Питер Гамильтон - Обнаженный Бог: Финал

• Название: Обнаженный Бог: Финал
• Автор: Питер Гамильтон
• Жанр: Научная Фантастика

Перед вами – одна из значительнейших и масштабнейших космических эпопей современности.

Перед вами – «Пришествие Ночи» Питера Ф. Гамильтона.

...Середина третьего тысячелетия.

Человечество колонизировало десятки планет по всей Галактике. Генные инженеры довели до совершенства технику клонирования. Ученые научились создавать разумные межзвездные корабли и разумные «искусственные планеты».

...Середина третьего тысячелетия. Люди разделены на две враждующие федерации – эденистов и адамистов, сторонников и противников новых технологий, но Совет Конфедерации планет еще поддерживает мир в космосе.

Но уже разработан таинственный Нейтронный Алхимик – могущественное сверхоружие, которое в корне изменит баланс сил в Галактике. Оружие, за обладание которым начинают борьбу эденисты и адамисты...

---

Луиза так сильно покраснела, что вынуждена была бороться с этим при помощи программы нейросети.

– Извини, – сказала Дивиния и хитровато улыбнулась. – Это все я и мой длинный язык. Я не привыкла к людям, у которых табу на тело.

– Нет у меня никаких табу. Просто не знаю здешних порядков, вот и все.

– Фу, бедняжка, этот мир должен казаться тебе ужасно громким и стремительным. А я не очень-то помогаю сделать его тихим, – она схватила Луизу за руку и потащила ее к бассейну. – Пошли, я представлю тебя всей компании. Не будь такой застенчивой. Получишь удовольствие, я обещаю.

Посопротивлявшись несколько секунд, Луиза позволила тащить себя. Нельзя же дуться на человека с такой солнечной натурой.

– А ты знаешь, чем занимается Чарли? – спросила она осторожно.

– О господи, дорогая, ну конечно. Вот почему я с ним.

– С…?

– Мы доводим друг друга до бессознательного состояния. Вот что значит – с ним. Заметь, что мне приходится делить его с половиной здешних девушек.

– О-о.

– Что, я привожу тебя в ужас? Да? Боже мой. Я совсем не леди.

– Смотря как считать, – дерзко произнесла Луиза.

Дивинил улыбнулась, отчего среди ее веснушек появились большие ямочки.

– У-ух ты, настоящая норфолкская бунтовщица. Это хорошо. Задашь этому мужику хороший средневековый ад, когда вернешься.

Луиза была представлена всем, кто плескался в бассейне. Их насчитывалось более двадцати человек, шестеро детей, а остальные – подростки и двадцатилетние, две трети – девушки. Луиза не могла не заметить, что все они – красотки. Потом она сбросила туфли и, сидя на краю бассейна, болтала босыми ногами в мелкой воде. Дивиния села рядом с ней и вручила ей еще один бокал с прохладительным.

– Твое здоровье.

– И твое, – Луиза отхлебнула глоточек. – А как ты с ним познакомилась?

– С Чарли-то? О, у папы с ним были какие-то дела целые десятилетия. Мы, конечно, не такие богатые, как он. Кто может с ним сравниться? Но у меня хорошая родословная, дорогая. Не говоря уже о теле.

Она помешала свой коктейль специальной палочкой и насмешливо улыбнулась. Луиза ответила на ее улыбку.

– Классная штука, – продолжала Дивиния. – Человек не подходит для того, чтобы войти в этот особый магический круг без большого счета в банке, и даже этого самого по себе недостаточно. Перспективность тоже считается. Почти настолько же. Тебе нужно высокомерие и презрение ко всему простому, так что все понятия Би-7 тебя не шокируют. Этого у меня целые корзины. Меня воспитывали такой избалованной, денег было на целые тонны больше, чем мозгов. А мозгов у меня много, и самые лучшие нейроны, какие могут обеспечить деньги. Это меня спасло от бессодержательной жизни ребенка, предоставленного попечительству. Я для этого слишком умна.

– Так чем же ты занимаешься?

– В данный момент совсем ничем, дорогая. Я здесь просто потому, что я хорошая компания для Чарли. Это означает, что я могу получать удовольствие, массу удовольствий. Очень много секса, вечеринки с Чарли и компанией, еще секс, принимаешь стимуляторы, снова секс. Добираешься до лондонских клубов, смотришь кино и шоу, секс, тур на Ореол – секс в свободном падении! Вот так я теперь живу, получаю самый максимум. Как я сказала, все становится скучно и пусто, когда делаешься старше, так что наслаждайся жизнью, пока она у тебя есть. Вот такую жизнь я веду, видишь ли. Я по-настоящему хорошо себя знаю. Я понимаю, что нет смысла так жить целых сто лет. Это пустая трата, жалкое существование. Я видела богатых бездельников, доживших до шестидесяти, они мне надоели. У меня есть деньги, есть мозги, и у меня нет никаких сомнений; это добавляет чертовски много к потенциальным возможностям. Так что, когда мне будет лет тридцать пять или сорок, я что-нибудь придумаю для себя. Не знаю еще, что я стану делать: полечу на космическом корабле к центру галактики, или создам империю бизнеса, которая будет соперничать с Корпорацией Кулу; или буду основателем культуры, более прекрасной, чем эденистская. Кто знает? Но я собираюсь довести это до великолепия.

