Радий Погодин - Ожидание (три повести об одном и том же)

• Название: Ожидание (три повести об одном и том же)
• Автор: Радий Погодин
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1971

«Лю­ди бе­жа­ли на бе­рег. Их ста­но­ви­лось всё боль­ше и боль­ше. Сту­пив на при­бреж­ный пе­сок, де­вуш­ки сни­ма­ли туф­ли с ост­ры­ми каб­лу­ка­ми. У са­мой во­ды, да­вя су­хой ка­мы­шо­вый плав­ник, хо­ди­ли маль­чиш­ки. Они го­во­ри­ли: „Аф-ф­ри­ка“.

Дев­чон­ки си­де­ли на пир­се и без кон­ца по­вто­ря­ли: «Ома­ры, ом-ма­ры», – ося­зая у се­бя на ла­до­нях тё­п­лый жем­чуг и крас­ные нит­ки ко­рал­ло­вых бус.

– Вы то­же хо­ти­те в Аф­ри­ку убе­жать?

– А те­бе что, про­вор­чал Слав­ка.

– А у нас все маль­чиш­ки хо­тят. Су­ха­рей на­су­ши­ли, – ска­за­ла дев­чон­ка Нин­ка. – Толь­ко все не по­мес­тят­ся, – вздох­ну­ла она.

Фло­ти­лия, та са­мая, ко­то­рая пой­дёт за тун­цом в Аф­ри­ку, по­ка­за­лась на го­ри­зон­те».

О том, как жи­вут Слав­ка, Варь­ка и Вась­ка в ма­лень­ком юж­ном го­род­ке на бе­ре­гу ли­ма­на, как они со все­ми вме­сте ждут при­хо­да фло­ти­лии, ждут и взрос­ле­ют, ка­ж­дый по-свое­му, – рас­ска­зы­ва­ет­ся в этой кни­ге.

---

Отец по­ка­зал бе­тон­ные ко­зырь­ки-на­ве­сы. Они бы­ли по­хо­жи на кры­лья. Под эти кры­лья мог­ло за­ехать ма­шин пять­де­сят с од­ной сто­ро­ны и пять­де­сят – с дру­гой. Они ви­се­ли в воз­ду­хе без ко­лонн и под­по­рок.

– На­пря­жён­ная сба­лан­си­ро­ван­ная кон­ст­рук­ция, – объ­яс­нял отец. – Она как бы са­ма се­бя дер­жит. Об­жи­ма­ет не­су­щее со­ору­же­ние, слов­но вце­п­ля­ет­ся в не­го… – Рас­ска­зы­вая, отец крас­нел и сму­щал­ся. И ему да­же как буд­то не хва­та­ло воз­ду­ха, что­бы ды­шать. Мо­жет быть, по­это­му он по­вел Слав­ку на са­мый верх, на кры­шу, где пар­ной воз­дух сгу­щал­ся и ухо­дил к мо­рю, под­хва­чен­ный степ­ны­ми по­лын­ны­ми вет­ра­ми.

– Смот­ри, – ска­зал отец, – ка­кая кра­со­та во­круг. – Он до­ба­вил ти­хо: —И всё-та­ки те­бе нуж­но по­ехать к ма­ме.

Слав­ка не ус­пел от­ве­тить, он вдруг уви­дел про­кля­то­го чёр­но­го, об­лу­п­лен­но­го Вась­ку, ко­то­рый сто­ял у пе­рил и ска­лил на­халь­ные зу­бы.

– Ты как сю­да по­пал? – стро­го спро­сил отец.

– Я вас ис­кал, – от­ве­тил ему Вась­ка. – Мне ра­бо­чие ска­за­ли, что вы по эле­ва­то­ру со Слав­кой хо­ди­те. Я по­ду­мал, что уж сю­да-то вы обя­за­тель­но при­дё­те.

– Кто те­бя пус­тил? – ещё стро­же спро­сил отец.

– Ес­ли че­ст­но го­во­рить, – ни­кто. У ме­ня же к вам серь­ёз­ное де­ло.

– По де­лу я при­ни­маю в кон­то­ре!

