Леонид Глыбин - Дангу

• Название: Дангу
• Автор: Леонид Глыбин
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1999
• ISBN: 5-300-02253-5

«Дангу» — увлекательный роман о приключениях «русского Маугли» — мальчика из знатной русской семьи, потерявшегося в Индии в середине прошлого века.

---

— Ро-дхам-то! — вырвалось у Ямсо. — Какая у него белая кожа!

— Дам-хо-ранг, — добавил Зук. — У него совсем нет шерсти, и он похож на гульмана, обезьяну.

И протянул руку, чтобы потрогать его.

— Хо-рха! — буркнула Лхоба. — Пусть дети отойдут.

Вангди закончил сооружение удобного гнезда для Лхобы и подошел к ним. Он велел детям ложиться спать, а сам присел около жены и внимательно, теперь уже не торопясь, стал осматривать удивительное маленькое существо, детеныша ми. Он осторожно повертел в руках медальон и серебряный крестик, висевшие у него на шее.

— Гау, — почтительно пробормотал он, — амулет.

Люди всегда были врагами кангми, а вот теперь приходилось опекать, более того, принять в свою семью человеческого детеныша. Он ведь обладал нефритом, а значит, был в родстве с ними. Они обязаны защитить его.

Маленькое несчастное существо несколько смягчило суровость владыки семейства и еще больше укрепило в нем инстинктивную потребность быть стражем-мужчиной, отцом, который теперь должен был охранять и этого малыша. «Бод-рха!» (Пусть так будет.)

Малыш зашевелился, просыпаясь, и захныкал, шаря ручками в густой шерсти Лхобы. Он захотел есть, и новая ама с готовностью дала ему грудь, нежно прижимая дитя к себе. Великая сила материнства делала свое дело.

Стало совсем темно. Дети ворочались в своих гнездах, потихоньку о чем-то разговаривая, а Лхоба и Вангди долго обсуждали один очень важный вопрос — как назвать нового члена семьи. В конце концов решили, что это будет Данг-чи-канг — «тот, которого нашли на снегу», или просто Дангу.

Снизу из ущелья потянуло прохладой. Над кустами в темном воздухе неслышно скользнула сирохи — летучая мышь, предвестник наступающей ночи. Дангу напился молока и заснул на руках у Лхобы. Она устроилась поудобнее в гнезде, прижимая к себе драгоценное создание и тихонько повизгивая от радости.

Вангди не стал делать себе гнезда. Он довольствовался небольшой подстилкой из мягких веток на плоском камне. Полулежа, прислонившись спиной к замшелой каменной стенке, он повернулся лицом в ту сторону, откуда могла исходить опасность, — в сторону перемычки. Удобства ночлега имели для него второстепенное значение. Главной заботой была охрана семейства от любой беды, тем более ночью. Он положил возле себя палку и, сжимая в руке длинный нефритовый нож, постепенно погрузился в чуткий сон, скорее даже в полудрему, готовый немедленно вскочить и встретить любого врага.

Вскоре на утесе наступила полная тишина, сон овладел всеми. Иногда порывы легкого ветерка шуршали листьями кустов. Взошедшая луна ярко светила на покрытые ледяными панцирями вершины, на долины, уходящие вниз под белесые облачные покрывала.

ВРЕМЯ ИДЕТ

Маленький Дангу рос и развивался необыкновенно быстро. Чрезвычайно суровая обстановка высокогорной среды, в которую он попал, молоко его приемной матери, совершенно новая пища, игры на воздухе со сверстниками, детьми кангми, оказывали на него поразительное воздействие. К восемнадцати годам он обладал стройной и одновременно мощной, пропорционально сложенной фигурой, которой позавидовал бы любой мужчина. Благородная посадка головы, говорившая о его происхождении, красивое лицо с живыми умными голубыми глазами и белые, кудрявые волосы придавали его внешности необыкновенную привлекательность. Под бронзовой от постоянного загара кожей перекатывались внушительные мускулы, вызывавшие почтение и зависть друзей. По ловкости и гибкости при лазании по деревьям и скалам он превосходил гульманов. Ступни его были твердыми как камень, и поэтому по способности выдерживать многочасовой бег по горным тропам и кручам он не уступал конгпо — диким собакам. Он научился хорошо плавать в озерах и речках во время летнего бродяжничества.

В отличие от кангми, Дангу давно уже испытывал чувство стыда и неловкости от того, что был голым. Правда, зимой он кутался в волчью шкуру. Но что делать жарким летом? Несколько лет тому назад, бродя по перелескам Сиваликских холмов близ Великих Индийских Равнин он наткнулся около какой-то деревушки на кусок красивой материи, из которой сделал себе набедренную повязку, такую, какую часто видел у ми. Дангу не снимал с шеи серебряную цепочку с нефритовым медальоном и крестиком. На правом боку на кожаном шнуре висел нефритовый нож в ножнах, на левом — колчан с дротиками.

