Михаил Вершовский - А другого глобуса у вас нет?..

• Название: А другого глобуса у вас нет?..
• Автор: Михаил Вершовский
• Жанр: Современная проза

Кто или что является героем этой книги, без видимой организующей мысли словно склеенной из обрывков свежих газет и пожелтевших страниц старинных фолиантов? Полицейские и воры, министры и проститутки, мошенники от политики и карманники от юриспруденции, садисты и мазохисты, философы и самоубийцы, императоры и газетчики, особи века сего и веков минувших – что объединило всю эту столь разношерстную команду под одной обложкой? Все тот же элемент, наряду с водородом самый распространенный во Вселенной: человеческая глупость... Итак, добро пожаловать на встречу с хозяином планеты: Его Величеством Идиотом.

---

А уже в КПЗ сидя, подумал Шмитц, что непорядок все-таки получился – и ведь немалый. Отчего и затеял серьезный и суровый судебный иск против арестовавшей его полиции.

Где указал, что, вручая ему заряженный автомат, полицейские тем самым подвергали опасности жизни ни в чем не повинных людей. Поскольку будучи пьян и буен, он вполне мог огнестрельной этой машиной воспользоваться по самому прямому ее назначению. Полиция, писал Шмитц, призвана охранять общество от таких как он. А если она этого не делает, писал Шмитц, то кто-то должен преподать этой полиции урок. Что он и делает, вчиняя иск на один миллион и девятьсот тысяч долларов.

И они там себе до сих пор судятся, но я так думаю, не одна хуцпа тут на кону. Поскольку ситуация была уж беспредельно бредовая – и вовсе не по вине совестливого пьянчуги.

А с оружием – ну что уж тут греха таить, погано дела в рядах блюстителей обстоят. До того погано, что так до конца и неясно, чья пуля опаснее выходит – бандитская или же законом дураку в пушку вставленная.

И опасность такая не только окружающим – вроде Бобби Уипла или Рича Логана – грозит, но и самим этого оружия обладателям. В Рок-Айленде, штат Иллинойс, полицейский один на стрельбище пистолет крутил чего-то – да и докрутился, вогнав себе пулю в голову с однозначным исходом. А три дня спустя другой его коллега взялся товарищу объяснять, как дело было. Вот так, сказал, дурак тот пистолет-то крутил. Ну и крутнул для демонстрации точно так же. Вогнав такую же пулю – в голову такого же качества.

Я так думаю, жители этого Рок-Айленда очень даже счастливы, что полицейским все-таки форма полагается. Потому что его, полицейского, еще на безопасном расстоянии засечь можно. И быстренько исчезнуть – подальше от греха. Поскольку при той форме синей – еще ведь и пистолет.

А в штате Миссури затеялась целая облава на дерзкого и злоумышленного преступника, в упор ранившего помощника шерифа Тони Доу. Этот благородный Тони, так получалось, подъехал к какому-то там заглохшему грузовичку – исключительно с целью помочь. А когда он, так опять же получалось, в кузов захотел глянуть, этот «нечесаный тип» (как его Тони Доу потом описывал) в него пальнул из пистолета и тут же удрал в неизвестном направлении.

Облава действительно по всему штату покатила. С вертолетами, полицией, дорожными патрулями. Пока ведшееся расследование не установило, что ранен был героический Тони Доу… из своего же пистолета. (Что ведь рано или поздно баллистическая экспертиза обязана была показать – ну да на предмет интеллектуальных способностей наших героев дискуссий у нас, вроде, не возникало.) В общем, на самом деле швырял себе этот Тони свою пушку в воздух, как некоторые камикадзе в кино проделывают, пока она не грохнула. Поразив жонглера точнехонько в руку. И, поскольку история получалась вполне идиотская и от того постыдная, изобрел он ту кровавую легенду со страшным злоумышленником.

Пришлось заводить на героя дело. И облаву затеянную прекращать. А жаль, потому что все прочие на нее уже от души настроились. Где ж и пострелять-то, как не там.

Опасная, конечно, штука – пистолет. И особенно, как видим, именно в полицейских руках. Хотя с другой стороны не особо и получается в них, бедолаг, булыжниками кидаться по этому поводу. Не сразу же их в полицейскую жизнь с Магнумом наперевес запускают. Сперва ведь подучить должны, проинструктировать. По логике там существо проблемы и коренится.

Да оно и без всякой логики – более негде. Поскольку количество случаев, когда от огнестрельных ранений страдают ИНСТРУКТОРЫ – причем именно в ходе занятий на предмет безопасного обращения с оружием – ежегодно считается НА ДЕСЯТКИ. И в Америке, и даже в гораздо менее вооруженной Канаде. Где давеча инструктор Рэнди Янгмен в провинции Альберта себе обрез разрядил прямо в ногу – аккурат на занятиях по технике безопасности.

Так что, может, дело в количестве и качестве таковских занятий (в том числе и для тех, кто их проводить призван). Хотя откуда ж бедной полиции время на те занятия выкраивать? И я тут не о том только, что эвон какие тьмы первоклашек преступных да сказочников всяких по вверенной ей территории ошиваются. Но и о том, что ведь прочих занятий у них, полицейских, тоже тьма-тьмущая.