Вась­ка за­хлоп­нул свой ду­рац­кий рот и опус­тил го­ло­ву. Но отец не дал Слав­ке на­сла­дить­ся Вась­ки­ным кон­фу­зом. Всё ещё не­до­воль­но, но уже мяг­че, он ска­зал ему:

– Да­вай.

Вась­ка вы­та­щил из кар­ма­на тет­рад­ку. По­дал её от­цу.

– «Скром­ный тру­же­ник», – про­чи­тал отец. – Те­бе са­мо­му не смеш­но от та­ко­го на­зва­ния?

Вась­ка по­крас­нел.

Отец по­смот­рел на не­го, об­ло­ко­тил­ся на пе­ри­ла и при­нял­ся чи­тать.

– Пло­хо, – го­во­рил он. – Глу­по. Ну, это же ку­рам на смех!

Вась­ка сто­ял воз­ле не­го тём­но-ма­ли­но­вый. Он вы­ти­рал пот со лба, ше­ве­лил гу­ба­ми, про­кли­ная, долж­но быть, бла­гие по­ры­вы.

Слав­ка по­ку­сы­вал гу­бы. В его ушах от­цов­ские сло­ва «пло­хо», «от­вра­ти­тель­но» зву­ча­ли как «хо­ро­шо» и «пре­крас­но», по­то­му что бы­ли в этих сло­вах по­ни­ма­ние и те­п­ло­та.

Слав­ка смот­рел на го­род, рас­про­стёр­тый вни­зу, на да­лё­кую степь, на ли­ман, жёл­то-зе­лё­ный, буд­то рас­тво­рив­ший в се­бе зной­ные со­ки зем­ли. За ли­ма­ном тем­не­ло мо­ре. Оно со­при­ка­са­лось с зем­лёй и вра­ж­до­ва­ло с ней. «Убе­гу! – ду­мал Слав­ка. – Ото всех убе­гу».

У сво­их ног он за­ме­тил ле­ст­ни­цу, ко­то­рая ве­ла с выш­ки на пло­скую кры­шу си­ло­со­в-ба­шен. Он спус­тил­ся по этой ле­ст­ни­це. Ему хо­те­лось гля­нуть с кры­ши на зем­лю, с са­мо­го края, или сва­лить­ся вниз, что­бы отец под­бе­жал к не­му, рас­про­стёр­то­му, и за­кри­чал ди­ко: «Слав­ка!»

Он шлё­пал по бе­то­ну сан­да­лия­ми, – мо­жет быть, сей­час крик­нет? Ос­та­но­вил­ся. «Ну! Крик­ни!..»

Ти­хо. Отец да­же не ви­дит его. Отец счи­та­ет его сла­бым, ни на что не при­год­ным.

Слав­ка под­полз на жи­во­те к краю кры­ши. Гля­нул вниз. Воз­дух об­те­ка­ет го­ря­чие сте­ны. Вид­но, как он ко­леб­лет­ся, сви­ва­ясь в узор­ча­тую ду­хо­ту. Вни­зу ра­бо­чие. Дви­же­ния их стран­ны, очер­та­ния рас­плыв­ча­ты. Слав­ка пред­ста­вил, как он мед­лен­но, с от­кры­тым ртом, па­да­ет вниз. Опус­ка­ет­ся в це­мент­ный ил… Слав­ка вце­пил­ся в ноз­д­ре­ва­тый бе­тон­ный кар­низ. От­полз на жи­во­те по­даль­ше от края.

Над кры­шей тор­чит ме­тал­ли­че­ский штырь. Он опус­ка­ет­ся вниз вдоль бе­тон­ной сте­ны. Дер­жат его же­лез­ные кос­ты­ли, за­би­тые в сте­ну. Рас­стоя­ние ме­ж­ду ни­ми три мет­ра. Вы­со­та эле­ва­то­ра – три­дцать…

ГРО­МО­ОТ­ВОД

– Жур­на­ли­ста из те­бя не вый­дет, – ска­зал Вась­ке Алек­сандр Сте­па­но­вич. – Ты стыд­ли­вый… – Он спря­тал тет­рад­ку в кар­ман. – Вот как я сде­лаю: по­шлю это со­чи­не­ние твое­му дя­де в Одес­су, пусть он по­ка­жет его в га­зе­те. Ес­ли им нуж­но, они при­шлют сво­его кор­рес­пон­ден­та.

