Лизелотта Вельскопф-Генрих - Ночь над прерией

• Название: Ночь над прерией
• Автор: Лизелотта Вельскопф-Генрих
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Приключения про индейцев
• Год: 1991
• ISBN: 5-289-00945-0

Перу известной немецкой писательницы Лизелотты Вельскопф-Генрих принадлежит много произведений для юношества о борьбе индейцев за свою независимость. Новый роман рассказывает о сегодняшнем положении американских индейцев.

Острый сюжет, динамично развертывающиеся приключения героев заставляют читателя заинтересованно следить за событиями, описываемыми в романе.

---

Джо пришел в простое большое помещение, где уже начал собираться народ. Он подошел к стойке, взял себе минеральной воды и сигарет и уселся за маленький столик в углу. Помещение понемногу наполнялось, заволакивалось табачным дымом. Посетители — это были грубые, сильные люди, большей частью в ковбойских шляпах и цветных рубашках. К запаху табака примешивалось испарение тел, а скоро и запах алкоголя. Двое подсели к столу Джо и пили виски. В противоположном углу появилась небольшая группа индейцев из предместья. Джо знал их; тут был и безработный муж Маргарет. Двое из них имели работу, и они держались значительно свободнее остальных. С ними был и юноша лет семнадцати-восемнадцати. У него не было отца, а бабушка была когда-то уважаемым человеком, но, решившись без достаточного знания английского языка и без профессии уехать из резервации, совершенно обнищала и, задолжав за квартиру, оказалась привязанной к предместью Нью-Сити.

Индейцы, живущие вне резервации, могли, как и всякий белый, свободно заказывать пиво и бренди. Они свободны были от поддержки, защиты, опеки. Три индейца из резервации, которых Джо тоже знал в лицо, присоединились к ним. Один был прежним соучеником Джо Кинга. Под каким-то предлогом или каким-нибудь иным путем ему, должно быть, удалось ускользнуть из-под надзора отца, как двум другим из-под опеки суперинтендента, чтобы вечером напиться. Юноша страдал открытой формой туберкулеза.

Джо еще не хотел пока иметь дело с индейской группой, так как они могли ему только помешать в осуществлении его намерений. Он тихонько сидел в своем углу, нагнувшись вперед, чтобы не выделяться среди других, курил и наблюдал.

У него был хороший слух, и он мог слышать обрывки разговоров за соседними столами, хотя голоса людей, теперь набившихся в помещение, порождали довольно сильный гул. Часа через три, когда многие уже подвыпили, а трое были совершенно пьяны, Джо прислушался особенно внимательно, ведь за одним из столов недалеко от него шла речь о пегом жеребце. Двое мужчин, разговаривающих на эту тему, не производили плохого впечатления. Джо старался запомнить каждую деталь их одежды, каждую черту внешности.

— Я бы не стал этого делать, — сказал один, — кто знает, с чем это связано.

— Но жеребец хорош.

— Я бы не стал этого делать. Кто знает, с чем это связано.

— Но пегий жеребец — первоклассный.

— Судя по тому, что ты говоришь, он может быть на родео, на родео этим летом.

— Может быть, а может и не быть, но он бы подошел для Калгари в будущем году.

— Кто знает, с чем это связано. Я бы не стал этого делать.

— Можно же проверить документы.

— Ну, проверь документы. И без хороших документов не стал бы я это на твоем месте делать.

Кружки, которые стояли перед этими мужчинами, были пусты, но только что им налили еще. Так что у Джо еще было время. Он решил принести себе бутылку кока-колы и мог бы тогда незаметно подсесть к столу этих очень интересных для него собеседников.

Стоунхорн прислушался и поднял голову, чтобы лучше можно было понаблюдать за другими столами. Двое индейцев ссорились.

— Твоя собака ест лучше, чем я, — кричал один на языке своего племени, так что никто из белых его не понимал.

Это был муж Маргарет. Он уже давно был безработным и то тут, то там зарабатывал на случайных работах, которые оплачивались по низким расценкам, — это ежедневно сухой черный хлеб и отсутствие возможности жить с женой и детьми, нужно было, собственно, вообще не попадаться никому на глаза в Нью-Сити, потому что семье, проживающей вместе с трудоспособным отцом и супругом, никакого пособия не полагалось. Характер у него был не такой, как у жены. Жизнь ему не удалась, а он был уже сед. Наверняка он как раз посетил Маргарет и детей и теперь на пустой желудок напился.

— Моя «собака жрет, что я ей даю! — кричал обиженный, который имел работу и угощал другого. — Это моя собака!

— Ты даешь своей собаке, чего я никогда не ел. — И обезумевший от выпитого на голодный желудок пива и водки ударил» благодетеля» пустой бутылкой по голове.

