Григорий Турский - История франков

• Название: История франков
• Автор: Григорий Турский
• Жанр: История
• Год: 1987

«История франков» в десяти книгах, созданная турским епископом Григорием, – исключительный по своему значению памятник европейской культуры раннего средневековья. В ней описываются события VI в., относящиеся к истории возникновения и развития Франкского государства эпохи Меровингов на территории бывшей римской провинции – Галлии (нынешней Франции).

Григорий Турский благодаря своей образованности, наблюдательности, епископскому сану и влиянию, которое он оказывал на меровингских королей, собрал ценный материал, отражающий жизнь различных слоев меровингского общества, и создал яркую, местами полную драматизма, своеобразную летопись жизни людей той эпохи. Это была эпоха, когда «при родовых муках» рождалась новая цивилизация. Труд Григория описывает события этого мучительного становления и сам является его порождением.

---

Но этой ночью после пения ночных гимнов услышал я сильный стук в дверь моего жилища. От посланного мною слуги я узнал, что это были вестники от королевы Фредегонды. Когда их впустили, они передали мне приветствие от королевы. Затем слуги королевы стали умолять меня, чтобы я не чинил препятствий в ее деле, и вместе с тем они обещали двести фунтов серебра, если я выступлю против Претекстата и он будет осужден. Они говорили: «Мы уже заручились обещанием всех епископов, только ты не будь против». Им я сказал: «Если бы вы подарили мне тысячу фунтов золота и серебра, неужели я мог бы поступить иначе, чем велит поступать бог? Одно только я вам обещаю: следовать тому, что решат остальные согласно каноническим установлениям». А они, не поняв моих слов, поблагодарили меня и ушли. Утром ко мне пришли некоторые из епископов с подобным же поручением, я им дал такой же ответ.

Но когда мы собрались в базилике святого Петра, король, бывший там с утра, сказал: «Ведь согласно канонам епископ, уличенный в краже, отстраняется от епископского служения». На наш вопрос, кто тот епископ, которого обвиняют в краже, король ответил: «Ведь вы видели драгоценности, которые он унес у нас тайно». В самом деле, три дня тому назад он показал нам два узла, полных драгоценностей и разных дорогих вещей стоимостью свыше трех тысяч солидов[105], и мешочек с золотыми монетами около двух тысяч. Король говорил, что все это украл у него епископ Претекстат. Епископ ответил: «Я думаю, вы помните, что когда королева [131] Брунгильда уехала из Руана, я пришел к вам и сказал, что у меня ее вещи, которые она мне поручила, – пять узлов и что ко мне часто приходили, ее слуги с просьбой отдать их, но я не хотел этого делать без вашего совета. Ты же, о король, сказал мне: „Отдай их, пусть эта женщина получит обратно свои вещи, чтобы из-за этих вещей не возникла вражда между мной и Хильдебертом, моим племянником“. Возвратившись б город, я отдал один узел слугам, так как они были не в состоянии унести больше. Они вторично пришли и потребовали остальное. Я вторично советовался с вашим величеством. Ты же, приказывая мне, сказал: „Отдай, отдай их, епископ, чтобы это не явилось причиной скандала“. Опять я отдал им из тех узлов два узла, а два другие остались у меня. Зачем же ты теперь клевещешь и обвиняешь меня в краже, тогда как это не следует рассматривать как кражу, но как сохранение порученных вещей.» На это король сказал: «Если это тебе было дано на сохранение, зачем ты развязал один из узлов, разорвал на куски пояс, шитый золотыми нитками, и раздал людям, чтобы они выгнали меня из королевства?» Епископ Претекстат ответил: «Я уже тебе ранее сказал, что так как я получил от них подарки, то, не имея возможности отплатить им за это, я кое-что взял оттуда и одарил их в свою очередь. Мне казалось, что это мое, так как принадлежало моему сыну духовному Меровею, которого я воспринял при крещении от купели».

Король же, видя, что он не может обвинить его этими ложными доводами, сильно расстроенный и пристыженный, ушел от нас и, позвав некоторых из своих льстецов, сказал им: «Признаюсь, что епископ сразил меня своими речами, и я понимаю, что то, что он сказал, – правда. Что же теперь мне делать, чтобы выполнить желание королевы?». И добавил: «Идите, подойдите к нему и скажите, как бы давая ему от себя совет: „Ты знаешь, что король Хильперик благочестив, мягкосердечен и его легко можно склонить к состраданию[106]; смирись перед ним и признайся в том, в чем он тебя обвинил. Тогда мы все, пав к его ногам, испросим для тебя прощение“». Соблазненный ими, епископ Претекстат обещал, что он так и сделает.

Утром мы собрались в обычном месте, пришел и король и обратился к епископу: «Если ты одарил этих людей взаимно, то зачем ты потребовал от них клятву в верности Меровею?». Епископ ответил: «Признаюсь, я, действительно, потребовал от них, чтобы они были дружны с ним, но если было бы можно, то я пригласил бы ему в помощники не только человека, но и ангела с неба[107]: ведь Меровей от купели был мне, как я много раз говорил, сыном духовным». И когда этот спор разгорался все больше и больше, епископ Претекстат, пав ниц, сказал: «Согрешил я против неба и пред тобою, о всемилостивейший король, я нечестивый убийца, я хотел тебя убить и возвести на трон твоего сына». Лишь только он это произнес, король пал ниц к ногам епископов, говоря: «Вы слышите, о благочестивейшие епископы, что обвиняемый признается в гнусном преступлении». Когда мы с плачем подняли короля с пола, он приказал Претекстату покинуть базилику. Сам же он ушел в свои покои и прислал нам книгу канонов, к которой была прикреплена новая тетрадь с так называемыми [132] апостольскими постановлениями, содержащими следующее: «Епископ, уличенный в убийстве, прелюбодеянии и клятвопреступлении, да устранится от епископства»[108]. Когда прочитали эти слова, Претекстат впал в оцепенение. Епископ Бертрамн сказал: «Внемли, брат и собрат по епископской службе; так как король к тебе не милостив, то наше расположение ты сможешь получить только тогда, когда ты заслужишь королевское прощение».