Тут тебе и инструктажи по «расовой чувствительности», где им, стражам, вдалбливают до состояния полной подсознательной усвоенности новые истины о новой реальности. В которой существует гигантская пропасть между грабителем-темнокожим, который есть жертва вековой эксплуатации, безжалостного общества и проклятого наследия белого расизма – и, скажем, белым хулиганом, который уже по определению в лучшем случае тот самый расист, а в худшем так и просто нацистское чудовище, которое спит и видит, как бы Белый Дом подлой атакой из-за угла захватить и со всеми достижениями демократии безжалостно покончить.

А еще ведь занятия по «мультикультурализму», по правам сексуальных и этнических меньшинств, по борьбе с «пропагандой ненависти». (Интересно, что почему-то сплошь и рядом именно борцы с ненавистью от самой этой ненависти буквально захлебываются – взять хотя бы бурную радость по поводу сожженых в Уэйко политически некорректных мужчин, женщин и детей, массовые требования в газетах обязательной вышки для белого, убившего негра, и максимальной снисходительности при ситуации наоборот, вопли о нацистах, уже как бы победно марширующих по полям Алабамщины и Оклахомщины. Хотя оно и так может быть, что ненависть такая – в их собственных хотя бы глазах – получается вполне положительной эмоцией. Ежели сугубо арифметически к этому делу подходить, поскольку минус на минус при умножении дает плюс. Это я, конечно, не утверждаю наверняка – а так, случайно вот вдруг в голову пришло. Надо будет у социологов поспрашивать, так ли оно на самом деле – действительно только арифметика тут, или другие какие механизмы в работе.)

А помимо всех прочих занятий еще и о тех уроках – самого практического характера – помянуть надо, что в судах да офисах прокурорских происходят. И на которых раз за разом наблюдают бедолаги-полицейские, как арестованный ими матерый и закоренелый преступник, скалясь во весь рот, проходит мимо них, презрительно сплевывая на запыленный полицейский башмак, после чего уверенным шагом направляется к широко распахнутым дверям на свободу.

И не потому, что невиновен аки херувим. А потому, что вопросом его виновности или, наоборот, принадлежности к ангельскому чину никто не собирается заниматься ввиду нарушения очередной процессуальной запятой. И запятых таких в полицейском кондуите многие сотни.

Ну и что, что операция два года готовилась? Ну и что, что с риском для жизни? И даже вон подстрелили сержанта? Который – печально, конечно, но все мы смертны – не выжил? Все это смятой кучей летит в канализацию, поскольку не отыграли всю положенную партитуру до запятой. И бандит отправляется на свободу, а полицейские – на похороны своего товарища.

Как я и сказал – запятых таких сотни, так что поди их все учти. Как, скажем, «недостаточные основания для произведенного персонального обыска». Ну да, нашли. И кокаина полкило в кармане, и пистолет, из которого до того двух полицейских и шестерых гражданских на тот свет отправили, и все оно так и есть, всеми даже экспертизами подтвержденное.

Но почему обыскали? Бандит-то вон, говорит, шел себе по улице, да насвистывал. Мало ли, что он вам всем хорошо известен с самой плохой стороны. Но права его суду не то, что менее важны, чем права его жертв – а и гораздо более, особенно учитывая его социальное или тем более расовое происхождение. И посему суд даже предметы, однозначно являвшиеся орудиями убийства, в такой ситуации к рассмотрению принимать не будет.

И – не принимает. Поскольку хоть и добыт абсолютно инкриминирующий вещдок, но «без достаточных для обыска оснований». А случаи такие не на десятки и сотни на прогрессивном Североамериканском континенте исчисляются – но десятками и сотнями ТЫСЯЧ.

Или, опять же, головорезу «миранду» не прочитали. А если прочитали, то либо не полностью, либо – не дай Бог – слова какие-то переставив (он-то, головорез, эту «миранду» тоже наизусть знает, так что с ним такая вольность не проходит никак).

Что за «миранда»? Вот, сразу видно человека, с американской действительностью знакомого поверхностно. Там, в Америке, «миранда» каждому дитяти известна, поскольку в любом полицейском фильме или сериале при аресте – даже если производящий арест полицейский в десятке мест продырявлен и едва языком ворочает – плохиша обязательно вслух информируют: «Вы имеете право хранить молчание… Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде…» Ну и все такое в том же духе.

Вот это она и есть – «миранда». Такое вот обязательное юридическое заклинание. Чтобы, значит, преступник, не дай Бог, по дурости не сознался. Потому что уже после «миранды» это получается его свободное волеизъявление. И ежели ему «миранду» не прочитать или как-то уж там порядок слов переколбасить – труба дело. Потом на любом суде негодяй этот, ухмыляясь, заявит, что имело место вопиющее нарушение его гражданских свобод и прочих прав человека – а, стало быть, все его данные на допросах показания есть самооговор, и где тут ближайший от суда ресторанчик, чтобы обретенную свободу со вкусом отпраздновать?