Романо Гуардини - Господь

• Название: Господь
• Автор: Романо Гуардини
• Жанр: Религия
• Год: 1995

---

Он надеялся на помощь. Почему бы не обратиться к тому, кто может помочь? Он и сам сразу бы помог, если бы имел возможность. Когда же произносится слово отпущения, то ему горько его слышать. Отпущения он не хочет. Если без него есть опасность погибнуть – пусть так и будет.

Таким или иным образом можно было бы себе представить внутренний процесс, совершающийся в больном. «Отпущение грехов», о котором так просто повествует Евангелие, которое кажется нам понятным по аналогии между прощением Бога и прощением человека: например, отец прощает своему ребенку или друг своему другу, – на самом деле содержит много вопросов.

К тому же, оно составляет сердцевину Евангельского благовестия! Ведь Иисус сказал, что Он «пришел призвать не праведников, но грешников» (Мк 2.17). Это, конечно, не значит, что Он хочет исключить праведников, а то, что праведников нет. Люди, которые не причисляют себя к грешникам, не существуют для искупления – правильнее сказать: для них быть спасенными означает прежде всего то, что они признают свою греховность.

Что же означает тогда быть грешником? Преступить заповедь не только против какого-либо человека или дела, но и против вечно-святой истины и справедливости. Находиться в противоречии не только с вечным нравственным законом, но и с живым-святым Богом. В конечном счете грех повторяет древнее нападение сатаны: Он – совершенно бессмысленная и все-таки захватывающая попытка свергнуть Бога, низложить Бога, уничтожить Бога...

Таким образом, грех направлен также против святой, происходящей от Бога жизни в человеке, он уничтожает ее. Он не пребывает во внутреннем пространстве человеческой совести, но становится общей виной и судьбой. Все это грех. Более тяжелый или более слабый, колеблющийся или решительный – как всегда могут быть различия – но конечная его суть направлена в эту сторону. Итак, что должно случиться, чтобы отпущение греха совершилось?

Человек должен прежде всего осознать тяжесть греха. Он должен преодолеть легкомыслие и малодушие и со всей серьезностью постараться увидеть грех воочию. Он не должен претворять его в объект суждения или воли, но должен ощутить внутри себя, в чем тут дело. Он должен не только предстать перед судом справедливого Бога, но и почувствовать и принять, что он со своим нравственным достоинством, со своей свободой и ответственностью привлекает сердце самого Бога – и как многое в нем протестует против этого! Он должен отложить житейскую гордость, желание стоять на своем вопреки всем и особенно вопреки Богу и созидать свою жизнь. Он должен учиться смирению, которое ищет благодать. Иисус пришел, чтобы возникли эти расположения. Его первые слова были: «Покайтесь» (Мк 1.15). Люди должны признать, что они грешники, посмотреть прямо на то, кем они стали вследствие греха, призвать Бога из глубины сердца. Тогда отпущение станет возможным.

Прощение не означает, что Бог говорит мне, что мое действие не было совершено. Оно было совершено и пребывает. Бог также не говорит: «Это не так важно». На самом деле это важно и значительно: в очах Божиих. Это не означает, что Бог хочет закрывать глаза на грех. Да и как это могло бы мне помочь? Ведь я хочу от греха освободиться, действительно освободиться. Если же говорят, что я продолжаю быть грешником, но милосердный Бог приобщает меня к святости, таким образом, я получаю идущее выше всякой возможности и представления участие в ней, тогда мысль так запутана и полна недомолвок, что это не вяжется со смыслом Писания... Отпущение также не означает, что Бог дарует мне силу не совершать больше этого греха. Тогда содеянное стояло бы всегда передо мной... Отпущение не может также значить, что колдовством все полностью смыто. Это было бы обманчиво и нечисто. Как можно связывать чистоту Бога с такой мыслью?

