Иеромонах (Рыбко) - Се ныне время благоприятно

• Название: Се ныне время благоприятно
• Автор: Иеромонах (Рыбко)
• Издательство: Издательство им.святителя Игнатия Ставропольского при храме Сошествия Святаго Духа на Лазаревском кладбище г.Москвы
• Жанр: Религия
• Год: 2002

Книга эта рождалась постепенно. Когда писались ее статьи, не предполагалось, что они выйдут отдельным сборником. Тогда автор даже не мог подумать, что когда-нибудь это станет возможным. В основном они публиковались как предисловия или послесловия к книгам, выходившим в издательстве им. свт. Игнатия Ставропольского. Автор пытался выразить в них свое отношение к тем или иным вопросам, затронутым в изданиях. Поскольку книги являлись либо переизданием опубликованного до революции, либо повествовали о событиях многолетней давности, возникала необходимость прокомментировать их с точки зрения человека, живущего в начале III тысячелетия от Рождества Христова, сделать выводы, которые могли бы быть интересны для современного церковного читателя, связать эти события с сегодняшним днем. Автор, пользуясь формой предисловия, делает попытку дать ответ на насущные и злободневные вопросы духовной и церковной жизни. Таким образом вопросы, затронутые в статьях, выходят за рамки «предисловий». Автор счел возможным собрать их и издать отдельной книгой... Расположенные к нам лица отговаривали нас от издания книги, или хотя бы отдельных ее частей, т. к. некоторые вошедшие в нее материалы, например, «Покаянием жива Церковь» и «Что должен знать желающий поступить в современный монастырь», вызвали неоднозначную оценку читателей... Мы считаем, что в Православии не существует запретных тем, наоборот, нельзя замалчивать самые острые вопросы. Там, где бывает умолчание, приобретают силу домыслы... В данной книге на общее обсуждение выносятся некоторые актуальные вопросы. Автор предлагает на них свои ответы в надежде на то, что найдутся люди, которые ответят на них более удовлетворительно.

---

Перемены, начавшиеся в нашей стране в последнее десятилетие XX века, совершаются столь бурно, что в некоторых отношениях Православная Церковь России сегодня оказалась не готовой к ним. На многие важнейшие вопросы, которые задает жизнь и которые требуют соборного решения, ответы пока не прозвучали, хотя последний Архиерейский Собор 2000 года и постановил вести анализ острых проблем современности. Некоторые же ответы хотя и даны, но очень часто в половинчатом или недосказанном виде.

За восемьдесят лет в Церкви накопилось много внутренних проблем, которые, конечно же, не могут быть решены в одночасье. Поэтому сейчас архипастыри в первую очередь стараются разрешить именно эти внутренние проблемы. Первоочередная задача в настоящее время – упорядочение внутренней жизни Церкви, восстановление соборности, духовного единства епископата и церковного народа. Решения часто принимаются болезненно, не всегда бывают единогласны. Многочисленные вопросы, обращенные к Церкви извне, не успевают получить ответов. Кроме того, к некоторым проблемам священноначалие относится очень нерешительно, другие же насущные вопросы как бы не замечаются. Один современный церковный публицист сказал: «Мы старательно делаем вид, что все еще живем в XIX веке» (Проф. Свято-Тихоновского Богословского института диакон Андрей Кураев).

Некоторые формы жизни и деятельности нашей Церкви остались как некое наследие брежневских времен. Между тем они давно уже отжили, и в новых условиях, в лучшем случае, бесполезны, а по большей части – вредны. Существуют эти формы благодаря людям, которые по-другому жить не могут и не хотят; и будут существовать до тех пор, пока такие люди будут иметь в Церкви вес и реальную власть. По всей видимости, такого же мнения придерживается и Святейший Патриарх Алексий II. Однажды Его Святейшество с сожалением сказал, что, несмотря на изменившиеся времена, многие священники, особенно старшего поколения, живут по-старому, ничего не желая менять, хотя можно бы было многое сделать.

К сожалению, по всей видимости, придется терпеливо ждать, потому что в одночасье всего изменить нельзя. Церкви не присущи революции. Проблема, к несчастью, многими не замечаемая, стоит настолько остро, что некоторые не без основания до сих пор называют нашу Церковь Церковью застойного периода.

Недостатки современной церковной жизни во многом являются результатом многолетних попыток уничтожить Церковь. Одной из целей безбожного государства было разрушение соборности Церкви. В целом сделать этого не удалось, но некоторые «достижения» в этой области были. В частности, на протяжении семидесяти лет тирании безбожников не было проведено ни одного полноценного Собора Русской Православной Церкви, на котором можно было бы свободно высказаться по всем насущным вопросам церковной жизни. Первый такой Собор состоялся только в 1991 году.

Многие проблемы остались нерешенными еще со времен дореволюционных: «К началу трагического XX века накопилось множество церковных вопросов, требующих скорейшего соборного решения, и уже активно работало Предсоборное Присутствие,– пишет ныне покойный епископ Сергий (Соколов). – Но разрешения на созыв Собора Церковь так и не дождалась. Лишь после отречения св. страстотерпца Царя Николая II от власти Временное правительство дало Церкви добро на созыв Собора, который вошел в историю нашей Церкви как великое деяние, восстановившее Патриаршество в России и обозначившее огромный круг сложнейших вопросов, множество из которых так и не нашло своего решения из-за разразившейся революции. Интересно, что лишь в последнее время, в 90-х годах XX века многотомные материалы Собора 1917-1918 гг. были изданы достаточным тиражом».

