Валерия Вербинина - Темное солнце

• Название: Темное солнце
• Автор: Валерия Вербинина
• Издательство: Олма-Пресс
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2003
• ISBN: 5-224-04060-4

В жизни всегда есть место детективу. Подтверждением тому служит второй роман из сериала В. Вербининой о суперагенте Российской империи баронессе Амалии Тамариной-Корф. Речь в нем пойдет о предках Амалии, живших в XV веке, но наделенных тем же даром попадать в немыслимые истории. Ее «молоденькая прабабка» Мадленка расследует подлое убийство собственного брата. На пути к разгадке ее подстерегают коварные крестоносцы, ей предстоит совершить дерзкий побег из темницы и полюбить... Впрочем, об этом вы узнаете, прочитав эту книгу…

---

— Он лжет! — завопил Август. — Он в сговоре с ней!

Боэмунд посмотрел на него с безграничным презрением, извлек из-за пазухи бирюзовые четки настоятельницы и бросил их ему в лицо. Четки упали в траву.

— Это безумие! — прошептала Анджелика. Август поглядел на крестоносца, опустился на одно колено и подобрал нитку с бусинами. Когда он заговорил, голос его был тихим и каким-то зябким.

— Да, это четки крестной.

Мадленка судорожно сглотнула. Епископ, казалось не верил своим ушам. Доминик скрестил руки на груди и спокойно наблюдал за происходящим, словно оно не касалось его.

— Каюсь, — спокойно сказал Боэмунд, — я никого не хотел убивать, но меня предупредили, что на меня могут напасть неожиданно, когда я буду везти выкуп за брата Филибера де Ланже. Увы, я принял вооруженный отряд, сопровождавший почтенную мать Евлалию, за воров. Потом выяснилось, что я был не прав, но было уже слишком поздно что-либо менять. К моему глубочайшему сожалению, я так увлекся, что упустил настоящего вора — князя Августа, здесь присутствующего.

— Это ложь, — пробормотал Август. — Я понятия не имел, что вы везете выкуп.

— Однако же прибрал его к рукам, — закончил за него Боэмунд. — Ну, а со вторым делом получилось и того проще. Эта самозванка, жена какого-то жалкого жонглера, воспылала ко мне неземной страстью, до которой мне не было никакого дела. Из ревности она тайно следовала за мной и увидела нашу расправу с караваном. Что мне было делать? Пришлось одеться нищим, проникнуть сюда и убить ее. Жаль, что твоя мать меня увидела, пришлось и ее отправить к праотцам.

«Ты лжешь, — думала Мадленка. — Господи, зачем ты возводишь на себя напраслину? Для чего все это?»

— Мерзавец! — простонал Август. — Боже, какой мерзавец! Дядя, зачем мы слушаем его! Он заслуживает только смерти!

— Постойте, — сказал пан Кондрат. — Но княгиня была убита кинжалом, находившимся у другого человека. Как ты это объяснишь, рыцарь?

— У меня было два таких кинжала, ваша милость, — отчеканил рыцарь. — Когда я убил княгиню, неподалеку появился это рыжий юноша, которого я видел раньше и который бросил меня умирать. Я не знал, кто он на самом деле. Мне просто подумалось, будет забавно, если его заподозрят в убийстве. Я оглушил его, отобрал у него мой кинжал и унес с собой. Вот он.

И Боэмунд протянул пану Кондрату мизерикордию, как две капли воды схожую с той, которой были убиты самозванка и княгиня Гизела.

— Потом я узнал, что это вовсе не юноша. Я проник в замок, чтобы убедиться в этом, но меня схватили. Князь Август Яворский, здесь присутствующий, нанес мне тяжкое оскорбление, подняв на меня руку. Тогда я стерпел это, ибо бог велел нам прощать, но решил, что этого я так не оставлю. И вот я здесь.

— Зачем ты убил Доброслава? — спросил князь Доминик.

— Я лишь поквитался с ним за ту стрелу, которую он всадил в меня в лесу. Ничего, кроме смерти, он за это не заслуживал.

— Какой негодяй, — потерянно повторял Август. — Боже, покарай его! Бедный Доброслав, упокой господи его душу, не было на всем свете слуги вернее его!

— Вы, рыцарь, удивительный человек, — с расстановкой проговорил пан Кондрат. — Большинство людей, обвиненных в преступлении, всячески изворачиваются и отрицают свою вину, а вы, напротив, словно гордитесь ею. Более того, вы, как я понял, по собственному почину явились сюда, хотя раньше отнюдь не торопились с признанием. Не кажется ли вам, что такое ваше поведение наводит на определенные размышления?

— Я не жалею ни о чем из того, что мне пришлось совершить в жизни, — спокойно ответил Боэмунд. — Что же до причин того, почему я поступил так, а не иначе, я думаю, князь Август подтвердит, что мне нечего терять. И князь Доминик тоже. Все они были там и видели то, что я так долго скрывал. После этого — делайте со мной что хотите, мне все равно.

Пан Кондрат обернулся к князю Диковскому, и тот, наклонившись к нему, шепнул несколько слов на ухо. Пан Кондрат нахмурился.

— Ах, вот оно что… У меня больше нет вопросов.

