Олег Гордиевский - КГБ

• Название: КГБ
• Автор: Олег Гордиевский
• Издательство: NOTA BENE
• Жанр: История
• Год: 1992

Книга К. Эндрю и О. Гордиевского дает широкую ретроспективу операций советской внешней разведки с момента ее основания в 1917 году и до момента распада СССР. В основе книги лежит обширный фактический и исторический материал, полученный авторами и свидетельствами очевидцев и участников этих операций. А личный опыт Олега Гордиевского, 23 года прослужившего во внешней разведке КГБ, и знания профессора Кристофера Эндрю, ведущего на Западе исследователя разведывательной истории, придает этой книге еще большуюзначимость. Русское издание дополнено историческими фактами, ставшими, известными на момент издания в России.

---

Сначала Дон Маклин, который начинал работу в Министерстве иностранных дел с Лиги Наций и Западного управления (по отношениям с Голландией, странами Иберийского полуострова, Швейцарией и вопросам Лиги Наций), имел доступ к ограниченному числу документов Министерства иностранных дел, чем более скромный Кинг, который находился в стратегически более выгодном месте. Пожалуй, наиболее важными были данные, которые он передавал НКВД насчет Гражданской войны в Испании, о чем Маклин позднее писал: «Все мы были единодушны в нашем желании, чтобы правительства Франции и Советского Союза вмешались и спасли правительство Испании от Франко и фашистов…» Вполне может быть, что именно он передал в НКВД преувеличенные данные о том, что британская политика невмешательства была частью более широкой политики потворствования Германии с целью оставить Сталина один на один с фашизмом. Однако Малый в основном рассматривал Маклина как «долгосрочного» агента, давая ему указания, пока тот начинал свою карьеру в Министерстве иностранных дел, больше внимания уделить именно продвижению по служебной лестнице, а не сбору разведывательных данных. И Маклин здесь явно преуспел. Отдел кадров дал ему самые лестные характеристики, когда рекомендовал его в марте 1938 года послу Великобритании во Франции в качестве третьего секретаря посольства, что должно было стать его первым назначением на работу за границей: «Маклин, сын покойного сэра Дональда Маклина, который может быть вам известен в качестве члена парламента от Либеральной партии, достиг огромных успехов за два года своей работы в министерстве и является гордостью Западного управления. Как человек он очень приятен и проявил большие умственные способности. К тому же он симпатичен внешне, и мы считаем, что в Париже он будет пользоваться успехом как в общении с людьми, так и на работе.»

К тому времени Маклин завоевал такую репутацию, что его прочили на должность постоянного помощника министра.

Джону Кэрнкроссу, который пришел в Министерство иностранных дел через год после Маклина, осенью 1936 года, не удалось так же быстро зарекомендовать себя. В последующие два года он работал в Америке, в Лиге Наций, в Западном и Центральном управлениях, но настоящего места себе так и не нашел. Некоторое время он работал вместе с Маклином в Западном управлении, получив, по его словам, доступ к «бесконечному количеству ценной информации о ходе Гражданской войны в Испании». У Кэрнкросса не было столько естественного обаяния и такого умения общаться, как у Маклина. И хотя он и пытался наладить широкие контакты в Уайтхолле, друзей завести так и не удалось. Сэр Джон Колвилл, помощник личного секретаря Невилла Чемберлена, а позднее личный секретарь Черчилля, считал, что он «очень умен, но временами ведет себя неадекватно и занудно». Позднее он вспоминал, что «Кэрнкросс всегда приглашал людей пообедать с ним… Ел он очень медленно. Я просто никогда не видел, чтобы кто-нибудь ел медленнее.» Кэрнкросс подробно записывал свои разговоры за обедом в Уайтхолле, а затем передавал в НКВД. После года работы в Министерстве иностранных дел, Малый предложил ему подумать о переходе в Министерство финансов, так как там, в отличие от Министерства иностранных дел, у НКВД еще не было своих людей. И он перешел туда в октябре 1938 года. В Министерстве иностранных дел, пожалуй, даже вздохнули с облегчением, понимая, что его неуклюжесть не помогла бы ему стать настоящим дипломатом.

Берджесс, безусловно, расстроился, увидев, что Кэрнкросс, которого он завербовал, сумел быстрее проникнуть в Уайтхолл, чем он сам. В конце 1936 года он устроился на «Би-Би-Си» в качестве продюсера. После курса подготовки и работы в качестве продюсера, вероятно, над серией «Поддерживайте форму вместе с мисс Кигли», он перешел в Отдел встреч и передач для семьи (ныне «Радио—4»), где стал искать людей с прошлыми или настоящими связями в разведке, и предлагал им выступить по радио. Наиболее важной из таких фигур был Дэвид Футмен, заместитель руководителя (а позднее и руководитель) Управления политической разведки СИС. Можно себе представить, что было бы с Футменом, представь он себе хоть на секунду, что продюсером его выступления об Албании летом 1937 года был агент НКВД. Но он и через год не догадался и, увлеченный пристрастием Берджесса к международным событиям, помог ему найти работу в СИС.

