Пэлем Вудхауз - Деньги в банке

• Название: Деньги в банке
• Автор: Пэлем Вудхауз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-07164-4

«Секрет жизни — в смехе и смирении», — написал когда-то Честертон, и этим секретом в полной мере владел английский писатель П.Г.Вудхауз. Все его герои — будь то неразлучная парочка Дживс и Вустер, кроткий миляга лорд Эмсворт со своей любимицей свиньей Императрицей, герой романа «Деньги в банке» широкозадый виконт, дядя Фред, или многочисленные тетушки, кузины и племянницы, — все они вызывают у читателей улыбку, доброжелательное к себе отношение и желание встретиться вновь с этими симпатичными персонажами.

---

— Это точно.

—А вдруг ты их найдешь!

— Уж я все переверну. А теперь, — сказал мистер Моллой (он уже окончательно раздышался и снова стал похож на самого себя), — насчет условий.

Миссис Моллой не поняла.

— Каких условий?

— Как делить будем, — объяснил мистер Моллой. — Не забывай, киска, будет только справедливо, если Шимп получит свою часть.

— Ах да, — сказала миссис Моллой. Она совершенно упустила из виду этот вопрос. — Ты хочешь взять его в долю.

— Ну да. Он нам здорово помог, тут не отвертишься. Здорово помог. — Мистер Моллой великодушно улыбнулся Шимпу; если в его манере и сквозила легкая покровительственность, то благодетелям всегда трудно от этого уберечься. — Я убежден, что Шимп должен получить свое.

— Может, ты и прав, — отвечала Долли. Она сочла предложение несколько донкихотским, но готова была уступить. — Двадцать пять процентов?

— Я бы отдал тридцать. Смотри на вещи шире. Без доброго старого Шимпа мы могли бы до них и не добраться.

— Как скажешь. Значит, договорились. Шимпу — тридцать.

— Мне так представляется.

— Деньги немалые.

— Солидный куш.

— И все ж, он — наш старый приятель.

— Очень старый.

— Мне он всегда нравился.

— И мне.

— Не знаю человека, — продолжал мистер Моллой, все с тем же легким оттенком покровительственности, — которого я бы ценил больше, чем старину Шимпа.

Хриплый, скрежещущий звук нарушил молчание, наступившее после этих продолжительных восхвалений: старина Шимп прочистил горло.

— Минуточку! — сказал он. — Минуточку, минуточку!

Его слова внесли диссонанс в атмосферу дружеского умиротворения. Двое восторженных обожателей различили в голосе третьего некоторую обеспокоенность. Шимп Твист походил на обезьяну, у которой ее товарки пытаются стянуть банан. Мистер и миссис Моллой обменялись недоуменными взглядами.

— Что-то не так? — спросил мистер Моллой.

— Да, — отвечал мистер Твист, ощетинясь нафабренными усами. — Ваши расчеты.

Для женщины, только что расписавшейся в любви к усатому сыщику, миссис Моллой выглядела не больно-то ласково. Ее тонкие брови сошлись, глаза потемнели.

— Черт! — воскликнула она с некоторым, увы, раздражением. — Опять ему все не слава богу! Только заходит нормальный деловой разговор, он так разевает свою пасть, что, того глядишь, сам себя проглотит. Чем тебе плохи тридцать процентов?

— Да, Шимпи, — укоризненно произнес мистер Моллой. — Чего тебе неймется? Тридцать процентов — хорошие деньги.

— Девяносто — еще лучше.

— Девяносто? — вскричал мистер Моллой, словно друг — да что там, почти брат — тяпнул его за ногу.

— Де-вя-носто? — эхом повторила миссис Моллой. Ее тоже как будто укусил в ляжку неблагодарный друг.

— Это мои условия. Я предложил план. Не будь меня, не было бы никакого плана. Вам осталось выполнить черную работу. Исполнителям положено десять процентов.

Наступило молчание.

— Да лучше пусть у меня губы треснут! — наконец объявила миссис Моллой.

— И то не удержусь, засмеюсь.

И она рассмеялась недобрым зловещим смехом. Шимп Твист потрогал усы.

— Думаете, это смешно?

Долли отвечала, что именно это она думает. Ее супруг загадочно улыбнулся, показывая, что тоже нашел предложение несколько забавным.

— Сам посуди, Шимпи, как нам не смеяться, — заметил он. — Ты упустил, что мы — в доме, а ты — на улице.

— Да, это ты забыл, — кивнула миссис Моллой. — Сказал бы спасибо, что мы по доброте душевной решили тебе немного отстегнуть.

— Вы тоже кое-что не учли, — сказал мистер Твист. — Звоню вашей Корке насчет того, что за акции ей впарили, и через полчаса вас в доме не будет. Или быстрее. Зависит от того, дадут ли вам собрать вещи. Пошевелите извилиной.

Мистер Моллой остолбенел.

— Ты же не станешь ей звонить?

— Стану.

— Это низко, — указал мистер Моллой, — не по-джентльменски. Ты не опустишься до этого, Шимп.

— Опущусь, — отвечал Шимп. — Я тренировался.

Миссис Моллой утратила дар речи, которого на миг лишалась при мысли о такой низости, и выдала фразу, настолько емкую, что в полудюжине слов сумела высказать свое мнение о внешнем виде, манере, моральном облике, усах и родителях Шимпа Твиста. Человек чуткий обиделся бы до глубины души, но Шимп Твист слышал таких фраз, что даже не поморщился.

