Роберт ван Гулик - Пейзаж с ивами

• Название: Пейзаж с ивами
• Автор: Роберт ван Гулик
• Издательство: Амфора
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-94278-140-0

Роберт ван Гулик (1910-1967) не выдумал главного героя своего древнекитайского детективного сериала судью Ди Жэнь Изе. Судья Ди, с лихостью Шерлока Холмса раскрывающий самые запутанные преступления, а в свободное время листающий Конфуция, – личность вполне историческая. Опираясь на роман ван Гулика, можно составить даже некую его биографию, в которой каждое дело может быть четко датировано. Например, действие романа «Пейзаж с ивами» происходит в 671 году. В тот момент, когда полунагая испуганная женщина с трудом волочит труп к мраморной лестнице.

---

– Кто был ее любовником? – резко перебил судья.

– Этого госпожа Мэй мне не сказала, мой господин. Я… – Он вдруг вскочил и схватился за голову. – О Небо! Какой же я непроходимый тупица! Она, конечно, заявит, что это я! – доктор Лю снова упал на колени. – Не верьте этой женщине, мой господин! Умоляю вас, не верьте ей! Она – развращенное, лживое существо, она…

Судья Ди поднял руку.

– Вы очень умный человек, Лю! – холодно бросил он. – И я никогда в этом не сомневался. Господин начальник судебной канцелярии, велите писцам огласить показания обвиняемого.

Писцы принялись монотонно бубнить записанное, время от времени останавливаясь и делая небольшие поправки, если в записях было различие. Наконец чиновник передал документ Лю, и тот приложил к нему большой палец. Доктор хотел еще раз обратиться к суду, но по знаку судьи Ди два стражника схватили его за руки и потащили вон из зала.

– Грязная крыса! – шепнул Чао Тай Ма Жуну. – Рассчитывает свалить вину на свою любовницу и отделаться тюрьмой!

Судья стукнул во столу молоточком.

– Приведите обвиняемую, госпожу Мэй! – приказал он.

Два стражника исчезли, но тотчас вернулись вместе с пожилой женщиной в черном – надзирательницей женской тюрьмы.

– Я обязана доложить высокому суду, – заговорила она, – что заключенная, госпожа Мэй, больна. Она мечется, стонет, и думаю, у неё лихорадка. Я посоветовала ей потребовать лекаря и составить прошение об отсрочке разбирательства. Но госпожа Мэй и слушать о том не хочет. Она настаивает, чтобы предстать перед судом, как только ее вызовут. Какова будет воля высокочтимого господина?

Судья немного подумал, недовольно подергал бороду и ответил:

– Поскольку сейчас суд удовольствуется кратким допросом, можете привести обвиняемую сюда. Потом попросите судебного лекаря ее осмотреть.

Судья Ди с тревогой смотрел, как госпожа Мэй в длинном белом траурном халате медленно бредет к помосту. Надзирательница хотела ее поддержать, но та решительно отказалась. Когда женщину поставили на колени, судья Ди милостиво проговорил:

– Обвиняемой разрешается стоять. Суд…

– Я убила своего мужа, – странным, прерывающимся голосом перебила госпожа Мэй и, уставившись на судью большими, лихорадочно горящими глазами, добавила: – да, убила, потому что не могла больше терпеть бессильные попытки старика исполнить супружеский долг. Я вышла за него, потому что…

Голос госпожи Мэй сорвался. Она вскинула голову, и камни в ее серьгах полыхнули синим огнем при свете фонарей. Глаза женщины через голову судьи Ди отрешенно смотрели вдаль.

– Я вышла за него, потому что жизнь мне сильно задолжала. Мне было пятнадцать лет, когда меня продали на цветочную лодку в старом городе. Меня били, унижали и всячески издевались, жестоко пороли без всякой вины, а я мечтала о лучшей доле. Я… – Госпожа Мэй закрыла лицо руками.

Когда она собралась с силами и вновь заговорила, голос на мгновение обрел прежний богатый оттенок:

– Потом я встретила человека, который полюбил меня, и некоторое время была счастлива. Но потом поняла, что мне мало одной любви. Мне хотелось большего! Поэтому я вышла замуж за Мэя. Он дал мне все, о чем я мечтала… кроме любви! У меня были любовники, много любовников. По большей части – грубые неотесанные люди, из-за которых я страдала пуще прежнего. Остальные.. я чувствовала себя запятнанной их жадной похотью, униженной бесстыдным вымогательством. Мужу стало известно о моих связях, и его жалость угнетала меня. Да, она терзала меня гораздо больше, чем самые страшные избиения на цветочной лодке. А когда я его убила, мне пришлось молить о помощи этого ничтожного доктора и обещать, что я выполню все его грязные прихоти… Мне всегда хотелось чего-то еще! Но чем большего я добивалась, тем больше теряла! Теперь я это прекрасно понимаю. Увы, слишком поздно…

Все тело госпожи Мэй сотряслось в мучительном приступе кашля.

– Как мне все это надоело, – запинаясь пробормотала она. – Опостылело…

Она зашаталась и, печально взглянув на судью, рухнула.