Дело в том, что по мере возмужания Дангу все больше испытывал недостатки охотничьих приемов и оружия кангми. Палки, камни, нефритовые ножи и собирательство уже не удовлетворяли сильного и ловкого юношу. Он давно тайком присматривался к ми, наблюдая, как те споро управляются с дротиками во время охоты. Видел он у некоторых и луки со стрелами. Они не произвели на него впечатления: громоздки, неудобны! Но дротики, дротики всегда приводили его в восхищение. Они не занимали много места, были бесшумны и всегда готовы к немедленному действию. Это было прекрасное, замечательное оружие. То, что нужно для ближнего боя.

Дангу потратил немало времени и усилий, пока не научился в совершенстве владеть им. Металлические наконечники для дротиков он снимал с тех, что находил около деревень или в местах, охоты ми, или со стрел, древки делал сам, вырезая их нефритовым ножом из твердых пород дерева, приспосабливая по своей руке и прилаживая к ним перья птиц для устойчивого полета.

Все уроки познания окружающей природы, которые давал ему приемный отец Вангди, он схватывал буквально на лету. В этом, видимо, помогала ему врожденная смекалка.

Дангу относился с уважением к Вангди, в детстве очень дружил с сестрой Ямсо и братом Зуком и много с ними играл. Сейчас они стали совсем взрослыми и обзавелись каждый своей семьей. Юноша любил нежно и преданно только Лхобу.

Сколько раз она выручала его, еще маленького несмышленыша, когда он учился ходить и когда начал постигать окружающий его очень своеобразный и часто враждебный мир. Сколько раз Лхоба выхаживала его во время болезней и разных напастей, пока он не стал вот таким, сильным и красивым.

Однажды весной, когда ему было около шести лет, на него неожиданно спрыгнул с дерева тедуа, леопард, так изголодавшийся за зиму, что решился наброситься на человека. Если бы Лхоба не примчалась на помощь, бросив выкопанные корни эремуруса, то ему пришел бы конец и «Повесть о приключениях Дангу» никогда не была бы написана. Бедняга оказался жестоко искусан. Левая рука от плеча до локтя была разодрана, с головы, закрывая лицо, свисала добрая половина скальпа. Вангди быстро соорудил в укромном месте долины Чинаба гнездо из веток и листьев, куда и положили Дангу. От потери крови и нагноения ран у мальчика началась лихорадка. Целый месяц Лхоба и Вангди боролись за его жизнь. Кормили, поили, собирали в лесу лекарственные коренья. Лхоба прикладывала травяные примочки к горящим ранам страдальца. Наконец крепкий организм победил и дело пошло на поправку.

В другой раз, уже осенью, когда все они перебирались через хребет Дхаоладхар и были на подходе к своей пещере, Дангу сорвался со скалы, на которую полез за птичьими яйцами. Он жестоко разбился, сломал два ребра и правую руку и только благодаря материнской заботе Лхобы остался жив и выздоровел.

Несмотря на то что Дангу рос в жестокой, дикой среде, где царил закон сильного, он был добрым по натуре, не приносил никому зла, убивал только для еды, стараясь не мучить свою жертву.

Материнское сердце Лхобы было полно гордости за мальчика. Она смутно чувствовала, что он отличается от других детей. Но чем, объяснить не смогла бы. Бессознательно Лхоба видела в своем приемном сыне некое высшее существо, ведь недаром он был отмечен знаком нефрита.

…Стояла прекрасная осенняя пора, которая так украшает Гималаи. Голубое небо, слегка подернутое полупрозрачной пеленой высоких узорчатых облаков, тишина, ни ветерка. Сошла на нет и утомляющая жара. Несколько семейств кангми, в том числе и семья Вангди, собрались в верховьях Чинаба. Постепенно все разбрелись по огромному лугу — маргу, с разбросанными кое-где островками скал и рощицами сосен Жерара, выкапывая и поедая клубни эремуруса, собирая орехи. Лхоба незаметно наблюдала, как Дангу осторожно начал подкрадываться к стайке сирау — горных козлов. Скользя и извиваясь, как змея, он осторожно полз в высокой траве. До цели оставалось двести метров, сто пятьдесят…

Тихо, бесшумно подползал Дангу к козлам, щипавшим траву. Местами он прятался за рыжие камни, на фоне которых его бронзовое тело было совершенно незаметно.

Все ближе и ближе! Вот вожак, словно почуяв опасность, закрутил головой, внюхиваясь в порывы поднявшегося ветерка. Но все спокойно.

Осталось пять метров, три, два, один!

Загорелая рука, осторожно раздвинув траву, прикоснулась к боку вожака. Охотничьи уроки Вангди были усвоены великолепно.

Надо было видеть внезапный испуг диких животных. Они все, словно по команде, высоко подпрыгнули вверх на несколько метров и бросились врассыпную. Но Дангу не вскочил и не вонзил свой нефритовый нож в горло жертвы, и тем более не воспользовался дротиком. Он не был голоден, а убивать только ради убийства было не в его привычках. Просто Дангу любил хорошую шутку. Он стоял в траве и улыбался, наблюдая, как между скал улепетывает стая перепуганных насмерть козлов. А Лхоба сотрясалась от беззвучного смеха.