Neil Gaiman - Дети Ананси

• Название: Дети Ананси
• Автор: Neil Gaiman
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Хранитель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-037493-3, 5-9713-3233-3, 5-9762-0686-7

Бог пауков Ананси.

Персонаж милых детских сказок?

Один из загадочнейших властителей Вуду!

Ему повинуются несущие богатство крестовики и несущие смерть тарантулы.

Он известен бесчисленным множеством жен, своеобразным, жестоким юмором и любовью к своим детям.

Может ли Ананси умереть?

Могут ли вообще умирать боги?

И главное - что оставит умерший бог своим наследникам?!

---

Голос у существа оказался вкрадчивым и гладким, как взбитое масло.

– При-вет, – протянуло существо. – Динь-дон. Ты удивительно похож на обед.

– Я Чарли Нанси, – сказал Чарли Нанси. – А ты кто?

– Дракон, – ответил дракон. – И сожру тебя, человечек в шляпе, без остатка, но медленно.

Чарли моргнул. «Что бы сделал отец? – спросил себя он. – Что бы сделал Паук?» Откуда ему знать? «Давай же. В конце концов, Паук часть тебя. Все, что может он, сумеешь и ты».

– Э-э-э… Тебе наскучило со мной разговаривать, и ты дашь мне беспрепятственно пройти, – сказал он дракону со всей убежденностью, на какую только был способен.

– Ухты! Хорошая попытка. Но, боюсь, не дам, – с энтузиазмом отозвался Дракон. – На самом деле я тебя съем.

– Ты, случаем, лимонов не боишься? – спросил Толстый Чарли и только потом вспомнил, что подарил лимон Дейзи.

Магическое существо презрительно рассмеялось.

– Я, – сказало оно, – ничего не боюсь.

– Ничегошеньки?

– Ничегошеньки.

– Ты боишься исключительно ничегошеньки? – спросил Толстый Чарли.

– В полнейшем ужасе, – признался Дракон.

– Знаешь, у меня карманы полны ничегошеньки. Хочешь покажу?

– Нет, – встревоженно отозвался Дракон. – Пожалуй, не хочу.

Захлопали огромные, как паруса, крылья, и Толстый Чарли остался на пляже один.

– Слишком уж просто, – сказал он вслух и пошел дальше. На ходу он придумывал себе песню, под которую хорошо было бы шагать. Чарли всегда хотелось сочинять песни, но он никогда этого не делал, в основном из убеждения, что, если когда-нибудь напишет песню, его попросят ее спеть, а для него уж лучше смерть на виселице. Теперь ему было все равно, и он пел свою песню светлячкам, которые следовали за ним вверх по склону. Это была песня о том, как он повстречает Птицу и найдет брата. Хотелось бы надеяться, что светлячкам песня понравилась, ведь их свет мерцал и пульсировал в такт мелодии.

Женщина-Птица ждала его на вершине холма.

Сняв шляпу, Чарли вынул из-за ленты перо.

– Вот. Думаю, это твое.

Она не шевельнулась, не попыталась его взять назад.

– Наша сделка отменяется, – сказал Толстый Чарли. – Я принес тебе перо. Мне нужен мой брат. Ты его забрала. Кровь Ананси не принадлежала мне, я не вправе был ее отдавать.

– А если у меня больше нет твоего брата?

В неверном мерцании светлячков трудно было сказать наверняка, но Чарли показалось, что ее губы даже не шевельнулись. Зато слова закружились вокруг него криками козодоев и уханьем сов.

– Мне нужен мой брат, – повторил он. – Я хочу, чтобы он вернулся целым и невредимым. Сейчас же. Или то, что было между тобой и моим отцом в прошлые годы, окажется лишь прелюдией. Сама знаешь, увертюрой.

Чарли никогда никому раньше не грозил. Он понятия не имел, как будет исполнять свои угрозы, но не сомневался, что не тратит слов даром.

– Он был у меня, – произнесла она раскатами крика далекой выпи. – Но я оставила его, безъязыкого, в мире Тигра. Я не смогла причинить вред роду твоего отца. А вот Тигр сможет, если наберется смелости.

Все притихло. Лягушки и ночные птицы умолкли. Женщина-Птица смотрела на него бесстрастно, ее лицо почти терялось в тени, рука опустилась в карман плаша.

– Дай мне перо, – сказала она.

Чарли положил перо на ее раскрытую ладонь.

И сразу почувствовал себя много легче, словно расстался с чем-то большим, нежели просто старое перышко…

А потом она вложила что-то ему в руку. Что-то холодное и влажное. На ощупь оно было как ком плоти, и Чарли лишь большим усилием воли подавил в себе желание отшвырнуть его прочь.

– Верни его брату, – сказала она голосом ночи. – Теперь между нами нет ссоры.

– Как мне попасть в мир Тигра?

– А как ты попал сюда? – спросила она, почти насмехаясь.

Тьма стала совершенной, и Чарли остался на холме один.

Разжав пальцы, он посмотрел на ком мяса у себя на ладони – вялый, остроконечный. Он походил на язык, и Чарли знал, кому он принадлежит.

Сдвинув широкополую шляпу на затылок, он подумал. «Пораскинь мозгами, а еще лучше надень „думательный колпак“». А на смену этой мысли тут же пришла вторая: ничего смешного тут нет. Зеленая фетровая шляпа – вовсе не «думательный колпак», но ведь такую шляпу носит тот, кто умеет не только мыслить, но и принимать решения.

