Виталий Полупуднев - Митридат

• Название: Митридат
• Автор: Виталий Полупуднев
• Жанр: Историческая проза

В романе «Митридат» изображены события далекого прошлого, когда древний Крым (Таврида) оказался под властью понтийского царя Митридата Шестого. Эта книга венчает собою историческую трилогию, начатую автором двумя томами романа «У Понта Эвксинского» («Великая Скифия» и «Восстание на Боспоре»). Однако «Митридат» – вполне самостоятельное, сюжетно-обособленное произведение. Автор повествует о судьбах людей Боспорского царства в годы Третьей Митридатовой войны, когда народы Востока отстаивали свою независимость от римской экспансии. Время действия – с 80 по 63 год до нашей эры.

Роман написан в результате изучения многих исторических материалов, дополненных творческим вымыслом автора. В текст внесен ряд авторских исправлений и уточнений.

---

И все же казалось невероятным, чтобы такой преданный слуга, как Микст, решился на побег, оставив теплое место у хозяина, и превратился в беглого! Ведь беглый – это затравленный зверь, которого каждый не только может, но обязан пырнуть в брюхо копьем. Беглый раб считается вне закона, уподобляется взбесившейся собаке, которую следует безжалостно уничтожить. И вдруг Микст расстался со своими ключами и пергаментом, сменил перо на дубинку разбойника!.. Уж не сошел ли он с ума?

Какой пират из Микста, подумать смешно!.. Вот Евлупор – другое дело. Это человек большой силы и смелости, к нему сам ночной демон пойдет в дружки! Хотя и он оказался совсем не таким зверем, как можно было подумать, глядя на его вывороченные ноздри, колючую бороду и бычью шею, покрытую могучими складками.

Сын северного племени, он мальчишкой был продан в рабство грекам, стал воином-рабом. Охранял караваны купцов, привык жить у костра в степи. Плавал и на судах. Его заметил Парфенокл на танаисском базаре, куда ездил по делам торговли. Угрожающий, «звероподобный» вид раба-воина понравился Парфеноклу, и он за немалые деньги купил его у караванщиков.

Раб получил завидную обязанность быть телохранителем хозяина. Но после степных просторов на берегах Танаиса ему показалось тесно и душно в городском дворе. Он стал тосковать и был замечен в пристрастии к кружке вина. Даже оказался пьяным во время ночного караула, уснул на ступенях крыльца. Хозяин нещадно высек его и поставил надсмотрщиком над черными рабами в эргастерии.

Однако напористый и дерзкий в других обстоятельствах, вновь назначенный надсмотрщик стал проявлять непростительную мягкость. И хотя постегивал рабов, но не так основательно, как требовалось. Парфеноклу донесли, что в эргастерии непорядок, рабы стали поднимать головы и ленивее работать.

Не оправдав хозяйского доверия, Евлупор, получив еще две дюжины палок, стал конюхом. Он катился все ниже. Гиерон встретил его уже возничим. Он вез на паре быков мешки с полбой и остановился около погребка, намереваясь истратить медную монету на кружку плохого вина. У Гиерона было поручение Асандра – сблизиться с кем-нибудь из рабов Парфенокла, подкупить его, сделать тайным соглядатаем при хозяине. Гиерон разгадал слабость Евлупора, пригласил его выпить вина получше. Тот согласился. Но когда в разговоре узнал, что от него требуется, то усмехнулся и ударил Гиерона по шапке, словно полушутя, со словами:

– Что ты угостил меня вином, благо тебе. А в соглядатаи я не гожусь, не такой я человек! Не люблю подслушивать и подсматривать. Вот голову кому-нибудь оторвать при случае – это по мне!.. Скажи, кто тебя хочет обидеть, – заступлюсь! А в соглядатаи – нет! Поищи другого!

– Хозяин тебя палками наказывает, а ты его покрываешь?.. Хочешь верность соблюсти или выслужиться?.. Так скажу тебе – у Парфенокла не выслужишься!

– Знаю и ничего не жду! Хозяин – всегда обидчик. Думаю, твой тоже не милует тебя, если провинишься?

– Верно. Но мой хозяин лучше!.. Хотя бывает… того…

Гиерон почесал рукой пониже спины. Евлупор расхохотался басом.

– Вот видишь, тебя хозяин тоже палками потчует, а ты для него стараешься! Я же для Парфенокла стараться не буду, но и тайного вреда ему делать не хочу!

Гиерон угадал в этих словах то самоуважение и несколько наивную добропорядочность, которые нередко встречались у невольников из числа плененных на войне воинов, сохранивших воспоминания о своем племени и его обычаях. Они способны на побег и пролитие крови, но не хотят ронять своего достоинства участием в делах, унижающих их понятие о чести. Таков был и Евлупор, – раб-воин, он сумел сохранить в невольничестве чистую душу.

Соглядатай из Евлупора не получился так же, как и надсмотрщик. Но с Гиероном он стал встречаться, дружить. Это не осталось тайной для Парфенокла, который рассвирепел, узнав, что неисправимый раб связался с подручными его врага Асандра. Евлупора опять наказали ясеневыми палками. Предполагалось отправить его в деревню, на полевые работы, с цепью на шее. Но супруга хозяина, прекрасная Сафо, проявила неожиданную мягкость, вступилась за раба. Благодаря ее заступничеству, он был оставлен при дворе как уборщик мусора, носильщик тяжестей и водонос.

