Михаил Вершовский - А другого глобуса у вас нет?..

• Название: А другого глобуса у вас нет?..
• Автор: Михаил Вершовский
• Жанр: Современная проза

Кто или что является героем этой книги, без видимой организующей мысли словно склеенной из обрывков свежих газет и пожелтевших страниц старинных фолиантов? Полицейские и воры, министры и проститутки, мошенники от политики и карманники от юриспруденции, садисты и мазохисты, философы и самоубийцы, императоры и газетчики, особи века сего и веков минувших – что объединило всю эту столь разношерстную команду под одной обложкой? Все тот же элемент, наряду с водородом самый распространенный во Вселенной: человеческая глупость... Итак, добро пожаловать на встречу с хозяином планеты: Его Величеством Идиотом.

---

Хотя ситуации, подобные банковским налетам, с детишками тоже еще как возникают. В 1996 году в том же Лейкленде, где двумя годами позже бандита Джастина взяли, имела полиция вооруженное противостояние с другим уголовником – десятилетним Тимоти Бектоном. Окружному шерифу позвонили из школы, сообщив, что упомянутый Тимоти откровенно и регулярно школьными занятиями манкирует. После чего шериф и распорядился проверить, в чем там у этих Бектонов дело.

Выехал помощник шерифа по выданному ему адресу, где и обнаружил искомого злоумышленника. Который, на вопрос почему он не на занятиях, среагировал самым неожиданным образом. Схватив небольшое ружьецо, Тимоти взвел курки и направил его на полицейского – а другой рукой тут же сгреб свою трехлетнюю племянницу и прикрылся ею, как щитом. Как оно, собственно, на экранах ТВ ежедневно и многократно изображается. Хоть один урок малец, выходит, усвоил основательно.

Да еще и то сказал, что раньше он всех безжалостно перестреляет, чем они его в осточертевшую школу отправят.

Через семь минут, однако – так оно по рапорту выходило – решил этот Тимоти отчего-то сдаться. Я так думаю, тяжело мальцу было ружье в одной руке держать – другая-то племянницей занята была. Повязали, в общем. И на сей раз уже не одними фотографиями да отпечатками пальцев дело кончилось, поскольку предъявили ему – как взрослому – обвинение в киднэппинге (та самая то хихикающая, то хнычущая малышка-племяшка) и в вооруженном нападении на представителя закона.

Что так и осталось для меня неизвестным – подавал ли помощник шерифа на негодяя в суд с отдельным гражданским иском или нет. Вполне ведь мог эмоциональный стресс – и немалый – в такой ситуации состояться.

Но зря на полицию – со всеми этими школьными арестами – наговаривать я тут тоже не хочу. Не одних же они первоклашек в участок под белы ручки тягают. Приходится иметь дело с материалом и постарше. А, стало быть, и гораздо большей опасности. Пусть даже и в потенции.

В городе Порт Вашингтон, штат Висконсин, в 1996 году арестовали стражи порядка – и ведь мастерски все провернули, без малейших со своей стороны потерь – довольно-таки великовозрастного злодея. Шестнадцатилетний Джейкоб Каллас был арестован прямо в школе, где полицейские отважно на него набросились, надели наручники и препроводили в КПЗ. Там он на нарах и отночевал, горестно размышляя о преступной своей жизни.

А размышлять было о чем. Несмотря на неоднократные напоминания и даже повестки из суда (!), Джейкоб Каллас так и не представил в школу требуемые справки о том, что ему были сделаны необходимые прививки против кори, краснухи и свинки. Сами-то прививки ему вкатили честь по чести, о чем и Джейкоб, и его мама клятвенно школу заверяли – но закон есть закон, а для него, закона, бумажка завсегда важнее любого двуногого. Что семейству Каллас вполне наглядно и продемонстрировали – образом, надо сказать, весьма устрашающим.

Мама потом, конечно, глаза закатывала и всхлипывала на предмет того, что как же так, из-за клочка бумаги школьника в наручниках в тюрягу укатать, и все такое прочее. Сказавши даже: «Я не подозревала, в каком полицейском государстве мы живем». (Ну, тут мне этой маме кроме как «с добрым утром» сказать особо и нечего.)

Нет, не спускает полиция со школ бдительного своего ока (понять бы еще, как в такой ситуации все едва ли не ежедневные убийства в тех школах происходят). И, конечно, в поле зрения полиции не одни лишь ученики оказываются.

В 1995 году в Минеоле, штат Нью-Йорк, арестовали двух типчиков. Водителя школьного автобуса Роберта Хортона и дружка его, на том же автобусе частенько катавшегося. Причем если бы не провернула полиция расследование свое, так бы ничего и не подозревали ни учителя, ни родители. А ведь ситуация была из самых тревожных.

Нет, дело было вовсе не в сексуальных домогательствах двух арестованных типчиков – педофилами они не были. Преступление Хортона и дружка его состояло в том, что во время поездок рассказывали они своим пассажирам – в большинстве своем пяти-шести лет от роду – сказки. И самое возмутительное – СТРАШНЫЕ сказки. С сюжетами а-ля братья Гримм и тому подобное.

