Дэвид Геммел - Полуночный Сокол

• Название: Полуночный Сокол
• Автор: Дэвид Геммел
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-024029-5, 5-9577-1338-4

Король ригантов Коннавар по прозвищу Яростный Клинок ценой нечеловеческих усилий объединил разрозненные племена — и сумел остановить железную поступь завоевателей Империи. Он нажил МНОГО ВРАГОВ. Но самый непримиримый — Бэйн, его НЕЗАКОННЫЙ СЫН. Бэйн — гладиатор, мечом достигший на аренах империи славы к богатства. Бэйну предстоит нелегкий выбор — отомстить Коннавару или спасти десятки тысяч жизней?

---

Бануин встал и вышел на балкон. В небе светили яркие звезды, и он чувствовал, как на душе становится легче. Как бы ему хотелось закрыть глаза и освободить дух, но здесь, в окружении камня, это невозможно. Подул холодный ветер, и Бануин вернулся в спальню и накинул на плечи одеяло. В комнате ему было страшно, казалось, стены надвигаются и вот-вот раздавят его дух. Бануин снова вышел на балкон и стал смотреть на залитый звездным светом Город.

С балкона он видел башни университета и величественное здание Дворца Республики, где жил император. «Город по-настоящему красив», — подумал юноша и внезапно почувствовал страх и стыд. Это был город его мечты, и ради этой мечты он закрывал глаза на правду. Да, Город красив, но эта красота сродни красоте могильника, за внешней роскошью убранства скрываются прах и гниль.

Дома создавали талантливые архитекторы из отборного материала, но ради этого истреблялись и порабощались соседние племена и цивилизации. Получалось, что Город стоит на крови. Каждая колонна, каждая статуя, каждый камень на дороге были политы кровью.

В груди Бануина вспыхнул гнев, подогреваемый ненавистью к себе. «Как же я всего этого не видел?» — вопрошал он. Ответ очевиден. Он все видел и понимал, но старался отбросить подобные мысли подальше и забыть. Гораздо приятнее думать о другом: об университете, Большом музее, библиотеках и архитектуре. Именно так Бануину удавалось лелеять эгоистические мечты. Но вот он оказался в Храме, этом средоточии зла, и в его сознании будто вспыхнул факел, обнаживший истинное лицо Города.

Бануину очень хотелось пуститься бегом в парк Физуса, сесть на скамейку под ивой и освободить дух в ароматный и чистый воздух ночи.

— Присядь со мной, Бануин, — послышался голос. Бануин вскочил на ноги и повернулся на голос. Дверь, ведущая в комнату, исчезла, и перед ним была густо заросшая жимолостью беседка, источающая дивный аромат. Комната тоже исчезла, и он увидел Морригу в тяжелой вуали, сидящую на пне около беседки. Перед ней горел костерок, обложенный камнями, и Бануин вдыхал мускусный запах леса — аромат влажной земли и прелых листьев.

Морригу поманила к себе, и он придвинулся к костерку, присел и положил руки на мягкую землю. Звуки и запахи леса тут же наполнили его дух. Бануин оторвал руки от земли, поднес к лицу и глубоко вздохнул.

— Взгляни на себя, гражданин Города! — сказала Морригу. — Копаешься в земле, как животное. Что, соскучился по грязи, Бануин?

— Можете смеяться сколько угодно, леди, возможно, я это и заслужил. Но я никогда не чувствовал запаха слаще.

— Знаешь почему?

— Пожалуй, знаю, — ответил Бануин, — в этой земле — жизнь, кипящая жизнь: семена, которые прорастут, личинки, которые в ней копошатся. Эта земля богата и плодородна, она Дает жизнь. Она прекрасна.

— Ты ведь можешь захватить горсть-другую с собой. Принесешь ее в университет и объявишь: «Смотрите, ригант принес вам грязь!'» Они закидают тебя цветами и, возможно, устроят праздник в твою честь.

— Ты сегодня не в настроении.

— Я принимала тебя, Бануин, и твои маленькие глазки щурились от яркого света фонаря. С тех самых пор они были закрыты и стали открываться лишь сейчас. Ждешь моих аплодисментов? Стоишь, сжимая в руках землю, и рассуждаешь о плодородии. Все, что ты сказал — правда. Почему теперь земля тебя кормит? Почему она дает тебе силы? Отвечай!

— Я… я не знаю.

— Глупый мальчишка! Земля кормит не тело, а твой дух. Вся твоя сила — в духе. Я наблюдала за тобой в Городе, видела, как ты бежал к старой иве и посылал дух в Кэр-Друах. Как же ты был счастлив! Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему ты можешь освободить дух только возле ивы и больше нигде в Городе? Конечно же, нет! Ты слишком занят своими эгоистическими мечтами. Та ива растет на последнем святом месте этих пяти холмов. Все остальные места покрыты позором и смертью, и дух земли угасает и постепенно умирает.

— Теперь я понял, — отозвался Бануин, — Город — обитель зла. Жаль, что я понял это так поздно.