— Сын мой, — вмешался епископ, — если ты говоришь правду, то грехи твои ужасны. Но если ты хочешь своей ложью обелить кого-то…

— Уж не твоего ли сынка Сильвестра? — иронически осведомился Боэмунд, после чего бедный Флориан разом утратил и степенность, и важность, и дар речи и забормотал что-то совершенно невразумительное.

— Довольно, — резко сказал князь Доминик. — Все эти разговоры ни к чему не ведут. Панне Соболевской я дал слово, но тебе я никакого слова не давал.

— А я и не ждал от тебя ничего, — отозвался синеглазый и презрительно прибавил: — Шлюхин сын! Мне совершенно безразлично, что будет со мной, если ты не понял этого. Если бы я сам не пришел сюда, вы бы никогда не заполучили меня. Я ни от чего не отрекаюсь и готов ответить за все, что совершил, — но судьей мне будет бог, а не ты.

— Это мы еще посмотрим, — вмешался пан Кондрат.

— Ты проник на землю князя без охранной грамоты, — тут же подключился епископ Флориан, — ты был схвачен в нашем доме как лазутчик и только что сознался в двух тягчайших преступлениях. Тебя будут судить по законам княжества и королевства… Уведите его.

Боэмунд, казалось, только и ждал этих слов. Он взял меч, переломил его о колено и швырнул обломки к ногам Доминика. Его окружили солдаты Петра из Познани, и притихшая, ошеломленная толпа смотрела, как уводят того, чье имя еще совсем недавно наводило на нее такой ужас.

Глава пятнадцатая, в которой один против всех и все против одного

Мадленка скрылась вскоре после того, как увели крестоносца. Чутье подсказывало ей, что среди монахов, уносивших Франтишека с поля, она может найти еще кого-то знакомого, и она отправилась на его поиски. Тело Франтишека лежало в шатре, воздвигнутом неподалеку от поля; около тела был только один монах, которого Мадленка не знала. Она спросила, где братья, что явились с ним. Монах кивнул головою куда-то в сторону деревни и продолжал читать молитвы.

Подобрав юбку, Мадленка побежала в деревню. Монахов нигде не было видно. Зрители, разгоряченные происшедшим, возвращались с турнира, и Мадленка нырнула за кузницу Даниила, чтобы не попасться им на глаза. Неожиданно чья-то рука зажала ей рот, а другая оттащила назад, в щель между поленницами.

— Тихо! — шепнул ей голос брата Киприана. Мадленка только и могла, что коротко кивнуть.

Толпа валила мимо кузницы, и до Мадленки доносились отдельные голоса:

— Однако жаркая сеча была!

— Да, и посмотреть не жалко.

— Экая духота: к дождю, верно!

— Не накликай, дурень!

— Как ты думаешь: будет дождь или не будет?

— Может, будет, а может, нет: бес его знает! Так он что, крестоносец?

— Крестоносец, знамо дело!

— Пойдешь смотреть, как его казнить будут?

— А то! Думаешь, на кол посадят?

— Нехорошо, он же рыцарь все-таки.

— Ха! А в Белом замке вон не побоялись.

— Ну и где они теперь? Это ведь он их порешил, голубчик.

— Нет, наверное, голову отрубят и концы в воду.

— Езус, Мария, не задавите! Куда прешь, рожа наглая?

— На себя посмотри, образина несчастная!

— Тьфу на тебя!

— А рыжая та что?

— Рыжая она рыжая и есть: не потемнеет!

— Ха-ха-ха!

— Судить будут, это точно.

— Да какой суд!

— Ребенка потеряла, ребенка! Ой, батюшки! Не видели, люди добрые? Вот такого росточка…

— Могу сделать другого, коли захочешь.

— Ишь, чего вздумал! Да чтоб у тебя все отсохло и отвалилось, чтоб ты сдох без христианского погребения, чтоб тебя…

— Эка заладила, право слово…

Киприан из Кельна наконец отпустил Мадленку, и она повернулась к нему лицом. Второго монаха она вспомнила сразу же: он был в числе тех, кто с Боэмундом провожал ее от Мальборка до Каменок.

— Киприан! — вскрикнула Мадленка. — Что же теперь будет?

Хронист улыбнулся, глядя на нее.

— А ты, панна Магдалена, в платье лучше смотришься, чем в нашей одежде.

— Киприан! — Мадленка сердито топнула ногой. — Зачем ты пустил его сюда?

Киприан посерьезнел и вгляделся в нее.

Зачем? Думаешь, я мог его удержать? Он не из тех, кто позволит другим навязывать свою волю, и мне казалось, тебе это должно быть хорошо известно.

— Но зачем, зачем он это сделал? — застонала Мадленка, вцепившись в отчаянии в свои волосы и измяв красивую сетку. — Ведь его же убьют! О, боже мой!

Киприан прикусил верхнюю губу.

— Я давно его лечу, — сказал он коротко.

— Так ты знаешь?.. — жалобно спросила Мадленка.

— Да. Он обречен и знает это. Бог запрещает лишать себя жизни самочинно, и брат Боэмунд, я знаю, искал смерти на поле боя, когда понял, что нет такой силы в мире, которая исцелит его. — Киприан слабо улыбнулся. — Он говорил мне, что хочет умереть как рыцарь и человек, а не околеть в струпьях, как собака. — Мадленка всхлипнула, — Но он слишком хороший воин, и никто не мог его победить. Поэтому, когда он узнал от Ансбаха, что твой боец подкуплен, и сказал, что отправится сюда, я не стал отговаривать его.