Как уже известно, милость хозяйки впрок не пошла. Попавшись на месте преступления, Сафо свалила вину на раба, чем обрекла его на суд и расправу жестокого Парфенокла.

Гиерону было ясно, что Евлупору другого выхода нет – только бежать! Но, сообразив, что и он сам вдруг оказался в компании беглецов, уже перешедших роковой рубеж, ощутил беспокойство. Правда, он тоже собирался сегодня ступить на тернистый путь беглого и стать пиратом, но одно дело – собираться, другое дело – стать!.. Не слишком ли поспешно получается? Подумав однако об Асандре, уже схваченном властями за дерзость, он вздохнул и решительно тряхнул волосами. Эх, будь что будет!

Откуда-то вынырнула юркая фигурка мальчишки-подростка, который дернул Гиерона за рукав и шепнул условленное слово: «Свобода». Он и провел всех троих в конец рынка, где чернели ряды заколоченных досками пустующих лавок, хозяева которых разорились и прикрыли торговлю. Гиерон огляделся. Они стояли перед полуразрушенным строением с провалившейся крышей. Кругом рос черный бурьян, метелки его в свете факелов и пылающих бочек казались золотыми. По трухлявым стенам волнами пробегали кровавые отсветы огней.

– Это здесь, – сказал проводник шепотом.

IX

Необычайное одушевление блестело в глазах рабов-заговорщиков, собравшихся в пустой лавке на краю рынка. Они знали, насколько опасно находиться здесь, но смело шли на риск, полагая, что никому в голову не придет искать их в гуще городской суеты да еще в часы праздничного гулянья. В трех шагах отсюда проходили пьяные ватаги, явственно доносились смех и голоса. Однако глаза и уши тайного собрания были направлены к тому, кто сидел на бочке с кружкой в руке, еле освещенный плошкой, дающей больше нефтяной копоти, чем света.

Человек одет как деревенский житель, прибывший в город по делам, – просто и серо. Но лицо его покрыто шрамами и словно застыло в жестокой и насмешливой гримасе. Замечательными были его глаза – настороженные и внимательные. В них угадывалось не то злое веселье, не то издевка и жестокость. Каждому думалось, что муж этот видел много крови и часто смотрел в глаза смерти, как смотрят в лицо возлюбленной. Это подкупало слушателей. Они чуяли в этом человеке бесшабашную смелость и дерзкий вызов тому миру, который сами ненавидели, – миру хозяев! Такой может стать вожаком беглых, вывести их на широкую ниву, политую кровью, и научить собирать жатву, посеянную другими, теми же хозяевами!

– Наш корабль разбило у скал в ту бурю, которая пронеслась над морем и достигла Боспора, – говорил он с нарочитой откровенностью, словно подчеркивая, что ничего не скрывает и хочет показать жизнь морских удальцов без прикрас. – А почему? Потому, что наш капитан был пьян и некому было удержать остальных, все перепились! А вина были какие!.. Таких не пьют даже ваши хозяева! Эти вина предназначались для Тиграна, царя Армении, а мы захватили их!.. Хо-хо-хо!

Все зашумели одобрительно и изумленно. Подумать только – царские вина!

– Да, друзья мои, – продолжал пират, наливая себе из амфоры полную кружку и прихлебывая из нее с большим удовольствием, хотя вино это было и не царское, а похищенное одним из рабов у своего хозяина-торговца. – Да, друзья мои, пират не пьет плохих вин, он выливает их в море!

Все ахнули, многие с наслаждением:

– Зачем же выливать-то?

– А затем, что пират богат удачей. Он плавает над бездной моря, он сражается со всеми, он живет сегодняшними радостями, не думая о будущем! Зато живет хорошо! Так хорошо, как вам и не снилось! Но не хочу морочить вам голову – доля пирата – не всегда веселье и царское вино! Только тот, кто не боится смерти, может пойти в пираты! Возможно, он погибнет в первой схватке, или утонет в пучине моря. Но пока жив – он свободен, наедается до отвала, напивается вдрызг и спит, сколько хочет! Он всегда пьян или спит, пока капитан и вожак не кликнут его на палубу. Тут не медли, чтобы не получить кличку труса! Хватай меч и беги наверх! Зато после боя получи во всем свою долю – и в золоте, и даже в женской ласке!

– Да ну?.. Откуда же у вас женщины?

– Как вы молоды и серы! Хе-хе!.. Так ведь на кораблях везут красивых рабынь, едут куда-то свободные люди с женами и дочерьми! Все они, попав нам в руки, становятся нашими возлюбленными!

– Куда же вы их деваете? С собою возите?

– Это смотря по обстоятельствам, – уклончиво ответил пират, хлебнув вина. – Когда будете пиратами, узнаете!.. Впрочем, скажу вам, есть и у нас свои города, где живут только пираты, – например, Киликия!.. Там они имеют жен и детей! Вот разбогатеешь, не получишь стрелы в грудь – сойдешь с корабля и поселишься в таком городе! Заведешь семью – и никаких над тобою хозяев и властей!.. Хорошо! Я сам родом из Киликии…