– А я всегда хотела путешествовать, – сказала Луиза. – Так давно, как себя помню.

– Прекрасно, – одобрила Дивинил, со звоном чокаясь с Луизой. – Видишь, ты это и осуществила. Ты видела в галактике больше меня. Мои поздравления, ты тоже одна из нас.

– Мне пришлось уехать из дому: меня преследовали одержимые.

– Они всех преследовали. Но ты оказалась той, которой удалось убежать от них. Это прибавляет очков, особенно для человека твоей подготовки.

– Спасибо.

– Не беспокойся, – она потрепала Луизу по длинным волосам, заставляя волнистые пряди мягко скользить у нее по плечам. – Кто-нибудь найдет решение. Мы вернем тебе Норфолк и предадим мозг Декстера забвению вместе с его душой.

– Вот и славно, – промурлыкала Луиза.

Солнце и коктейль навеяли на нее сон. Она протянула бокал, чтобы ей его снова наполнили.

Из всех странных дней с тех пор, как Луиза попрощалась с отцом, этот несомненно был самым освобождающим ментальность. Она смешалась с друзьями Чарли и с его детьми и из-за этого слегка позавидовала им. Они были менее морально связаны, чем она, просто другие. Начать с того, что у них было меньше забот и волнений. Интересно, думала Луиза, означает ли принадлежность к аристократии то, что у тебя удален ген вины. Прелестная жизнь.

Когда потрясающе энергичные пловцы наконец устали и солнце стало склоняться к нижнему краю купола, Дивинил настояла на том, чтобы отвести Луизу на массаж, приведенная в ужас тем, что та никогда его не испытывала. Еще две девушки присоединились к ним в одном из оригинально выполненых крыльев здания, превращенных в сауну и оздоровительный центр.

Лежа вниз лицом на скамье с одним только полотенцем вокруг крестца, Луиза испытала болезненное удовольствие от того, как руки массажистки сжимали, а потом растирали ей мышцы. Плечи у нее настолько расслабились, что ей показалось – они вот-вот отвалятся.

– А кто здесь служит? – спросила она в один из моментов. Трудно было поверить, что все здесь, посвященные в тайну Би-7, могут молчать.

– Это лишенные имущества, – ответила Дивиния. – Преступники, которых захватила разведка флота.

– О! – Луиза извернулась, чтобы поглядеть на дородную женщину, которая погрузила жесткие пальцы в ее студенистые мышцы. Ее, казалось, ничуть не волновало, что ее рабское положение обсуждалось открыто. Эта мысль заботила Луизу, хотя большой разницы не было. В любом случае они были приговорены к работе на других людей. Метод был более суровым. Но она ведь не знала, как тяжко было первоначальное преступление. Не думать об этом. Я ведь все равно не в силах ничего изменить.

Дивиния и другие девушки во время массажа сплетничали о своем, болтая и смеясь над мальчиками, вечеринками, играми. Хотя их разговор постепенно принял тон прощальных воспоминаний о местах, которые они никогда больше не увидят, о друзьях, которые вне их досягаемости. Они разговаривали так, как будто бы Земля уже погибла.

Луиза ушла из оздоровительного центра, все тело ее так и звенело, она ощущала, что энергия пронизывает ее. Дивиния пошла вместе с ней в дом показать комнату для гостей, выделенную ей. Она была на втором этаже и выходила окнами в сад. Потолок из дубовых балок был низким, едва ли возвышался на фут над Луизиной головой, это придавало комнате уют. Кровать на четырех ножках-столбиках еще добавляла к этому ощущению, так же как и богатые золотые с красным ткани покрывал и занавесок.

Все мешки и чемоданы Луизы были аккуратно составлены на сосновый ящик с постельными принадлежностями у подножия кровати. Дивиния алчно осмотрела их и начала разбирать платья. Вытащила длинное голубое платье и повосхищалась им, как и некоторыми другими. Но объявила, что ни одно из них не годится, чтобы надеть к вечеру, зато у нее есть кое-что, что вполне подойдет.

«Кое– что» оказалось совершенно неприличным коротким черным платьицем для коктейля, которое Луиза отвергла при первом же взгляде на него. Дивиния потратила добрых десять минут, уговаривая ее влезть в него, невероятной лестью и подбадриваниями. Когда же платье оказалось на ней, Луиза начала страдать от нового приступа неловкости: следует иметь высшую степень самообладания, чтобы выйти в чем-то в этом роде и предстать перед другими людьми.

Женевьева вошла как раз в ту минуту, когда они были готовы идти вниз.

– Вот это да! Луиза! – глаза у нее расширились при виде платья.

– Я доставляю себе удовольствие, – сказала ей Луиза. – Это только на сегодняшний вечер.

– Ты так и говорила в последний раз.

Восхищение, которым встретили ее Чарли и его друзья, когда она вышла на террасу, вознаградило ее за все. На Чарли и на всех мужчинах были смокинги, а девушки надели платья для коктейлей, иные даже более смелые и вызывающие, чем одолженное Луизой.

За пределами купола солнце наконец достигло линии горизонта. От оранжевого сияющего диска симметрично разливались лучи, чтобы волнами распространиться по зеленой земле. Чарли подвел Луизу к дальнему концу террасы, чтобы можно было полюбоваться закатом. Он вручил ей высокий хрустальный бокал.