немногие ухитрялись держаться на плаву и набирать тиражи. Таковы законы рынка и конкуренции.

— Не принимаю никаких отговорок, мы идем! — приказала ей Татьяна Васильевна. — На тебя смотреть тошно, ты прокисла, завяла в тридцать лет. Встряхнись, почисть перышки, там будет самое изысканное общество. И я надену новое платье. Посмотришь. Главное, поедим как следует и выпьем.

Таня подмигнула ей и быстро понесла по коридору свое пышное тело. Катя не успела рта раскрыть. У нее столько дел намечено на этот день, придется все отложить. Если бы она рассказала Тане о самом важном из них, та бы возмутилась: Катя с Петькой решили купить котенка. Петька звонил ей по нескольку раз на дню:

— Тетя Катя, а какого будем покупать?

— Какой на нас «посмотрит»: мы будем ходить по рядам и сразу узнаем своего котяру, который нам предназначен. Внутренний голос подскажет.

Петька недоверчиво молчал, во внутренний голос он как-то не верил.

— А какая порода тебе больше нравится? — допытывался он.

— Все равно. Его внешность не так уж важна, главное — характер. Ну, я, пожалуй, хотела бы белого, или рыжего сибирского, или сиамского.

Катя не могла больше возвращаться в пустую квартиру. Теперь котенок будет спрыгивать с кресла и бежать ей навстречу, какой-нибудь Васька, или Рыжик, или Кеша.

Покупку кота отложили на день, и Катя занялась собой, — сделала массаж лица, вымыла и уложила волосы. Ей почему-то вспомнилась Алла, тратившая на свою внешность по нескольку часов в день. Катя после смерти Колесникова одевалась кое-как, не покупала обновок, хотя в последнее время зарабатывала большие деньги.

Две недели назад Галя-беленькая заставила ее купить дорогой костюм, французское белье, кое-что из бижутерии. Катя уступила, словно предчувствуя, что ей вскоре грозит выход в большой свет. Теперь она облачилась в обновы и вдруг поняла, что делает это не без удовольствия. Костюм был простой и изысканный. Эта простота стоила немалых денег. Еще два-три года назад она бы не поверила, что купит костюм за тысячу долларов!

Катя подошла к зеркалу, посмотрела в свои грустные, потухшие глаза. Она выглядела старше своих лет. Придется наложить чуть-чуть румян, подкрасить губы помадой поярче. Вначале Катя пожалела, что по совету Галины купила эти броские побрякушки. Она предпочла бы свое серебро с бирюзой, янтарем или опалами. Еще раз взглянула в зеркало — и неожиданно себе понравилась.

Таня поджидала ее в вестибюле. На ней было темно-вишневое бархатное платье-хитон. В первую минуту Катя даже растерялась. Повсюду слышалась иностранная речь, дамы блистали вычурными, на ее взгляд, необычными туалетами. Как она отстала от жизни, от моды. Они с Таней выглядели здесь как тихие, бедные родственницы. Тем не менее Катя первым делом похвалила хитон:

— Он так тебе идет, словно сшит специально для тебя, Татьяна Васильевна. У той дамы с парчовым бантом — наоборот: не платье для нее, а она для платья.

— Правда? — Таня украдкой разглядывала себя в зеркальных стенах вестибюля. — А пожалуй, ты права. Однако поспешим к столам, а то все сметут до крошки.

Журналистская братия отличалась от светской публики более скромным видом, однако компенсировала этот недостаток алчной стремительностью, с которой акулы пера бросились к столам, ломившимся от деликатесов и изысканных напитков. Новая буржуазия и культурная элита поглядывали снисходительно на то, как четвертая власть уничтожает еду и питье. Тем не менее журналистов всегда приглашали, их боялись и ненавидели, старались задобрить и, подкупить.

Таня положила на огромное блюдо два бутерброда, прихватила бокалы и повела Катю подальше от толпы, в уютный уголок с мягким диваном. Оттуда они, как из партера, наблюдали это театрализованное действо. Катя чувствовала себя здесь чужой и ненужной, Татьяна Васильевна — как рыба в воде. Поминутно кто-то подходил, чтобы расцеловаться с Таней и обменяться впечатлениями.

Катю оглушила презентация. Ее потянуло домой, в тихое убежище, где завтра поселится новый жилец — предполагаемый Васька.

Только Катя хотела сообщить об этом событии Тане, как та вдруг поперхнулась и смущенно потупила глаза. Тревожное чувство овладело Катей. У окна, недалеко от их уютного угла, только что расположилась знакомая ей пара. Они поставили на подоконник такое же блюдо с бутербродами, как у них, и, о чем-то оживленно разговаривая, оглядывали зал.

Еще мгновение — и их глаза встретились. Евдокимов заметно постарел и сдал. Друзья посмеивались над его прочной привязанностью к старой пассии. Действительно, он сопровождал ее повсюду. Никакого живого волнения не испытала Катя, увидев через несколько лет человека, в которого была как будто влюблена. Наоборот — нахлынула прежняя тоска по Сереже и счастливой, безмятежной жизни с ним. Старая рана открылась.

Таня, чтобы сгладить неловкость, поспешила к окну расцеловаться с Аллой и Евдокимовым. А Катя бросилась куда глаза глядят. Через многолюдный зал с накрытыми столами в другой, поменьше, где журналисты осаждали главного редактора новорожденной газеты. В пустом фойе было прохладно и тихо. Она с облегчением опустилась на диван, раздумывая, как бы поскорее проститься с Таней и сбежать отсюда. Словно предчувствовала — так не хотелось идти на эту тусовку.