2. Церковная соборность и государственная власть

С началом синодального периода государственная власть грубо вмешалась в жизнь Церкви, предприняв попытку отнять у Церкви свободу. В том числе и свободу открыто обсуждать свои проблемы. Во многом эта попытка подчинить Церковь государству удалась. За весь синодальный период не было проведено ни одного Поместного Собора. Цари, и даже царицы присваивали себе Патриаршую власть и, по подобию протестантских монархов, если и не объявляли открыто, то вели себя так, как будто бы были главой Соборной Церкви, подменяя решения Соборов и сами Соборы своими «высочайшими» указами.

«Петровские реформы и последовавший за ними двухсотлетний синодальный период лишили Церковь Русскую не только Патриаршества, но и заставили многих забыть, что такое соборность,– пишет в той же работе епископ Сергий.– На Церковь светское общество стало смотреть как на одну из государственных структур, и назначаемый Императором обер-прокурор не просто присутствовал на всех заседаниях Святейшего Правительствующего Синода, но четко отслеживал интересы государства. И если интересы Церкви и государства не совпадали, то Синод послушно выполнял волю цареву, теряя при этом церковные и монастырские земли, превращая монастыри в дома фронтовых инвалидов. Противление государевой воле резко пресекалось, и епископ, дерзнувший заявить о несвободе Церкви, мог оказаться в тюрьме».

Те рабы Божии, которые пытались возвысить свой голос и открыто сказать о проблемах церковной жизни – как внешних, так и внутренних,– подвергались гонениям. Характерным примером тому может служить так называемое «дело» свт. Арсения (Мацеевича), митр. Ростовского, который был всячески очернен, оболган, «лишен» сана и монашества, осужден и сослан, затем заточен в темницу по приказу Императрицы Екатерины II. В заточении святителю было запрещено иметь какие-либо книги, перо и бумагу и с кем бы то ни было разговаривать. Его замуровали в камере, оставив небольшое оконце, через которое подавалась скудная пища и вода. Проведя в заточении несколько страдальческих лет, святитель скончался. Обратим внимание на то, что императрица действовала через покорное священноначалие. Прием, который впоследствии с успехом позаимствует советское ГПУ.

Такое поведение государства по отношению к Церкви, считавшееся вполне нормальным, возведенное в ранг политики, привело к тому, что русские церковные историки, несмотря на развитие исторической науки, не писали о синодальном периоде, так как лгать не хотели, а свидетельствовать правду боялись. Вплоть до XX века не было написано ни одного сколько-нибудь значительного исследования в области истории синодального периода. Молчание было нарушено только после 1917 года.

Промыслом Божиим дело свт. Арсения (Мацеевича), как особенно возмутительное преступление государственной власти в России против Церкви, стало известным. «Показательно,– пишет епископ Сергий,– что Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года причислил к лику святых подобного ревнителя церковной свободы».. Можно предположить, что случай святителя Арсения был не единственным. На протяжении синодального периода наверняка находились праведники, которые пытались что-то переменить в существующих порядках, но сделать ничего не смогли. Их «дела», скорее всего, пылятся среди документов консисторий, которые пережили разгромы, пожары, конфискации ЧК, а ныне находятся в фондах государственных библиотек и музеев.

Как пишет епископ Сергий, «история знает и лжесоборы, когда архиереи были не свободны в своих решениях и зависели от светской власти, заинтересованной в том, чтобы жизнь Церкви проходила по сценарию, написанному безблагодатным светским чиновником, и целиком контролировалась государством»...

Но не только государственная власть в тот период уничтожала всякую живую мысль в Церкви. Преуспевала в этом, к сожалению, и сама церковная иерархия, воспитанная государством в определенном духе и при назначении своем проходившая проверку на лояльность по отношению к существующим взглядам государства на Церковь. Прием, опять-таки впоследствии использованный советской властью. Церковная иерархия того времени, за исключением немногих достойных ее представителей, сама способствовала разложению Церкви, уничтожению ее соборного духа, превращению ее в некое бюрократическое учреждение во главе с «чиновниками в рясах», по меткому выражению святителя Игнатия (Брянчанинова). Письма свт. Игнатия близким ему людям, не предназначавшиеся для публикации, могут служить одним из ценных свидетельств той эпохи.

Бесценные творения святителя, столь значительное явление в аскетической литературе, незаменимые для современной духовной жизни, как известно, были запрещены. Существовало негласное предписание одного из влиятельнейших членов Синода, имеющего сан митрополита, запрещавшее печатать творения еп. Игнатия, как святитель пишет об этом брату Петру Александровичу Брянчанинову: «Сначала мне не указывали прямо: на отказ употребляем был свой прием. Именно: так перемарывали рукопись и так изменяли сочинение, что рукопись делалась никуда не годною, а сочинение делалось чуждым мне и получало искаженный вид, могущий соблазнить читателя, а автора сделать посмешищем публики. Впоследствии один цензор был столько добр, что сказал о существовании тайного приказания относительно моих сочинений, после чего я не стал беспокоить цензуру представлением туда трудов моих».