Все миры он представил себе паутиной: нити вспыхнули у него в голове, соединяя со всеми, кого он знал. Нить, связывавшая его с Пауком, горела ярко, светилась холодным огнем, как гнилушка или звезда.

Когда-то Паук был частью его. Уцепившись за эту мысль, он дал паутине заполнить себя. В руке у него язык брата, который до недавнего времени был частью Паука и сейчас преданно желал снова с ним воссоединиться. Живое не забывает.

Мерцая, светилась вокруг него паутина. Нужно лишь пойти по одной из нитей… Он решительно шагнул, и, сгрудившись ближе, светлячки последовали за ним.

– Эй, – позвал он. – Это я.

Паук издал слабый, жуткий звук.

В мерцании светлячков вид у него был ужасный: загнанный, больной, на лице и на груди – незажившие шрамы.

– Кажется, это твое, – сказал Чарли.

С утрированным жестом благодарности взяв у брата язык, Паук положил его себе в рот, подтолкнул и придавил. Чарли смотрел и ждал. Вскоре Паук как будто удовлетворился: для пробы подвигал челюстью, надавил языком на одну щеку, потом на другую, словно собирался бриться, открыл рот и поводил языком из стороны в сторону.

Наконец закрыл рот и голосом, еще чуть срывающимся, сказал:

– Отличая шляпа.

Рози первой добралась до верхушки лестницы и изо всех сил навалилась на дверь винного погреба. Дверь распахнулась, и Рози едва не упала в кухню. Подождав, когда мама переступит порог, она закрыла дверь и наложила на нее засов.

«Раз, два, три, четыре, пять, – подумала она, – вышел зайчик погулять…»

– Звони в полицию, – велела мама.

– Где телефон?

– Оттуда мне знать, где телефон? Хорикс все еще там, внизу!

– Ладно, – сказала Рози, недоумевая, что лучше: вызвать полицию или просто поскорее выбраться из дома, но еще до того, как она приняла решение, стало слишком поздно.

От внезапного грохота у нее заложило уши, и дверь в подвал разлетелась в щепы.

Он реальный. Она знала, что он настоящий. Он стоит прямо перед ней! Но это же невозможно… Тень огромной кошки, мохнатой, гигантской. Однако странно: там, где тени касался лунный свет, она казалась еще гуще. Глаз Рози не видела, но знала, что зверь смотрит на нее и что он голоден. И он собирается ее убить. Вот тут все и кончится.

– Ему нужна ты, Рози, – сказала мама.

– Знаю.

Рози схватила первый же большой предмет, который попался ей под руку (кубическую деревянную подставку для ножей), и изо всех сил бросила его в тень. А потом, не дожидаясь, чтобы узнать, попала ли она в цель, со всех ног бросилась вон из кухни в вестибюль. Она же знает, где входная дверь…

Что-то темное, что-то четвероногое двигалось много быстрее: перемахнув через нее, оно почти беззвучно приземлилось перед дверью.

Рози попятилась к стене. Во рту у нее пересохло.

Зверь загораживал от них выход и сейчас, мягко ступая, надвигался на Рози – будто владел всем временем в мире.

Тут из кухни выбежала мама Рози, пронеслась мимо нее – размахивая руками, засеменила в залитом лунном свете коридоре к огромной тени. Исхудалыми кулачками она ударила тварь под дых. Повисла пауза, будто сам мир затаил дыхание, а потом зверь повернулся к ней. Мгновенное, расплывающееся движение, и мама Рози оказалась на полу, а тень затрясла ее, как собака – тряпичную куклу.

Во входную дверь позвонили.

Рози хотела позвать на помощь, но вдруг поймала себя на том, что кричит – громко и настойчиво. Неожиданно наткнувшись на паука в ванной, Рози была в состоянии орать как актриса из фильма ужасов средней руки, которая в парке столкнулась с человеком в резиновой маске. Сейчас она заперта в темном доме вместе с тенью-тигром и потенциальным убийцей-маньяком, и один из них (или возможно оба) как раз напал на ее маму. В голове у нее промелькнуло несколько возможных вариантов (пистолет: пистолет остался в подвале, нужно за ним спуститься; дверь: можно попытаться пробраться между мамой и тенью и ее отпереть), но легкие и рот только издавали крик – словно по собственной воле.

Что-то забилось о входную дверь. «Ее пытаются выломать, – сообразила Рози. – Но через дверь им сюда не попасть. Слишком массивная».

Мама лежала на полу в пятне лунного света, а над ней сидела тень. Вот тень запрокинула голову и взревела – глубоким, дребезжащим ревом страха, вызова и одержимости.

«У меня галлюцинации, – с безумной ясностью подумала Рози. – Я два дня провела запертая в подвале, и теперь у меня галлюцинации. Никакого тигра тут нет».

И она была совершенно уверена, что никакая бледная женшина не стоит в лунном свете. А ведь Рози своими глазами видела, как она пришла из коридора. Не было тут никакой женщины с золотистыми волосами, длинными-предлинными ногами и узкими бедрами танцовщицы. Подойдя к тени тигра, женщина остановилась и произнесла: