Наталья некрасова - Великая игра

• Название: Великая игра
• Автор: Наталья некрасова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2005
• ISBN: 5—699—09811—9

«…Девять же Саурон отдал людям — гордым и могущественным — и так заманил их в западню. Давным-давно попали они под власть Одного и стали Призраками Кольца, его самыми страшными слугами, тенями в его Великой Тени…»

Кто-то знал этих людей очень близко и не подозревал, кем станет случайный знакомый или друг юности. Кто-то о них только слышал — легенды и предания не обошли вниманием их деяния. Для кого-то они были любимыми детьми, братьями, друзьями. В памяти одних они остались героями и благодетелями своих народов. Другие вообще забыли, что они когда-то были людьми. Но чаще их имена внушали панический ужас и союзникам, и врагам. В истории Средиземья они остались как Назгулы, Призраки Кольца доверенные слуги Темного Властелина. Каждый из них заключил договор и отдал душу в обмен на… впрочем, у каждого Фауста есть свои причины на то, чтобы заключить сделку с Мефистофелем. Среди них было мало корыстолюбцев. Чаще они руководствовались исключительно благими намерениями. Некоторые думали, что сумеют потягаться с древним нечеловеческим разумом и выиграть партию, последняя ставка в которой — посмертие. Однако в финале каждый из них обнаружил, что проиграл Великую Игру.

---

— Вы… он?

— Ну и что? Не похож? Клыки-когти не торчат? Дым из ноздрей не валит? Послушайте, Эрион, вы же не первый раз со мной разговариваете. Вы же ученый, вы должны понимать, что многое в нашем мире отнюдь не таково, как говорят. Отнюдь не всего следует бояться. Особенно того, чего не знаешь. Не так ли? Быдло любит сочинять страхи. Быдло любит бояться. Избранным бояться нечего. Я всего лишь возвышаю того, кто достоин возвыситься. Я выбираю лучшее, и я это лучшее получаю. Вы мне нужны. Решайте, у меня время тоже ограничено.

— Тут нечего решать, — засмеялся Эрион, восхищаясь собственной отвагой и мудростью. — Я говорю — «да». Тем более, что души-то нет.

— Вы уверены? — рассмеялся Саурон.

— Я это знаю, — лукаво сказал Эрион, шутливо грозя майя пальцем с тусклым кольцом.

Оба радостно расхохотались.

— А теперь — в трактир! Отпразднуем сделку.

— А нас выпустят?

— Несомненно.

— Но меня же в трактире в лицо узнают!

— Колечко, друг мой, колечко! Захотите — вас не увидит никто. Просто не заметят.

— Даже так?

— Естественно. В общем, вас нет. Вы, сударь мой, уже повешены, весь город об этом знает. Эрион мертв. Да здравствует Эрион!

В этот же день на двух могилах за городскими стенами появились два венка из душистых белых цветов. Один — на нуменорском кладбище, возле фамильного склепа, второй — на простонародном, на простом холмике, где даже камня с именем не было. В конце концов оба равно послужили науке, и Эриону было даже жаль их. С куда большим удовольствием он пустил бы под нож, к примеру, наместника или кого еще из тех, кто приговоры выносит. Но что выросло, то выросло. Увы. Жизнь несправедлива.

Собираться ему долго не пришлось, потому как и собирать-то было нечего — и дом, и все имущество перешли в собственность короны. Его записи новый покровитель уже успел изъять. Кроме того, он заверил, что там, на новом месте работы, нужды не будет ни в чем. В конце концов, торговец редкостями достать может все, что угодно.

Он влетел в башню, снеся по дороге обалдевшего стражника, — уж к чему только мораданская гвардия ни привычна, но, видимо, от Бессмертного исходили такие волны ужаса и гнева, что и закаленному воину стало не по себе.

Двустворчатые двери захлопали, словно слепец пытался ладонями поймать наглую муху, затем ворчливо скрипнули пару раз и снова замерли. Стражник с уважением отметил, что такие тяжеленные створки вот так разогнать — какую же силищу иметь надо! И ведь это не Бессмертный Сайта, а изящный, жутковатый своей извращенной утонченностью Бессмертный Эрион.

— Душа-то есть! — с ходу закричал он. Голос его напоминал вой какого-нибудь тоскующего кровожадного зверя из зверинца Бессмертного Хонахта. Зверинец прятали в глубоком отдаленном ущелье, и приближаться к этому месту без надобности мало кто осмеливался.

— О, ты наконец доказал это научно? — На голову влетевшего в устремленный в тьму зал Эриона словно вылили бадью ледяной воды. Он мгновенно стал тихим и неуверенным.

— Не научно. Но она же есть!

— Конечно.

— Она есть!

— Ты уже сказал.

Эрион, чуть не плача, помотал головой. Он уже понял, что все его слова не имеют смысла, но все равно не мог, не мог молчать.

— Но если она есть, то ты обманул меня!

— Я обманул? — Майя встал, заложил руки за спину и подошел к высокому узкому окну. — Я был с тобой предельно честен. Я честно говорил тебе о том, что все может оказаться отнюдь не таким, как ты думаешь. Я говорил — не стоит заглядывать в преисподнюю, верно? Она же преисподняя — вывернутые наизнанку загаженные портки собственной души. Неприятное зрелище, да? Посмотрел на свою душу?

— Но когда… когда мы договор… ты же говори что… я же не знал тогда, что она и вправду есть!

— И что? Видишь ли, друг мой Эрион, мир этот устроен так, что слово имеет огромный вес, только почему-то все очень легкомысленно относятся к словам, считая их всего лишь сотрясением воздуха. Как ты там говоришь? Звуковые волны? — Он хмыкнул. — Я говорил, и не раз, что слово — это нечто куда более сильное и значимое. А уж как ты к нему относишься, как ты его произносишь — не мое дело. Ты имел право думать, имел право выбирать. Я только предлагал. А уж знал ты или не знал — кто мешал тебе подождать, разобраться, а уж потом хвататься за кольцо?

— Тогда я не мог! Меня бы повесили!

— Ты не находишь в этом некоей иронии? Тебя бы повесили, ты бы узнал о том, что душа есть, и не верещал бы сейчас, как капризная девица. Но ты испугался последнего эксперимента и выбрал жизнь. Так плати. — Он с укоризной, почти по-отечески посмотрел на нуменорца. — А ты, давая свое согласие, разве сам не пытался меня обмануть? Ведь ты тогда считал, что за грош бессмертие покупаешь, разве не так? Да-да, ты говорил мне, что я, мол, продешевлю. Можно сказать, тоже пытался быть честным. Эрион, разве я не сдержал своего обещания? Ты бессмертен. Ты можешь делать все, что желаешь, ничем не сдерживая стремлений своего разума. Разве не так?

— Душа есть, — каким-то дрожащим рыком, сквозь зубы выдавливал короткие слова Эрион. — Есть воздаяние. И теперь мне…

— Что — тебе? — резко, хлестко перебил его майя. Эрион сжался. — Ты что, перестал верить в мое дело? В МОЕ дело? Ты испугался Эру? Ну, так не трясись, Он никогда не явится сюда в мощи, потому что иначе ему весь мир придется грохнуть. А если явится не в мощи — тут мы потягаемся. — Майя усмехнулся, но Эрион успел поймать нервную неуверенность в его голосе. Майя это понял. — Тебе-то чего бояться? Ты, по сути дела, помогаешь человечеству медленно освобождаться от власти Мелькора, делаешь угодное Эру дело, ибо познание помогает человеку избавиться от болезней, дольше жить, а то и вовсе бессмертным стать, подняться до совершенства. Стать подобным Ему. Разве он не оценит? Он ведь желал, чтобы все Его Дети были счастливы. Ну, а мы что делаем? Мы ведем их к счастью. Счастью для всех, без различий. Так что воздаяние за твои благодеяния перевесит воздаяние за твои дела злые. Нечего трястись.

— Ты же врешь… — чуть не всхлипнул Эрион.

— Я. Никогда. Не. Вру, — с нехорошей улыбкой повернулся к нему майя. И Эрион вдруг ощутил жуткое раздвоение в себе — какая-то его часть, малая, перепуганная до ужаса, понимала, что Саурон не просто врет, но еще и глумится, но вторая часть его была спокойна и, если можно так сказать уверенно кивала, слушая убеждения майя.

— Но душа-то моя тебе зачем? Зачем она, ты же мог просто моей жаждой знаний связать меня! — Эрион уже почти стих и сопротивлялся только по инерции. Малая, сомневающаяся часть Эриона была загнана в угол. Теперь ее тихо давили. Она еще некоторое время пищала, затем утихла.

— Душой как-то вернее получается, — усмехнулся майя. — А то возомнишь опять, что все знаешь и можешь, опять ошибок понаделаешь, вляпаешься… Все ради твоего же блага. Кончай ныть. Ты имеешь все, что только можешь пожелать — кстати, ты в своих желаниях поизобретательнее своих собратьев, вот что значит ум ученого… Лучше пойди и спокойно подумай, Эрион. Ну, отдам я тебе назад твою душу. Ну, расторгнем мы наш договор. И с чем ты останешься? Со своей свободой? И что? Без дома, без средств — нет, не к существованию, к работе твоей. Сколько тебе придется трудиться, чтобы получить то, что у тебя сейчас уже есть? И где ты найдешь место, где тебя будут так беречь и обихаживать ради твоего ума и таланта? Где ты найдешь жизнь без ограничений? Да и будет ли у тебя эта самая жизнь? Ведь ты никто. Ты мертв. Тебя нет уже много сотен лет, Эрион. Подумай — нужна ли тебе такая свобода и свобода ли это? — Он снова улыбнулся, и Эрион ощутил, что майя прав, что все хорошо, что все так как надо… — Я помогаю человеку подняться из дерьма, в которое его сунул с головой Мелькор. И если человек этого не понимает, будем тащить его за шкирку. Иди, трудись, Эрион, верши то, к чему тебя влечет. И успокаивай себя тем, что все будет к вящей славе Единого, Он Сам так сказал. А я, между прочим, при этом присутствовал. Ступай, я и так много времени тебе уделил, у меня есть задачи поважнее.

Эрион спускался вниз, к мостику в собственную башню-лабораторию. Постепенно новонайденная и новоосознанная его душа успокаивалась. Ведь Саурон говорил все правильно. А если так, то чего бояться? Во-первых, к вящей славе Единого, во-вторых, если что, майя виноват, он же его обманул, да и милостив Единый. К тому же разве он и правда не помогает человечеству выбраться из Морготовой власти? Вот настанет Дагор Дагорат, а человечество все будет уже спасено — им, Эрионом.

Он радостно усмехнулся, гордо поднял голову и зашагал к себе. Вот забавно будет обвести-таки майя вокруг пальца и остаться при этом бессмертным и всесильным. И душу сохранить! Возможно все, надо только обдумать подходы, детали…

«Думай, думай. Лучше об этом думай, но не смей сомневаться. Видимо, успокоение души проходит не так быстро и гладко, как мне думалось, и до полного спокойствия должно пройти больше времени. Хорошо только, что кольцо крепко его держит. С кольцом убеждать их куда легче, почти в чем угодно… Все же хорошо бы окончательно понять, остается ли у них там, внутри, хоть один уголок, которого я не могу достигнуть? Целиком ли они мои?.. Вот пусть Эрион этим вопросом и займется».