– Но… – хо­тел воз­ра­зить Вась­ка.

Алек­сандр Сте­па­но­вич за­сме­ял­ся:

– Луч­ше уж я по­шлю. Те­бе не­удоб­но. Я ещё от се­бя на­пи­шу па­ру слов…

– На­вер­но, так луч­ше, – ска­зал Вась­ка. – Ес­ли вы… – Он обор­вал фра­зу. Он уви­дел на кры­ше ба­ше­н-си­ло­сов Слав­ку. Слав­ка си­дел на са­мом краю. Вце­пил­ся ру­ка­ми в гро­мо­от­вод. Пе­ре­ки­нул но­ги вниз…

– Слав­ка! – за­кри­чал Вась­ка. Толк­нул Алек­сан­д­ра Сте­па­но­ви­ча, по­то­му что тот сто­ял на до­ро­ге. Ска­тил­ся по же­лез­ной ле­ст­ни­це на плос­кость кры­ши и бро­сил­ся к гро­мо­от­во­ду.

– Слав­ка! – кри­чал сза­ди Алек­сандр Сте­па­но­вич.

Слав­ки уже не бы­ло вид­но. Вась­ка под­бе­жал к гро­мо­от­во­ду. Слав­ка сто­ял мет­рах в трех вни­зу на кре­пёж­ном кос­ты­ле, вби­том в сте­ну.

– Слав­ка! – крик­нул Вась­ка. Слав­ка не под­нял го­ло­вы.

Под­бе­жал Алек­сандр Сте­па­но­вич.

– Ве­рёв­ку, – про­шеп­тал он.

– Дер­жись, – бор­мо­тал Вась­ка. – Дер­жись! – крик­нул он.

Алек­сан­д­ра Сте­па­но­ви­ча уже не бы­ло ря­дом. Он ме­тал­ся в чер­дач­ных от­се­ках…

Слав­ка ка­зал­ся со­всем ма­лень­ким и спо­кой­ным. Он за­жал гро­мо­от­вод­ную штан­гу по­дош­ва­ми сан­да­лий и, мел­ко пе­ре­би­рая ру­ка­ми, за­сколь­зил вниз к сле­дую­ще­му кре­пёж­но­му кос­ты­лю.

Ес­ли бы это ка­нат или шест, то­гда лад­но. Ржа­вая сталь­ная штан­га с за­зуб­рен­ны­ми гра­ня­ми! Она ра­зо­рвет, разъ­ест Слав­ки­ны ла­до­ни… Вась­ка уце­пил­ся за штырь гро­мо­от­во­да, пе­ре­ве­сил­ся че­рез кар­низ и, за­жи­мая штан­гу но­га­ми, по­лез к Слав­ке. Он то­ро­пил­ся. Он хо­тел дог­нать Слав­ку. Но и Слав­ка, уви­дев та­кое, по­лез бы­ст­рее.

– Стой!.. Обо­ж­ди! – кри­чал ему Вась­ка свер­ху.

На зем­ле, под гро­мо­от­во­дом, со­би­ра­лись ра­бо­чие. Они ма­ха­ли ру­ка­ми, слов­но под­бра­сы­ва­ли свой крик, что­бы он до­ле­тел к двум маль­чиш­кам, по­хо­жим на мух, что пол­зут по вы­со­кой сте­не.