— Так мы далеко не уедем, — укоризненно проговорил он.

— Да, — кивнул мистер Моллой, — ругайся, не ругайся, киска, надо соглашаться.

— Ты же не отдашь ему девяносто процентов за красивые глаза! — содрогнулась миссис Моллой.

Мистер Моллой, никогда не умевший держать удар, грустно взглянул на супругу.

— Не вижу другого выхода, ласточка.

— А я вижу.

— Но, куколка, он прав. Если он капнет Корке, плакали наши денежки. Она все проглотила, как милая, но все же она не совсем дура. Не забудь, я еще не получил чек.

— Вот это разговор, — согласился Шимп. — Я готов слушать.

— Тогда слушай, — взвилась Долли. — Эти твои стекляшки — кто их тебе вытащит, если не мы?

— Ты сама рассказала про ваш собачий пансион, да еще я сидел в шкафу, и слушал, как тут толковала девица. Подъеду к двери, назовусь богатым миллионером, и передо мной расстелят алую ковровую дорожку, как прежде для Мыльного. Ну, что?

— Ничего.

— Почему?

— Ничего у тебя не выйдет.

— Кто мне помешает?

Мистер Моллой задавал себе тот же вопрос. Ему казалось, что борьба проиграна и нет смысла барахтаться. Он испытывал сложные чувства человека, которому защемили палец, и не мог понять, почему его супруга так уверена в себе. Впрочем, она уже не раз выходила из немыслимых коллизий, ставивших в тупик его самого, и сейчас он глядел на Долли с искрой надежды.

— Я скажу, кто тебе помешает, — объявила она (не зря Мыльный надеялся!). — Молодчик с соломенными волосами, который назвался твоим именем. Приезжаешь, а он — тут как тут и сразу начинает откручивать твою мерзкую головенку.

У Шерингема Эдера отпала челюсть. Этого он совершенно не учел.

— Лично я, — продолжала Долли, — буду очень рада, если ты вот так приедешь. Нам с Мыльным останется купить венок и постоять на похоронах, а потом спокойненько заняться стекляшками. Милости просим. Поезда ходят с утра до вечера.

Наступило молчание. Шимп Твист снова теребил усы, на этот раз нервозно, словно одураченный баронет в старосветской мелодраме. Во взгляде мистера Моллоя тоска сменилась любовью и восхищением. Долли подкрашивала губы.

— Помнишь, милый, — сказала она, — как вчера мы встретили этого типа на берегу? Он стоял, такой это черный на фоне закатного неба, и мускулы перекатывались, как змеи.

— Угу!

— Ты еще подумал, что это боксер какой-то.

— Борец.

— Ну да, борец. Из тех ребят, что отрывают руки-ноги.

Мистер Твист выслушал достаточно.

— Ладно, что вы предлагаете? — с тоской произнес он.

— Пятьдесят на пятьдесят, — тут же откликнулась Долли. — Устраивает?

Мистер Твист без особого жара сказал, что устраивает. Мистер и миссис Моллой покинули контору. Миссис Моллой расточала улыбки, лицо мистера Моллоя было немного задумчивым.

— Ты слишком добрая, киска, — сказал он, проплывая через двор в густом аромате капусты. — Ты так его прищучила, что могла бы выбить и семьдесят.

— Ну ты загнул!

— Да нет, я ничего, — торопливо добавил мистер Моллой. — Ты — молодчина. Просто мне не охота делиться поровну с этим жуликом.

— Да очнись ты! — в изумлении вскричала миссис Моллой. — Думаешь, он получит хоть цент? Где твоя голова, пупсик? Заберем стекляшки, только нас и видели. Про пятьдесят процентов я сказала просто так, чтобы его утешить.

Шекспировское чело мистера Моллоя разгладилось. Он дивился, как мог хоть на мгновение усомниться в своей мудрой жене.

Деловые совещания отнимают немало времени, даже если проходят не так бурно, как в квартире номер три, Холси-билдингс. Когда мистер и миссис Моллой сошли на станции, стояла уже середина дня, и оба испытывали приятное чувство голода.

Такси за несколько минут доставило бы их в Шипли-холл, как раз к ланчу, но Мыльный был против. Он, как и Юстэс Трампер, с детства любил покушать, поэтому считал угубу недоумками, а их рацион — мерзостью. Он без труда убедил жену, что сегодня выдался прекрасный случай избежать растительной трапезы, и час ланча застал их в кофейной комнате «Оленя и Рогов» на главной улице Шипли. Уперевшись локтями в стол, они поглощали яичницу с ветчиной, а на кухне готовилась вторая порция.

Поначалу оба молчали, потом, утолив первый голод, начали разговор. Естественно, он коснулся волка в овечьей шкуре, точнее — в шкуре частного сыщика.

— Думаю, первым делом надо вытурить этого белобрысого субчика, — сказала миссис Моллой после того, как ее муж с чувством пожелал Джефу подавиться шпинатом. — Пока он там ошивается, у нас связаны руки.

Мистер Моллой вздохнул и запустил в рот кусок ветчины с видом сенатора, водружающего в яму закладной камень. — Да, но как его вытуришь?