Берджесс проработал так еще несколько лет, регулярно возвращаясь в Кембридж для встречи с «апостолами» и друзьями. Перед тем, как уйти из Тринити и устроиться в Уорбургском институте в Лондоне в 1937 году, Блант проконсультировался с Берджессом насчет подходящих агентов для советской разведки. Майкл Стрейт, после того, как его самого пытался завербовать Блант в начале 1937 года, сделал вывод, что Берджесс являлся «той фигурой, что скрывалась за Энтони». Главным агентом, которого завербовал Блант, стал Леонард Генри Лонг, по прозвищу «Лев». Он появился в Тринити, уже будучи коммунистом, в октябре 1935 года, с отличными оценками в учебе и дипломом по современным языкам. «Я был мальчишкой из рабочей семьи, — вспоминал Лонг. — Чувство общественной несправедливости сидело глубоко во мне.» Блант следил за его прогрессом с французским и, пожалуй, сыграл решающую роль в том, что того выбрали в «апостолы» в мае 1937 года. Почти в это же время Блант завербовал его в НКВД. Так же, как и Стрейта, Лонга подкупило то, что при вербовке Блант скорее проникался к будущему агенту, вместо того, чтобы пытаться указывать ему. Как вспоминал Лонг, «Блант никогда не пытался шантажировать или запугивать меня, потому что мы глубоко верили в дело строительства коммунизма.» В годы Второй мировой войны Лонг, как советский субагент, подчинялся лично Бланту.

Ким Филби стал самым важным агентом из всей «великолепной пятерки», хотя он и шел к этому медленнее, чем остальные. По возвращении из Вены он занялся скучной работой в «Ревью ов ревьюз», все сильнее осознавая, насколько мала его роль в тайной войне с фашизмом и сколь малого он добился в смысле обретения поддержки со стороны Дейча. Первым, хотя и небольшим, успехом явилось признание со стороны профашистского Англо-германского товарищества, насчет которого существовал секретный меморандум Министерства иностранных дел, осуждавший его «постоянную связь» с Геббельсом и немецким Министерством пропаганды и просвещения. Филби самозабвенно работал в товариществе на временной основе, и уже появилась надежда устроиться на постоянную работу в новом журнале о торговле, который должен был издаваться на немецкие деньги. С этой работой так ничего и не вышло, но Филби несколько раз встречался с послом Германии в Лондоне, фон Риббентропом, и не раз был в Министерстве пропаганды Геббельса в Берлине.

В июле 1936 года Филби находился в Берлине. Там он узнал о начале Гражданской войны в Испании. Именно тогда он получил свое первое задание как разведчик, работая в качестве журналиста. В его мемуарах читаем: «Моим непосредственным заданием была добыча из первых рук информации по всем аспектам военных действий со стороны фашистов.» Как всегда, его мемуары рассказали не обо всем. А вот данные, которые приводит Гордиевский, позволяют разгадать тайну работы Филби в Испании. В начале 1940 года перебежчик из НКВД Вальтер Кривицкий находился в Англии. Там он был допрошен Джейн Арчер, которую Филби считал вторым наиболее способным сотрудником МИ5 из тех, с кем он встречался. В своих мемуарах Филби пишет, что Арчер вытянула из Кривицкого «заманчивый клочок информации о молодом английском журналисте, которого советская разведка послала в Испанию, когда там шла Гражданская война». Этим «молодым английским журналистом» был Филби. А «заманчивый клочок информации» касался плана убийства генерала Франко. В начале 1937 года Ежов передал Маю указания послать своих британских агентов в Испанию под видом журналистов, чтобы те внедрились в окружение генерала Франко и помогли организовать его убийство. Филби удалось убедить одно лондонское журналистское агентство выдать ему бумагу об аккредитации как вольнонаемного репортера по военным событиям. В феврале 1937 года он приехал в Испанию. По приезде он без конца стал добровольно посылать в газету «Тайме» статьи о боевых действиях из районов, контролируемых войсками Франко.

Еще не успев толком начаться, карьера Филби как советского агента в Испании однажды чуть не оборвалась. Сам он считал, что избежал разоблачения буквально благодаря своим зубам. Он жил в Испании уже два месяца, когда однажды посреди ночи его разбудил громкий стук в дверь. Это были солдаты националистической Гражданской гвардии. Одеваясь под пристальным взглядом гвардейцев, он вспомнил, что оставил в заднем кармане брюк шифр НКВД, написанный на клочке папиросной бумаги. По дороге в штаб избавиться от бумажки не удалось, а когда пришли, его провели в кабинет, освещенный лишь яркой лампой без абажура. Допрос проводил «невысокого роста майор Гражданской гвардии, немолодой, лысый и с тоскливым лицом». Но до этого ему приказали вывернуть карманы. Последовавшие секунды были одними из самых решающих в судьбе Филби. «Сначала я вынул бумажник и бросил его на стол, подкрутив в последнюю секунду, и тот полетел в дальний угол стола. Как я и ожидал, все трое бросились за ним и растянулись на столе. Передо мной остались лишь три задницы. Я выхватил клочок бумаги из кармана, смял и проглотил. Его больше не существовало.»