Надзирательница присела рядом на каменный пол и ловко распахнула белый халат, но тут же отшатнулась, вскочила и, закрыв рот ладонью, в ужасе указала на предательские пятна, покрывающие шею и грудь госпожи Мэй. Начальник стражи отпрянул от корчащейся женщины. Ее руки и ноги судорожно задергались. Потом все затихло.

Судья Ди встал с кресла и, перегнувшись через стол, взглянул на искаженное мукой лицо умершей, затем снова сел и подал знак начальнику стражи. Тот передал приказ стражникам у входа, и они торопливо покинули зал.

Мертвую тишину внезапно нарушил низкий рокот где-то вдали, но никто не обратил на него внимания.

Стражники вернулись с циновкой и, закутав лица шейными платками, накрыли тело. Начальник стражи подошел к судье:

– Я распорядился позвать уборщиков, мой господин.

Судья Ди кивнул.

– Приведите обвиняемого Ху Пэня, – устало проговорил он.

Глава 19

Из сводчатого дверного проема в сопровождении двух стражей выступила приземистая фигура Ху. Он был в длинном коричневом халате для верховой езды, перетянутом кожаным поясом, и в охотничьей шапочке. Очевидно, перед арестом Ху собирался на охоту, а поскольку ему еще не предъявили ни одного обвинения, не получил тюремной одежды.

Некоторое время Ху мрачно разглядывал зал. Но стражник чуть заметно шевельнул рукой, и он раскачивающейся, неуклюжей походкой двинулся дальше, мимо укрытого циновкой тела, к столу судьи.

– Встаньте на колени вот здесь! – поспешно распорядился начальник стражи, указав мечом на край помоста подальше от трупа.

Судья Ди стукнул молоточком.

– Ху Пэнь, – сурово начал он, – вы обвиняетесь в убийстве господина Мэй Ляна посредством удара по голове тяжелой пластиной для растирания туши, нанесенного в комнате для гостей его собственного дома.

Ма Жун и Чао Тай удивленно переглянулись. Tao Гань, окаменев от удивления, таращился на судью.

Ху поднял голову.

– Значит, она меня выдала! – угрюмо буркнул он.

Судья Ди привстал.

– Нет, – спокойно возразил он, – она вас не выдавала. Это сделали вы сами вчера вечером, когда я был у вас в гостях.

Ху изумленно открыл рот, собираясь что-то сказать, но Судья Ди поспешно продолжал:

– Рассказывая мне и моему помощнику подлинную историю известного рисунка, вы явно пребывали в чрезмерном возбуждении и говорили так, словно это случилось с вами, а не с вашим прадедом сто лет назад. История, прямо скажем, впечатляющая, но вы неоднократно слышали ее в семейном кругу. Нет, дела минувших дней не могли так сильно вас взволновать! И я заподозрил, что вы, по примеру предка, когда-то выкупили рабыню, пожертвовав, вероятно, немалой частью семейного состояния, а она бросила вас и вышла замуж за богатого человека.

Ху не возразил ни слова и лишь исподлобья смотрел на судью.

– Кроме того, – снова заговорил Ди, – когда я сообщил вам о смерти господина И, вы сразу же спросили, не потерял ли он глаз. Уличная песенка о грядущей судьбе трех домов, Мэй, Ху и И, довольно туманна, как и полагается такого рода пророчествам. В ней сказано, что один из них потеряет постель, второй – глаз, а третий голову, но не уточняется, кому какой вид смерти предназначен. И был убит страшным ударом, размозжившим всю левую сторону его лица, но впопыхах убийца не удосужился проверить, что произошло с его глазом. Когда вы спросили об этом, намекнув, что сами можете потерять голову, мне это показалось очень странным, ведь ваши слова подразумевали полную уверенность, что господин Мэй умер, как говорится в песенке, потеряв постель. Но он-то, как предполагалось, упал с лестницы! И я не мог разрешить это противоречие. Никаких выводов я тогда не делал, но принял к сведению, что тут простая какая-то загадка. – Судья откинулся на спинку кресла. – Потом, однако, я узнал из достоверного источника, что госпожа Мэй работала на цветочной лодке в старом городе, была выкуплена неизвестным поклонником и бросила его, предпочтя богатого господина Мэя. Все это разительно напоминает историю Ивового Дома, рассказанную вами о своем прадеде. Мне тут же пришло на ум еще одно любопытное совпадение: госпожу Мэй испугал рисунок на блюде, когда я угостил ее пирожками. И что еще интереснее, кукольник Юань упомянул в разговоре, что тринадцать лет назад с цветочной лодки в старом городе при таинственных обстоятельствах исчезла танцовщица по имени Сапфир. Но ведь так звали женщину, которую выкупил ваш предок! А госпожа Мэй явно питала слабость к этому камню. Удивительные совпадения! И все же я не считаю эти факты неопровержимым свидетельством, что именно вы купили госпожу Мэй и оставались ее любовником даже после того, как она стала женой Мэя, а тем более что Мэй не погиб по чистой случайности, а был убит вами обоими. Во-первых, у меня не было доказательств, что Мэй убит, и, во-вторых, я отказывался верить, что такой умный и многоопытный человек мог жениться на порочной женщине. И я приказал арестовать вас совсем по другому обвинению.