William Shakespear - Гамлет, принц датский (пер. М. Лозинского)

• Название: Гамлет, принц датский (пер. М. Лозинского)
• Автор: William Shakespear
• Издательство: Азбука
• Жанр: Поэзия
• Год: 2000
• ISBN: 5-267-00116-3

Нет необходимости представлять читателям трагедию У. Шекспира «Гамлет». Ни одно произведение великого англичанина не пользовалось такой популярностью и не оказало такого громадного влияния на европейскую литературу. Наряду с Дон-Кихотом и Фаустом ее герой давно вошел в число мировых общечеловеческих типов, имеющих универсальное значение. Перевод М.Л. Лозинского, который по праву считается наиболее авторитетным.

---

Полоний

Принц, я их приму сообразно их заслугам.

Гамлет

Черта с два, милейший, много лучше! Если принимать каждого по заслугам, то кто избежит кнута? Примите их согласно с собственною честью и достоинством; чем меньше они заслуживают, тем больше славы вашей доброте. Проводите их.

Полоний

Идемте, господа.

Гамлет

Ступайте за ним, друзья; завтра мы дадим представление.

Полоний и все актеры, кроме первого, уходят.

Послушайте, старый друг; можете вы сыграть «Убийство Гонзаго»?

Первый актер

Да, принц.

Гамлет

Мы это представим завтра вечером. Вы могли бы, если потребуется, выучить монолог в каких-нибудь двенадцать или шестнадцать строк, которые я бы сочинил и вставил туда? Могли бы вы?

Первый актер

Да, принц.

Гамлет

Отлично. Ступайте за этим господином; и смотрите не смейтесь над ним.

Первый актер уходит.

Дорогие мои друзья, я прощусь с вами до вечера; рад вас видеть в Эльсиноре.

Розенкранц

Мой добрый принц!

Гамлет

Итак, храни вас бог!

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Вот я один

О, что за дрянь я, что за жалкий раб!

Не стыдно ли, что этот вот актер

В воображенье, в вымышленной страсти

Так поднял дух свой до своей мечты,

Что от его работы стал весь бледен;

Увлажен взор, отчаянье в лице,

Надломлен голос, и весь облик вторит

Его мечте. И все из-за чего?

Из-за Гекубы! Что ему Гекуба,

Что он Гекубе, чтоб о ней рыдать?

Что совершил бы он, будь у него

Такой же повод и подсказ для страсти,

Как у меня? Залив слезами сцену,

Он общий слух рассек бы грозной речью,

В безумье вверг бы грешных, чистых – в ужас,

Незнающих – в смятенье и сразил бы

Бессилием и уши и глаза.

А я,

Тупой и вялодушный дурень, мямлю,

Как ротозей, своей же правде чуждый,

И ничего сказать не в силах; даже

За короля, чья жизнь и достоянье

Так гнусно сгублены. Или я трус?

Кто скажет мне: «подлец»? Пробьет башку?

Клок вырвав бороды, швырнет в лицо?

Потянет за нос? Ложь забьет мне в глотку

До самых легких? Кто желает первый?

Ха!

Ей-богу, я бы снес; ведь у меня

И печень голубиная – нет желчи,

Чтоб огорчаться злом; не то давно

Скормил бы я всем коршунам небес

Труп негодяя; хищник и подлец!

Блудливый, вероломный, злой подлец!

О, мщенье!

Ну и осел же я! Как это славно,

Что я, сын умерщвленного отца,

Влекомый к мести небом и геенной,

Как шлюха, отвожу словами душу

И упражняюсь в ругани, как баба,

Как судомойка!

Фу, гадость! К делу, мозг! Гм, я слыхал,

Что иногда преступники в театре

Бывали под воздействием игры

Так глубоко потрясены, что тут же

Свои провозглашали злодеянья;

Убийство, хоть и немо, говорит

Чудесным языком. Велю актерам

Представить нечто, в чем бы дядя видел

Смерть Гамлета; вопьюсь в его глаза;

Проникну до живого; чуть он дрогнет,

Свой путь я знаю. Дух, представший мне,

Быть может, был и дьявол; дьявол властен

Облечься в милый образ; и возможно,

Что, так как я расслаблен и печален, –

А над такой душой он очень мощен, –

Меня он в гибель вводит. Мне нужна

Верней опора. Зрелище – петля,

Чтоб заарканить совесть короля.

(Уходит.)

Акт III

Сцена 1

Комната в замке

Входят король, королева. Полоний, Офелия, Розенкранц и Гильденстерн.

Король

И вам не удается разузнать,

Зачем он распаляет эту смуту,

Терзающую дни его покоя

Таким тревожным и опасным бредом?

Розенкранц

Он признается сам, что он расстроен,

Но чем – сказать не хочет ни за что.

Гильденстерн

Расспрашивать себя он не дает

И с хитростью безумства ускользает,

Чуть мы хотим склонить его к признанью

О нем самом.

