Дэвид Вебер - Испытание адом

• Название: Испытание адом
• Автор: Дэвид Вебер
• Жанр: Научная Фантастика

На тюремной планете Аид, леди Харрингтон не прекращает борьбу...

---

– Выходим на огневой рубеж через пять минут, сэр, – доложил гражданин контр-адмирал Йермен. – Как поступить: предложить им сдаться или просто открыть огонь?

Чернок улыбнулся: теперь Йермен не сомневался в его выводах относительно случившегося на Аиде, хотя оба они, адмирал и генерал, понятия не имели, как узникам удалось осуществить штурм. По мере того как корабли продвигались вперед, а планетарный командный пункт безуспешно пудрил им мозги, Йермен наливался злобой и почти сравнялся по кровожадности с Черноком.

– Думаю, гражданин адмирал, – сухо произнес генерал БГБ, – и гражданин Секретарь Сен-Жюст, и Народное казначейство, вероятно, высоко оценили бы наши заслуги, если бы нам удалось уговорить мятежников сдаться. Но я сомневаюсь, что преступники сделают это. Больше того, они явно не желают проявить добрую волю, а потому придется нам, с болью в сердце, двинуться вперед и проделать несколько брешей в их обороне. А казначейству придется жить дальше с грузом забот по замене разрушенного орбитального оборудования.

– Со всем должным уважением, генерал, мое сердце кровоточит, когда я думаю о грядущих переживаниях нашего казначейства, – проворчал Йермен.

Это была рискованная реплика даже в устах флаг-офицера, но генерал Госбезопасности Чернок только рассмеялся. В следующий миг лицо его помрачнело.

– Только между нами, гражданин адмирал, я с вами совершенно согласен, – сказал он, и черные глаза были холодны, как космос.

* * *

– Мэм, радары главной группировки близки к порогу обнаружения!

– Понятно.

Напряжение на мостике «Фарнезе» уже ощущалось физически, оно сжимало свои кольца, подобно голодному питону, однако Хонор удалось стереть из голоса малейший намек на беспокойство. Ее командирское кресло с тихим гудением повернулось, и адмирал обвела взглядом рубку. Лишившись левого глаза, она уже не могла, как прежде, ограничиться коротким взглядом через плечо и не имела возможности держать в поле зрения периферийные дисплеи, расположенные вокруг кресла. Но на пульте управления огневыми средствами (во всяком случае, огневыми средствами левого борта) успокаивающе горел малиновый огонек, рулевой спокойно сидел у консоли, а импеллерная панель справа от него светилась ровным янтарным светом, свидетельствуя о готовности узлов немедленно поднять клин.

Хонор глубоко вздохнула, и воздух ожег ее легкие, словно чистый спирт пищевод.

– Огневое решение? – спросила она у Уорнера Кэслета.

– Цели взяты, находятся под постоянным контролем! – доложил он с тем же чрезмерным, выдававшим чудовищное внутреннее напряжение, спокойствием.

Хонор кивнула и снова повернулась к своему пульту. На мониторе неуклонно сближались стайки огоньков. В отличие от ее кораблей, импеллерные клинья хевов превращали их в светящиеся маяки гравитационной энергии. Активные сенсоры Хонор оставались отключенными, во избежание способной выдать корабли эмиссии, но пассивные средства слежения уточняли координаты целей уже более получаса.

Хонор намеревалась совершить то, что доселе не удавалось ни одному флотоводцу Звездного Королевства: пройти между двумя группировками превосходящих сил противника курсом, позволявшим обстреливать обе группировки продольно... и сделать это в пределах эффективной зоны поражения энергетическим оружием.

– До пересечения две минуты! – с профессиональной невозмутимостью доложил Кэслет.

– Приготовиться к бою! – тихо сказала Хонор Харрингтон.

* * *

– Что за?..

Гражданин лейтенант Анри Декур резко выпрямился на командном мостике «Субудая», когда на его мониторе неожиданно высветилась яркая точка. Потом вспыхнула вторая, за ней третья...

– Гражданка капитан!

– Что такое? – Гражданка капитан Джейн Престон оглянулась на нервный оклик тактика с явным неодобрением.

– Контакт, мэм!

Пальцы Декура забегали по консоли, перепрограммируя прицельный радар огневого контроля на определение параметров мощных источников эмиссии. Имея несравненно более узкое поле зрения по сравнению с поисковым, он был гораздо чувствительнее, и на экране тут же высветились новые светящиеся точки.

– Три... нет, десять контактов! Десять объектов по курсу три-пять-девять на ноль-ноль-пять, дистанция... семьсот тридцать тысяч километров!

В голосе лейтенанта звенело неподдельное изумление, он сам едва верил собственным словам. И уж тем более трудно было поверить Престон: как могли корабли появиться неизвестно откуда менее чем в миллионе километров! Однако данные на мониторах не оставляли сомнений, и глубоко в душе затеплилась паника. Они находились прямо перед ней. Кем бы они ни были, они находились прямо перед ней, а значит, она не могла прикрыться от их огня боковыми гравистенами. А без защиты гравистенкой эффективный радиус стрельбы современного энергетического оружия оснащенного гравитационными линзами составлял...

– Рулевой, поворот! Круто на ле...

* * *

– Огонь! – скомандовала Хонор.

В момент пересечения курсов хевы находились в пятидесяти градусах справа и спереди большинства ее кораблей, но «Фарнезе», у которого действовало лишь оружие левого борта, был вынужден развернуться. Мгновенно задействовав импеллеры и подняв клинья, ее корабли произвели слаженный энергетический залп. Разделяющее их и противника расстояние по меркам космического боя было невелико, но все равно составляло более двух с половиной световых секунд, а лучевое оружие действовало со скоростью света. Хевы обнаружили неприятеля лишь в последнее мгновение, и когда Джейн Престон открыла рот, чтобы выкрикнуть приказ об изменении курса, смертоносные лучи уже отправились в путь. А в тот момент, когда приказ был отдан, они настигли ее.

Расстояние между двумя частями группировки хевов было велико, но ведь Полу Йермену и в голову не приходило, что он может оказаться лицом к лицу не только со стационарными орбитальными батареями, но и с мобильными вражескими силами. И уж тем более, что эти мобильные силы смогут незамеченными подобраться к нему на дистанцию энергетического удара. Да, он отрядил «Рапиру» оберегать тыл, но скорее из профессиональной дотошности, чем из реальных опасений. В конце концов, его корабли шесть часов углублялись в систему, не замечая никаких признаков врага... и позволяя компьютерам Харрингтон скрупулезно уточнять их координаты. Девяносто три процента ее энергетических импульсов угодили точно в цель, причем не в боковые стены, а в открытые горловины клиньев.

Последствия оказались невообразимыми даже для Хонор, – а может быть, прежде всего для Хонор. Самостоятельно задумав и лично осуществив этот маневр, она в глубине души до последнего момента не верила, что сумеет довести его до такого успешного конца. Подобраться незамеченной и влепить в горло незащищенного противника полновесный бортовой залп!

Однако ей это удалось, и было бы несправедливо обвинять Йермена в нерадивости. Никто никогда не устраивал подобной засады, а потому и предвидеть ее было просто невозможно. Все определилось лишь тогда, когда огонь Хонор всесокрушающим цунами обрушился на ничего не подозревающие корабли хевов.

Линейные крейсеры «Иван IV», «Субудай» и «Явуз» чудовищно содрогнулись при лобовом попадании мощных гразерных импульсов. Переднее импеллерное кольцо «Ивана IV» сдохло на месте, смертоносные лучи снесли все носовое вооружение и вспороли обшивку корпуса. Корабль не мог получить более опасного попадания. Аварийные сирены заходились в пронзительном вое – и одна за другой умолкали, когда в разгерметизированные отсеки врывался вакуум. Молекулярные схемы взрывались, как китайские фейерверки, массивные шины и сверхпроводниковые накопители в замкнутом корабельном пространстве превращались в шаровые молнии – и почти половина команды погибла или получила ранения менее чем за четыре секунды.

Но «Иван IV» оказался удачливым кораблем: аварийная автоматика успела вовремя отключить его носовой термоядерный реактор. «Субудаю» и «Явузу» повезло меньше: оба корабля со всеми находившимися на них людьми превратились в слепящие плазменные шары.

Они погибли не одни. Прекратили существование линейные крейсеры «Боярин» и «Кассандра»; тяжелые крейсеры «Морриган», «Яма» и «Экскалибур» взорвались почти столь же впечатляюще, как «Субудай»; все уцелевшие корабли получили тяжкие повреждения. Линейные крейсеры «Мордред», «Паппенхайм», «Тамерлан», «Роксана» и «Гепард» пережили первый залп, но, как и крейсер «Палаш», были искалечены до полусмерти; «Дюрандаль», второй и последний тяжелый крейсер основной группы, вышел из боевого порядка с развороченным на четверть корпуса носом. На борту воцарился хаос. Отстреливались спасательные модули, люди прорывались сквозь заклиненные люки в разгерметизированные отсеки, чтобы вызволить попавших в западню раненых, связь нарушилась, корабли теряли управляемость. Один из гразеров «Хуанди» прямым попаданием поразил флагманский мостик «Тамерлана».