Братцы, честное слово даю, не шучу. Никому тут на этом берегу с такими вариантами уже давно не смешно. Если, конечно, кто-то очень жаждет самолично убедиться – так милости прошу, газета «Вашингтон Таймс» от 25 сентября 1995 года. Но тут дело в том, что это арест – все-таки не шутка, человеку на всю жизнь штамп во все личные дела – какую-то реакцию прессы вызвал. А сама-то тенденция не со вчерашнего дня на дворе.

Поскольку лютующая дамочка по фамилии Политическая Корректность давно уже и на братьев Гримм обрушилась, и на сказки в целом, и на Марка Твена с Шекспиром. Требуя – а рычаги для воздействия на тех, кто недопонимает, у этой дамочки имеются, да еще и какие – убрать весь этот ядовитый мусор (а с ним вкупе много чего еще, вплоть до Фолкнера с Хэмингуэем) из школьных программ, из планов издательств и вообще из всей новой ослепительно правильной реальности. И если с Твеном, Фолкнером да Шекспиром оно больше по части отдельных их творческих проколов происходит (неоднократно употребленное двумя первыми смертельно опасное нынче слово «ниггер» – «черномазый», и, конечно, «Венецианский купец» мэтра из Стаффорда), то со старой – и по новой раскладке НЕДОБРОЙ – сказкой бой во всей тотальности идет.

Мало, что с младых ногтей не тем вещам сказочка учит (ну, там, верность влюбленных друг другу, семейные всякие ценности, а то еще не дай Бог и патриотизм – ну и весь прочий хлам, что с корабля современности почти что уже и поскидывали). Она ведь, проклятая, и подсознание формирует. Коллективное. Что апологеты Политкорректности, хотя и будучи в большинстве закваски фрейдовской, а никак не юнговской, понимают все-таки хорошо.

Оно ведь куда как полезнее для них, апологетов, если подсознание это формируется обязательным телеящиком – в котором прежние сказочки ежели и появляются, то в таком виде, что у старшего поколения все оставшиеся волосы дыбом встают. Ну и, конечно, опять-таки книжками – но в которых новые уже сказочки пропечатаны. Вроде той, что я недавно с ужасом пролистывал.

Где мышка-мама выгоняет папу-мыша за грубость и нечувствительность к ее феминистски сформулированным принципам. А когда мышата говорят, что они теперь детки из разбитой семьи, мама снисходительно поясняет, что такого понятия в природе больше нет, поскольку участие папы в процессе создания и функционирования семьи совершенно необязательно. И тут-то все они начинают жить радостно и гармонично (я так думаю, на мышиное пособие по безработице, хотя мадам сказочница ни словечка о том не написала).

Но это я, конечно, отвлекся – до богиньки Политкорректности у нас еще отдельным образом очередь как-нибудь, да и дойдет. Здесь же суть в том, что повязали двух злодеев-сказочников, и очень своевременно повязали. Что в несомненную заслугу полиции поставить следует.

Так что работают, конечно. Трудятся. Но и не только на фронте искоренения преступности среди – и вокруг – молодого поколения. Фронтов-то еще – ого-го, помимо того молодчика с пушкой, что в банке стрессами угрожает.

Как вот в том же нью-йоркском метро, о котором мы уже писали (в связи с официально разрешенной нынче – до пупа – голотелесностью для особ обоего пола). Поскольку с обнаженкой бороться уже не дозволялось, кинула метрополитеновская полиция лучшие свои силы на борьбу со злоупотреблением иного рода. Как оказалось, в правилах нью-йоркской подземки есть пункт, согласно которому пассажиру запрещается занимать более одного места в вагоне. То есть, разваливаться как-то там по диагонали, ставить вещи рядом на сиденье, и все такое в том же роде. Даже – и это оговорено абсолютно однозначно – если в вагоне кроме этого зловредного пассажира-нарушителя никого больше и нет.

И понеслись бесстрашные полицейские штрафы горстями выписывать – каждый по полтинничку. В пятьдесят, то есть, полновесных долларов. (С тем, что потом обилеченный штрафной квитанцией нарушитель должен сам эти деньги туда-то и туда-то перевести – а в противном случае, понятно, суд и плюс еще судебные расходы.)

Ну и постарались же – действительно на славу. За один 1996 год выписав ТРИДЦАТЬ ОДНУ ТЫСЯЧУ таких квитков. Так что уж где-где – а в городе Нью-Йорке налогоплательщик может спать спокойно, поскольку зарплату свою тамошняя полиция не просто отрабатывает, а отрабатывает яростно.

Вот вам и фронты для бурной активности. Которые – да вы ведь и сами понимаете – при желании завсегда сыщутся.

Как сыскали их в далекой Новой Зеландии, где постановили самым серьезным образом бороться с собачьим, извините, дерьмом. Самое как бы естественное полицейское дело. Там, конечно, с собачками по улицам да паркам гулять не воспрещается – чего нет, того нет. Но вот, пардон, дерьмо за ними подбирать хозяева обязаны. Тут же и сразу же – требование, на мой взгляд, разумное и законное вполне. Иной вопрос, что лично я к наипервейшим приоритетам полицейской работы такую проблему причислить затруднился бы.