Вокруг раздался издевательский смех, но скоро он превратился во всеобщий рев, потому что индейцы уже обрабатывали друг друга стульями, а когда разломали их, то ножками от стульев, и сидящие поблизости посетители пострадали от бессмысленной драки. Собака, тощая тварь неизвестной, крайне запутанной помеси, залаяла. Вскочили три других индейца и попытались развести драчунов, пока они не преступили закона белых людей. Без энергичного вмешательства это было невозможно, и драка при этом расширилась злополучным образом. Большая часть людей не думала больше о причинах ссоры, но каждый, кто посчитал, что его пиво или виски под угрозой, вступился за себя. При этом образовалось сразу два фронта, и индейцы более многочисленными белыми были загнаны в угол.

Раздавался пронзительный свист.

Джо не упускал из виду прежде всего своего зятя, своего школьного товарища и того больного юношу.

Юноша не был знаком с обычаями беспощадной драки, да она была и не по плечу больному. Лицо у него уже все было в крови, и он упал как подкошенный. Ковбойские сапоги тяжелых мужчин топали рядом с поверженным.

С ножками от стульев, с разбитыми бутылками, а теперь еще и с ножами надвигалась превосходящая масса на горстку в углу.

Хозяин и два его вышибалы слишком поздно попытались вмешаться и справиться с этой сутолокой. Они сами оказались в опасности и исчезли. Можно было догадаться, что они отправились вызвать полицию. Джо, который хорошо знал нравы полиции Нью-Сити, понимал, что действовать они будут в соответствии с инструкциями, но не станут особенно спешить, унимать драку в питейном заведении.

Поэтому он решил сам прийти на помощь зятю, обоим молодым людям и вообще своим зажатым в угол товарищам по племени. Ему надо было сначала по диагонали достичь противоположного угла. Прием дзюдо позволил ему ближайшего верзилу неожиданно перекинуть через свой затылок, и он с ходу вмешался в свалку. Он с грохотом швырнул второго драчуна на пол и оказался перед стеной. Дикая толпа ринулась на него.

— Индсмен, где же твое одеяло!

Это были и насмешка, и ругательство. По давнему обычаю индейцы укутывались в большие кожаные покрывала, позднее — в шерстяные или хлопчатобумажные одеяла — словно тогу накидывали их на плечи. Стоунхорн не обратил никакого внимания на оскорбление, даже не воспринял как относящееся к нему. Накопившаяся за многие годы ярость сотрясала его.

Он выхватил из-за голенища стилет, и первые двое, что над ним насмехались, кинулись на него. Не опасно раненные, но взвывшие от боли, они отпрянули назад. Джо вздохнул свободнее. Он перебросил стилет в левую руку, выхватил пистолет и выстрелил в электрическую проводку. Свет потух.

Грохот выстрела отрезвил некоторых, другие тоже схватились за огнестрельное оружие. Джо в темноте проскользнул сквозь сутолоку и присоединился к своим соплеменникам. Противники сильно недооценивали его решимость и опыт.

Полиции еще было не слышно и не видно. Джо встал спиной к стене и открыл огонь. Под защитой огня, заставившего нападавших отступить, юноша, оказавшийся под ногами дерущихся, получил возможность выбраться из свалки. Он подполз к Джо, в котором увидел своего защитника. Джо еще раз открыл огонь, и магазин его опустел. В создавшейся ситуации он не мог его перезарядить и, сунув пистолет в кобуру, положился на стилет и кулак. Зять появился рядом с ним и прикрыл его сбоку.

Снаружи завыла наконец полицейская сирена. Фары осветили помещение.

Вооруженные дубинками, пистолетами и автоматами полицейские вторглись вместе с вернувшимся хозяином и обоими вышибалами.

— Руки вверх! Все к стене!

Некоторые подчинились, но Джо воспользовался моментом, чтобы наиболее активных драчунов оттеснить в угол. Сутолока в окружении Джо снова усилилась. Но он все еще продолжал сопротивление, не бросая на произвол судьбы молодых людей и своего больного школьного товарища.

Полицейские накинулись с дубинками, дали предупредительные выстрелы. Возникла последняя свалка. Муж Маргарет упал.

Джо, который совершил почти невозможное, был весь в поту, в крови, с горящими глазами.

Трое полицейских тотчас поняли, что перед ними Джо Кинг — индеец, который был им известен как гангстер, и он все еще раздумывал! Он еще и не собирается поднять руки! Они решительно набросились на него. Джо ненавидел полицейские мундиры с тех пор, как он был несправедливо осужден; он ненавидел стальные наручники, поэтому он помогал своим товарищам и выручил двух молодых людей; он ненавидел закон, который всегда был против него. Когда полицейские хватали его, он сопротивлялся, больше повинуясь Своим чувствам и своим раздраженным нервам, чем здравому смыслу. Он сопротивлялся всем своим мускулистым телом, молниеносными его движениями, всеми средствами борцовской техники, полицейскими приемами против полицейских приемов.