После этого король потребовал, чтобы епископы или разорвали его платье, или прочли над его головой 108 псалом, содержавший проклятия против Иуды Искариота, или вынесли приговор Претекстату[109], навечно отлучающий его от церкви. Я не согласился с этими предложениями, так как король обещал ничего не делать вопреки церковном канонам. Тогда Претекстата схватили на наших глазах и посадили в темницу. Когда он попытался ночью оттуда бежать, его очень сильно избили и сослали на остров, расположенный в море, близ города Кутанса[110].

После этого разнесся слух, что Меровей вновь пытался найти убежище в базилике святого Мартина. Но Хильперик приказал охранять базилику и запереть все входы. Стражники, однако, оставили незапертой одну дверь, через которую некоторые клирики проходили для службы, остальные двери они держали на запоре, что у народа вызывало досаду.

Когда же мы находились в Париже, на небе появились знамения. А именно: двадцать лучей на севере, которые поднимались с востока и уходили на запад; один был длиннее и ярче остальных, и как только он взвился ввысь, тотчас же погас; таким же образом за ним погасли и остальные. Я думаю, что они предвещали смерть Меровея. Меровей же, скрываясь в Шампани, в Реймсе, и не показываясь открыто австразийцам, попал в засаду, устроенную людьми из Теруана. Они сказали ему, что если он к ним придет, то они, оставив отца его Хильперика, подчинятся ему. Взяв с собой самых храбрых людей, Меровей быстро отправился к ним. А те, уже не скрывая замышляемых козней, окружили его в какой-то вилле и, расставив вокруг нее вооруженных людей, отправили гонцов к его отцу. После того как Хильперик узнал об этом, он решил немедленно туда ехать.

Меровей, сидя под стражей в каком-то доме и боясь страшного наказания со стороны мстительного врага, позвал к себе Гайлена[111], верного ему, и сказал: «До сих пор у нас с тобой были любовь и согласие во всем, прошу тебя, не допусти, чтобы я попал в руки врагов, возьми меч и убей меня». Гайлен, не колеблясь, пронзил Меровея кинжалом. Когда король прибыл, он нашел Меровея уже мертвым. Тогда некоторые утверждали, что слова Меровея, приведенные мною выше, были выдуманы королевой, а на самом деле Меровей был тайно убит по ее приказанию. А Гайлена схватили, отрубили ему руки и ноги, отрезали уши и нос и, подвергнув его другим многочисленным пыткам, убили безжалостным образом. Гриндиона же колесовали и тело его подняли вверх[112]. Циуцилона, который некогда был дворцовым графом[113] короля Сигиберта, убили, отрубив ему голову. И многих других, которые пришли с ним [Меровеем], умертвили, подвергнув жестоким пыткам. Тогда еще рассказывали, [133] что в этих предательских кознях главную роль сыграли епископ Эгидий и Гунтрамн Бозон, потому что Гунтрамн из-за убийства им Теодоберта[114] тайно пользовался расположением королевы Фредегонды, Эгидий же потому, что уже с давнего времени был ей дорог.

19. А когда император Юстин, потеряв рассудок, стал слабоумным и его империей единолично правила императрица София, народ, как мы рассказали в предшествующей книге, избрал кесарем Тиберия[115], человека способного, энергичного и умного, милосердного и настоящего защитника бедных. Так как он много раздавал бедным из сокровищ, которые накопил Юстин, императрица часто порицала его за то, что он обрекает на бедность государство, говоря: «То, что я скопила в течение многих лет, ты за короткое время пустишь по ветру». Он отвечал: «Не оскудеет наша казна; лишь бы бедные получали милостыню и выкупались пленные. Ведь в этом великое богатство. Как говорит господь: „Собирайте себе сокровища на небе, где ни ржа, ни моль не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут“[116]. Ведь то, что нам дал бог, мы соберем с помощью бедных на небе, чтобы господь удостоил нас милостынею навеки». И так как Тиберий был, как мы сказали, великим и истинным христианином[117], то, когда он с радостью оказывая помощь, раздавал богатства бедным, господь все больше и больше помогал ему. И в самом деле, гуляя по дворцу, он увидел на полу дома мраморную плиту, на которой был высечен крест господний, и сказал: «Твоим крестом, о господи, мы осеняем лицо свое и грудь, и вот мы попираем крест ногами!». И он приказал немедленно отнести ее [плиту]. После того как ее отрыли и подняли, под ней нашли другую плиту с таким же знаком. Когда ему сообщили об этом, он велел и эту унести. После того как ее подняли, обнаружили и третью. По его приказу и эту подняли. Отодвинув ее, они нашли огромное сокровище на сумму свыше ста тысяч золотых. Когда извлекли золото, то Тиберий стал помогать бедным еще более щедро, нежели ранее. И господь за его благое намерение никогда его не оставлял,