Виталий Полупуднев - Митридат

• Название: Митридат
• Автор: Виталий Полупуднев
• Жанр: Историческая проза

В романе «Митридат» изображены события далекого прошлого, когда древний Крым (Таврида) оказался под властью понтийского царя Митридата Шестого. Эта книга венчает собою историческую трилогию, начатую автором двумя томами романа «У Понта Эвксинского» («Великая Скифия» и «Восстание на Боспоре»). Однако «Митридат» – вполне самостоятельное, сюжетно-обособленное произведение. Автор повествует о судьбах людей Боспорского царства в годы Третьей Митридатовой войны, когда народы Востока отстаивали свою независимость от римской экспансии. Время действия – с 80 по 63 год до нашей эры.

Роман написан в результате изучения многих исторических материалов, дополненных творческим вымыслом автора. В текст внесен ряд авторских исправлений и уточнений.

---

– Гонец не вернулся? – спросил он сердито нового слугу-раба.

Тот ответил отрицательно.

Только к позднему вечеру Асандр уловил стук копыт приближающейся лошади. Выскочил из шатра и с волнением увидел гонца, который спрыгнул со взмыленного скакуна и, передав повод рабу, побежал к шатру хозяина.

«Беда, несомненно что-то случилось!» – подумал Асандр с болью в сердце.

Гонец протянул ему свернутый трубочкой пергамент.

– От наварха Панталеона, – сказал он запекшимися губами.

– Ты выехал из рыбачьего селения до начала бури? – нетерпеливо спросил Асандр.

– Так, до начала. Но рыбаки говорили, что буря будет!

– Ага. Иди отдыхай.

Развернув свиток, Асандр пробежал его глазами и не мог не рассмеяться от радости. Он был приятно поражен предусмотрительностью своего помощника, хотя тот сообщал о действиях, которые шли вразрез с полученными указаниями.

Спрятав письмо, он позвал раба и приказал подать поздний ужин и приготовить постель. Через час он уже закрыл глаза, готовясь заснуть сном человека, у которого все благополучно. Но поспешный топот чьих-то ног и грубые голоса заставили его вскочить на ноги.

XVIII

Ночью в шатер царя привели перебежчика из числа людей, близких к Лукуллу. Его позолоченный панцирь, покрытый изображениями драконов, с головой Горгоны посредине, был измазан землей, а пышный султан на шлеме измят. Моложавое лицо римлянина поросло небритой щетиной, покрасневшие глаза свидетельствовали о переживаниях, которые, по-видимому, и привели его в стан врагов. Митридат испытующе оглядел его и спросил:

– Имя твое?

– Публий.

– Почему покинул римский лагерь и пришел ко мне?

– Бежал от казни!.. А приговорен за то, что не разведал заранее о скором нападении твоем на лагерь Лукулла. Ибо я вел скрытое наблюдение за врагом. И получил письмо от нашего соглядатая в твоем лагере! Он утверждал, что ты будешь штурмовать Кизик! Лукулл успокоился – и вдруг Марий Одноглазый с великим войском оказался перед лагерем!.. Только боги спасли Лукулла от вероятного разгрома, они послали небесный огонь! Но мне это не помогло, я был обвинен в преступном нерадении и осужден на казнь. Друзья упросили Лукулла отсрочить казнь на несколько дней для выяснения причин моей ошибки. Но я знал, что помилован не буду! И вот сумел бежать! Теперь я твой!.. Я знаю науку войны, правила тайного изучения врага, знаю много и о Лукулле и буду служить тебе верой и правдой!.. Не веришь – казни меня! Обратного пути мне нет!

Далее он рассказал, как Лукулл наблюдал за неудачной осадой города с высоты нагорья, а затем сумел переправить в город отряд лучших воинов в помощь осажденным.

– Это, – добавил перебежчик, – посоветовал Лукуллу Архелай, твой бывший стратег!.. А людей переправил в город на рыбачьих лодках верный Архелаю человек – Демонакт!

– Изменники, вероломцы! – зарычал Митридат, услышав имена людей, которые недавно пресмыкались перед ним, а ныне служили врагу. – Они не избегнут лютой казни!

– А еще, – продолжал Публий, – могу сказать тебе, что человек, который пребывает около тебя как советник, изменил тебе! Он действует по тайной указке Лукулла. Он и подсказал тебе неверную мысль об осаде Кизика!

– Неверную? – скривился царь в досадливой гримасе. – Я сам решаю, что делать, и советуюсь только с богами! Но кто же тот предатель, о котором ты говоришь?

– Луций Магий.

Митридат испытующе уставился на говорившего, не простого легионера, но военачальника, имевшего доступ к секретам римского командования. И в душе готов был поверить его словам. Он сжал кулак, хотел что-то сказать присутствующему Таксилу, но сдержался, подумал и, подняв глаза, спросил:

– А ты можешь доказать то, что говоришь?

– Вот письмо, написанное Луцием Лукуллу. Я принимал все его письма и хранил их. Это последнее, я сумел утаить его и вот доставил тебе!

Митридат внимательно прочел свиток папируса и, передав его Таксилу, усмехнулся с недобрым видом.

– Увести римлянина, – коротко приказал он, – охранять!