Мы проанализировали все ложные пути понимания смысла отпущения – который из них нам еще открыт? Один-единственный: тот, на который указывает прямой смысл Писания и чувство верующего сердца: что через прощение Божие я не являюсь больше грешником перед Его святой истиной; перед глубинной ответственностью моей совести я больше не виновен. Это именно то, чего я хочу. Только этого. Если это невозможно – вина должна, очевидно, остаться. Но это возможно. И благовестие Иисуса как раз в том, что эта возможность существует. Что прощение возможно, не может быть установлено нами самими, какими бы то ни было этическими или религиозными предпосылками, но это будет нам открыто. Нам будет в то же время дано откровение о том, Кто есть Бог. Нет сомнения в том, что Бог праведен, что Он не только противостоит греху, но абсолютно его осуждает. Он – Святой, ненавидящий грех всей силой Божественной энергии. Он – правдивый, который не скрывает и не закрывает, но проникает в глубину и сущность всего. Христианское Откровение говорит нам затем: Бог, в таинственном и святом смысле, бесконечно далеком от какого бы то ни было умаления величия добра, возвышается над добром и тем самым и над злом. Он сам – добро, но в невыразимой свободе. В Нем – свобода, превосходящая все узы, даже те, которые исходят из понятия добра. Такая свобода делает Его могущественнее вины. Имя этой свободы – любовь. Любовь не только жизненнее, не только добрее, чем простая справедливость, но более и выше, могучей и в бытии и в мысли. Исходя из этой любви Бог может без нарушения правды и справедливости заявить, что вины больше нет.

Он может... имеет право... Не преувеличиваем ли мы здесь? Нет, именно здесь мы попадаем в самую точку. Именно в этом содержится неслыханное: без пренебрежения величием добра, без перенесения реальности поступка в область фантазии; в святости и истине Бог может не только сказать, но и сделать меня невиновным. В этом – вершина события, о котором рассказывает Марк! Когда фарисеи возражают, Христос спрашивает их: «Для чего так помышляете в сердцах ваших? Что легче, сказать ли расслабленному: „прощаются тебе грехи“? Или сказать: „встань, возьми свою постель, и ходи“? (Мк 2.8-9). Да, – что легче, исцелить больного или отпустить грехи виновному? На это привыкли отвечать, что и то и другое одинаково трудно, что прощать может только Тот, Кто может творить.

Нет, прощать, действительно прощать труднее, чем творить. Конечно, творить может только Бог, а прощать – нам хотелось бы сказать – только Бог, Который «над Богом». Это слово безумно, но в своем безумии оно выражает что-то верное. Христос действительно пришел, чтобы возвестить нам о «Боге выше Бога». Не о «высшем существе», а об Отце, сокрытом в свете неприступном, и о Котором никто не знал, действительно никто, прежде, чем Сын о Нем не возвестил. Мы все должны серьезно относиться к Откровению.

Люди на самом деле не знали, что Бог такой, каким Он должен быть, чтобы быть в состоянии прощать.

Потому что то, что они раньше говорили об Отпущении, было не настоящим прощением, а покрывалом, взглядом в сторону, милостивым оставлением в покое, воздержанием от проявления гнева и наказания.

Действительно, прощение так возвышается над творением, как любовь над справедливостью. Если творение, дающее начало несуществовавшему ранее – это недоступная пониманию тайна, то как назвать то, выходящее за пределы человеческого разумения, прощение, посредством которого Бог созидает из грешника человека без вины. Это акт творения, совершенный из чистой любви. Смерть лежит между ними, уничтожение, в которое человек погружается, а затем восходит в новое существование.

Новое состояние праведности – и здесь Евангелие утверждает совершенно ясно – исходит не от самого человека. Праведность, которую он отныне имеет, происходит от Бога. Она – дар Его любви. Общение, дарованное благодатью, связано с праведностью Самого Бога. Однако, как это может быть, что праведность Господа становится моей? Не только дарованная, не только приписанная мне, но действительно и поистине моя? Это необъяснимая тайна нового существования.

Благовестие об этой тайне, благовестие о прощении и новой праведности, благовестие о Боге, Который таков, что все это совершает – это и есть благовестие Христа. Чтобы все это могло совершиться. Он жил на земле и пошел на смерть. Это тайна, непрестанно возвещаемая в посланиях апостола Павла. В них осознается неслыханное, непонятное поражает сердце. Когда же человек имеет мужество быть таким, каким Бог его сотворил, тогда он не может не считать само собой разумеющимся желание этого неслыханного. Противоречия начинаются тогда, когда человек не соответствует собственным масштабам. Тогда происходит не подъем, а падение. Христианин смиренен, но не малодушен.

10. СМЕРТЬ

В предыдущей главе речь шла о грехе и его отпущении. Теперь мы должны заняться рассмотрением того темного феномена, который в Новом Завете фигурирует в тесной связи с понятием греха, фактически составляя с ним единство: феномена смерти. Что такое смерть в глазах Иисуса? Но сначала зададим другой вопрос, который поможет дать ответ на первый: как вообще можно говорить о смерти?