Королева

А как он принял вас?

Розенкранц

Со всей учтивостью.

Гильденстерн

Но и с большой натянутостью тоже.

Розенкранц

Скуп на вопросы, но непринужден

В своих ответах.

Королева

Вы не домогались,

Чтоб он развлекся?

Розенкранц

Случилось так, что мы перехватили

В дороге некоих актеров; это

Ему сказали мы, и он как будто

Обрадовался даже; здесь они

И, кажется, уже приглашены

Играть пред ним сегодня.

Полоний

Это верно;

И он через меня шлет просьбу вашим

Величествам послушать и взглянуть.

Король

От всей души; и мне отрадно слышать,

Что к этому он склонен. –

Вы, господа, старайтесь в нем усилить

Вкус к удовольствиям.

Розенкранц

Да, государь.

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Король

Оставьте нас и вы, моя Гертруда.

Мы, под рукой, за Гамлетом послали,

Чтоб здесь он встретился как бы случайно

С Офелией. А мы с ее отцом,

Законные лазутчики, побудем

Невдалеке, чтобы, незримо видя,

О встрече их судить вполне свободно

И заключить по повеленью принца,

Любовное ль терзанье или нет

Его так мучит.

Королева

Я вам повинуюсь. –

И пусть, Офелия, ваш милый образ

Окажется счастливою причиной

Его безумств, чтоб ваша добродетель

На прежний путь могла его наставить,

Честь принеся обоим.

Офелия

Если б так!

Королева уходит.

Полоний

Ты здесь гуляй, Офелия. – Пресветлый,

Мы скроемся.

(Офелии.)

Читай по этой книге,

Дабы таким занятием прикрасить

Уединенье. В этом все мы грешны, –

Доказано, что набожным лицом

И постным видом мы и черта можем

Обсахарить.

Король

(в сторону)

Ах, это слишком верно!

Как больно мне по совести хлестнул он!

Щека блудницы в наводных румянах

Не так мерзка под лживой красотой,

Как мой поступок под раскраской слов.

О, тягостное бремя!

Полоний

Его шаги; мой государь, идемте

Прочь.

Король и Полоний уходят.

Входит Гамлет.

Гамлет

Быть или не быть – таков вопрос;

Что благородней духом – покоряться

Пращам и стрелам яростной судьбы

Иль, ополчась на море смут, сразить их

Противоборством? Умереть, уснуть –

И только; и сказать, что сном кончаешь

Тоску и тысячу природных мук,

Наследье плоти, – как такой развязки

Не жаждать? Умереть, уснуть. – Уснуть!

И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность;

Какие сны приснятся в смертном сне,

Когда мы сбросим этот бренный шум, –

Вот что сбивает нас; вот где причина

Того, что бедствия так долговечны;

Кто снес бы плети и глумленье века,

Гнет сильного, насмешку гордеца,

Боль презренной любви, судей медливость,

Заносчивость властей и оскорбленья,

Чинимые безропотной заслуге,

Когда б он сам мог дать себе расчет

Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей,

Чтоб охать и потеть под нудной жизнью,

Когда бы страх чего-то после смерти –

Безвестный край, откуда нет возврата

Земным скитальцам, – волю не смущал,

Внушая нам терпеть невзгоды наши

И не спешить к другим, от нас сокрытым?

Так трусами нас делает раздумье,

И так решимости природный цвет

Хиреет под налетом мысли бледным, [*]

И начинанья, взнесшиеся мощно,

Сворачивая в сторону свой ход,

Теряют имя действия. Но тише!

Офелия? – В твоих молитвах, нимфа,

Все, чем я грешен, помяни.

Офелия

Мой принц,

Как поживали вы все эти дни?

Гамлет

Благодарю вас; чудно, чудно, чудно.

Офелия

Принц, у меня от вас подарки есть;

Я вам давно их возвратить хотела;

Примите их, я вас прошу.

Гамлет

Я? Нет;

Я не дарил вам ничего.

Офелия

Нет, принц мой, вы дарили; и слова,

Дышавшие так сладко, что вдвойне

Был ценен дар, – их аромат исчез.

Возьмите же; подарок нам немил,

Когда разлюбит тот, кто подарил.

Вот, принц.

Гамлет

Ха-ха! Вы добродетельны?

Офелия

Мой принц?

Гамлет

Вы красивы?

Офелия

Что ваше высочество хочет сказать?

Гамлет

То, что если вы добродетельны и красивы, ваша добродетель не должна допускать собеседований с вашей красотой.

Офелия

Разве у красоты, мой принц, может быть лучшее общество, чем добродетель?

Гамлет

Да, это правда; потому что власть красоты скорее преобразит добродетель из того, что она есть, в сводню, нежели сила добродетели превратит красоту в свое подобие; некогда это было парадоксом, но наш век это доказывает. Я вас любил когда-то.

Офелия