— Поверь мне, дитя, ты до сих пор очень многого не понимаешь. Этот мир, как и все остальные миры, существует только благодаря гармонии между материей и духом. Грязь, которую ты держишь в руках, пропитана духом, она свежа и полна магической силы. Без духа она была бы мертвой, в ней бы не выжили ни растения, ни насекомые. Когда-то, во времена моей молодости, земля просто кишела духом, кинь семя — и куда бы оно ни упало — обязательно прорастало и давало побеги. Сидхи процветали вместе с другими детьми духа, а люди называли нас богами и поклонялись нам. Мы помогли человеку, мы подняли его с земли и показали звезды. Разве мы сделали это из любви к человеку? Вовсе нет. Нам показалось, что люди смогут питать дух. Каждый поступок, совершенный без корысти, с любовью и отвагой, усиливает энергию земли.

Морригу резко рассмеялась и подложила в костер сухую веточку.

— Естественно, каждый поступок, пропитанный злобой и жадностью, уменьшает энергию. Ты нисколько не удивишься, узнав, что злые люди расходуют дух и энергию гораздо быстрее, чем добрые люди пополняют. Возьмем статую, талантливый мастер может ее создавать несколько лет, а любой идиот с молотком разрушит за считанные мгновения.

Мы долго пытались достичь гармонии между материей и духом, пытались указывать людям на ошибки. Естественно, ничего не вышло. Один за другим дети духа стали покидать этот мир в поиске других, более совершенных миров. Самые глупые остались и до сих пор пытаются учить заблудших, надменных людей. Как только погибнет дух, мы тоже умрем. Ты спрашивал, почему я выбрала такой облик. Выбирала не я, Бануин, а ты и твоя раса.

— Мне жаль, — произнес Бануин, но слова прозвучали неловко и беспомощно.

— Не говори мне, что тебе жаль, Бануин, лучше докажи мне делом.

Перед глазами все завертелось, и Бануин очнулся. Он по-прежнему сидел на балконе, но не было ни обвивающего беседку плюща, ни угасающего среди камней костерка. Однако на его руках остался сладкий аромат земли.

Три дня Наладемус шел на поправку, но на четвертый проснулся с ужасной головной болью. Бануин услышал, как он бьет фарфор и осыпает ругательствами слугу. Бануин поспешил в коридор.

— Я глаза тебе выколю, идиот неуклюжий! — вопил Наладемус вслед выбежавшему из комнаты слуге.

Сила эмоций Наладемуса была такова, что чуть не отшвырнула Бануина обратно в комнату. Он уменьшил силу эмоций, смягчил их и направил обратно Наладемусу. Городской старейшина, наступавший на слугу, остановился, его кулаки разжались. Наладемус покачал большой головой.

— Черт с тобой, убирайся прочь, — велел он насмерть перепуганному слуге.

Несчастный кое-как поднялся на ноги и стрелой вылетел в коридор.

Наладемус повернулся к Бануину:

— Голова раскалывается.

— Присядьте, господин, я попробую унять боль. Старик с трудом опустился в кресло, и Бануин встал позади него.

— Я не причиню вам вреда, господин, — мягко сказал Бануин и приложил пальцы к вискам старейшины.

Закрыв глаза, он вытянул боль и расслабил затекшие мышцы плеч и шеи.

— Хорошо, — прошептал Наладемус, — боль почти ушла.

— Боюсь, я виноват, господин. Некоторые травы, что я использую, имеют побочное действие. Головные боли не редкость и могут быть довольно сильными. Нужно уменьшить дозу.

Бануин отошел от старейшины, но Наладемус знаком приказал ему сесть напротив.

— У тебя необыкновенный талант, парень. Как мне отблагодарить тебя?

— Вы уже отблагодарили, господин, освободив Сенкру. С вашего позволения, я останусь здесь еще пару дней, пока вы окончательно не поправитесь, а потом вернусь к занятиям в университете и повседневной работе.

— Ты будешь жить здесь, Бануин, — сказал Наладемус, — я назначу тебе отличное жалованье, и ты сможешь в любой день ездить в университет на карете.

— Спасибо, господин, — поблагодарил Бануин, но сердце у него упало.

— А теперь расскажи мне о Бендегите Бране. Бануин раскрыл рот от удивления.

Зачем, господин? — запинаясь, спросил он.

— Десять дней назад он прибыл в Город в качестве гостя императора. Он и какой-то полудикий генерал Фиаллах приехали с эскортом из Гориазы и остановились на вилле у бухты. Мне скорее всего придется принимать их у себя, и я был бы благодарен, если бы ты мог что-нибудь о нем рассказать.

Бануин собрался с мыслями.

— Бран — сводный брат нашего короля Коннавара, господин. Он также генерал армии кавалеристов и правитель северной части Паннона. Он хороший человек и всегда был добр к нам с мамой.

— Он женат?

— Да, когда я покидал Кэр-Друах, у него было двое детей.

— А как насчет его планов, он стремится к власти?

— Думаю, нет, господин. Он предан Коннавару. Могу я спросить, зачем его сюда пригласили?

Это ведомо лишь императору, Бануин, а не простым гражданам вроде нас с тобой. — Бануин почувствовал, что Наладемус злится. — А что представляет собой Фиаллах?