Оставшись наедине с Таксилом, прищурился хитро.

– Ну? – спросил он. – Что ты думаешь об этом?

Таксил с обычной смелостью и быстротой тряхнул волосами и ответил:

– Готов поверить словам этого беглеца! Может, Луций Магий и предатель, но он человек Сертория, особа неприкосновенная, так же как и Марий Одноглазый и Луций Фанний!.. И неизвестно, сам ли он стал изменником или выполняет чьи-то тайные указания. Судить его ты не можешь, это обидело бы Сертория!

– Что же ты советуешь?

– Отправить Луция Магия к Серторию вместе с этим письмом. Письмо повезет особый гонец. Пусть Серторий разбирается! Если он не казнит предателя, значит, сам замешан в это предательство!

– Те-те-те! Серторий не так прост. Он родного отца казнит, если потребуется. Казнит и Луция Магия, чтобы все было гладко. И мы ничего не узнаем!.. Но не в этом суть!

– В чем же, великий?

– А в том, что не в моих правилах выпускать из рук предателей! Да и хочется дать урок другим!.. Горе тому, кто замыслил обмануть меня!

Царь впал в раздумье. Таксил, затаив дыхание, стоял рядом с вопросительной миной на лице.

– Вот что… – сказал царь медленно. – Пригласи сюда Мария и этого… предателя!.. Обоих с почетом!.. Еще приведи Гермократа, Менофана и всех стратегов! На совет!

После ухода Таксила царь ударил в ладони и приказал вошедшему телохранителю доставить к себе Бакха.

Через несколько минут женоподобный евнух стоял перед царем на коленях, ожидая приказаний.

– Приготовь две одинаковых чаши смерти!

– Повинуюсь, великий! Обе с ядом?

– Обе!.. Внесешь их на подносе, когда я ударю в гонг! Иди!

Появился Таксил и доложил, что все собраны, ждут у входа в шатер.

– Пусть войдут.

Утомленные дневными ратными трудами, едва успев сомкнуть глаза после сытного ужина и чаши вина, стратеги и советники вошли молчаливой толпой и замерли в общем поклоне, с согбенными спинами. После разрешающего слова все распрямились и вопросительно уставились в бледный от внутреннего напряжения лик царя. Последний обвел соратников взглядом, не таким веселым, как перед штурмом, но не лишенным той надменной спеси и язвительной снисходительности, печать которой не оставляла его лица никогда. Он и сейчас держался с величавым спокойствием сверхчеловека, непобедимого полководца, дух которого не могут поколебать неудачи одного или двух дней, ибо его окончательное торжество предрешено свыше.

– Только глупец полагает, что города берут голыми руками! – с едкой миной молвил царь. – Вы сами убедились, что осада городов – тяжкий труд! Да и воины наши еще не освоились с осадными машинами. Завтра, после отдыха и сытного завтрака, они увереннее и смелее пойдут на приступ! Кизик падет!

– Истинно так! – не очень дружно ответили воеводы.

– Но от вас я потребую личной доблести и напряжений всех сил! Тех военачальников, которые потеряют власть над воинами и побегут вместе с ними с поля сражения, буду казнить! Завтра Кизик должен пасть до заката солнца! Без победы – не являйтесь ко мне!

– Слава Митридату! – отозвались все. Только Марий Одноглазый, как и следовало ожидать, нарушил это единодушное общее согласие. Он смело выступил и брюзгливо, скрипучим голосом, повторил свои утверждения. Он опять требовал снять осаду города и повернуть силы против Лукулла.

Все насторожились, ожидая со стороны Митридата взрыва гнева. Но, к удивлению, лицо царя не изменилось, он только усмехнулся.

– Ты верный друг и великий стратег, – сказал он милостиво. – И мы всегда высоко ценили твои мысли!.. Но исполним волю богов, это они повелели нам штурмовать город! В этом велении заложен глубокий смысл. Возможно, осада нужна для того, чтобы укрепить дух наших воинов и полководцев, приучить их к тяготам настоящей войны и только потом направить против Лукулла! Тем, кто штурмовал стены Кизика, будут ли страшны палисады римского полевого лагеря?.. Скажи, Луций Магий, ты согласен со мною?

Лысый советник с заспанными глазами кинулся вперед и протянул белые, как у женщины, руки.

– Твои слова, государь, божественное откровение! – в восторге промолвил он. – С ним не согласится лишь глупец или тайный враг, желающий победы римлянам, а не тебе!

Намек был слишком прям и вызвал некоторое смущение в толпе царских сподвижников. Марий Одноглазый стоял в стороне, бесстрастно глядя мимо лысины недавнего друга и соратника.

– Я всегда выслушивал, Луций Магий, твои советы. Ибо верил, что ты предан своему господину Серторию и верно служишь нашему союзу!.. Но сейчас ты говоришь не то, что думаешь! На твоем языке мед, а в душе яд!.. Плохо, очень плохо!..

Все замерли от неожиданности, почувствовали близкую грозу. Луций Магий покраснел, его лысина покрылась крупными каплями пота. Он с недоумением обвел всех глазами, как бы не понимая сказанного царем. Потом изобразил на пухлом лице мину сожаления и принял достойный вид посла и советника, личность которого неприкосновенна.