– Слав­ка, ду­ра­чок… – бор­мо­тал Вась­ка. – Ну не бе­ги… Ну по­ле­зем вме­сте. Вме­сте же ве­се­лей. – Вась­ка знал эту яро­ст­ную не­об­хо­ди­мость са­мо­ут­вер­жде­ния, ко­то­рая тол­ка­ла его са­мо­го на ду­рац­кие с ви­ду по­ступ­ки. Он вдруг по­нял, что лю­бит это­го ху­до­п­ле­че­го Слав­ку. Вась­ка со­скольз­нул ещё на один марш. Те­перь их от­де­ля­ли толь­ко три мет­ра. Слав­ка не убе­гал, сто­ял на кре­пёж­ном кос­ты­ле, при­жи­мал­ся жи­во­том к штан­ге. Он сто­ял ме­ж­ду сте­ной и гро­мо­от­во­дом. Вась­ка по­смот­рел, хва­тит ли ему мес­та на кос­ты­ле, что­бы по­ста­вить но­гу. Мес­та хва­та­ло. Он спус­тил­ся ни­же. Над Слав­ки­ной го­ло­вой ему при­шлось раз­жать но­ги и спус­кать­ся на од­них ру­ках. Слав­ка смот­рел в сто­ро­ну. Рес­ни­цы у не­го бы­ли мок­ры­ми. Он от­ча­ян­но ми­гал, что­бы стрях­нуть лип­кие глу­пые сле­зы. Из-под Слав­ки­ных паль­цев, сжи­мав­ших ржа­вую штан­гу, тек­ла кровь. Рот у не­го был на­глу­хо стис­нут. На­вер­но, чем ши­ре от­кры­ва­ют­ся гла­за у лю­дей, тем плот­нее за­кры­ва­ет­ся рот. Вась­ка ус­лы­шал ок­рик свер­ху. Под­нял го­ло­ву. Алек­сандр Сте­па­но­вич спус­кал им ве­рёв­ку.

– На ве­рёв­ке я не по­ле­зу, – ска­зал Слав­ка, всё ещё не гля­дя на Вась­ку.

– Не по­ле­зешь, – от­ве­тил ему Вась­ка. – Она ко­рот­кая.

Он не знал, что Слав­ка сей­час ра­ду­ет­ся ему, как дру­гу, про­пав­ше­му не­ко­гда и най­ден­но­му в мо­мент край­ней ну­ж­ды.

Ве­рёв­ка ви­се­ла мет­рах в двух над ни­ми. Ве­рёв­ка дёр­га­лась, из­ви­ва­лась, слов­но си­лясь вы­тя­нуть­ся. Дер­жась за штан­гу од­ной ру­кой, Вась­ка рас­стег­нул ру­баш­ку, ски­нул её и, ни сло­ва не го­во­ря, при­вя­зал Слав­ку к штан­ге. По­том он по­лез вверх к ве­рёв­ке, ко­то­рая всё вздра­ги­ва­ла. Он лез в об­хват, как по шес­ту. Штан­га жгла ему жи­вот, но­ги, пле­чо. Он под­нял­ся на верх­ний кос­тыль, пой­мал ве­рёв­ку.

– Бро­сай­те!.. – крик­нул он, об­мо­тав ве­рёв­ку во­круг штан­ги, что­бы она не вы­рва­лась из его рас­се­чён­ных ла­до­ней.

– Дер­жи­тесь, я сей­час к вам спу­щусь! – по­слы­ша­лось свер­ху.

Вась­ка за­драл го­ло­ву.

– Не на­до!– крик­нул он.– Здесь тро­им ни­как! Я справ­люсь…

Он спус­тил­ся к Слав­ке. Об­мо­тал Слав­ки­ны ру­ки ру­баш­кой.

Страв­ли­вая по­ти­хонь­ку ве­рёв­ку, он опус­кал Слав­ку всё ни­же, с кос­ты­ля на кос­тыль. Спус­кал­ся сам и опять опус­кал Слав­ку. Ла­до­ни и паль­цы со­чи­лись. Ко­ле­ни, ик­ры бы­ли ра­зо­дра­ны. По го­ло­му жи­во­ту шла крас­ная кро­во­то­ча­щая сса­ди­на, она вспы­хи­ва­ла на под­бо­род­ке квад­рат­ным маз­ком, за­де­ва­ла нос и уга­са­ла на лбу.

Сни­зу кри­ча­ли со­ве­ты. Но он не слу­шал или не по­ни­мал. Вни­зу он уви­дел Варь­ку. Она стоя­ла, при­тис­нув ру­ки к гу­бам. Вась­ка спол­зал по штан­ге, приль­нув к ней всем те­лом. Ко­гда Слав­ка был уже на за­ждав­ших­ся ру­ках от­ца, ко­гда Вась­ке крик­ну­ли: «Пры­гай!»—он всё рав­но полз, изо всех сил при­жи­ма­ясь ра­зо­дран­ным жи­во­том к же­ле­зу. Да­же ко­гда его но­ги кос­ну­лись зем­ли, он не ре­шил­ся вы­пус­тить штан­гу из рук.