Николай Богданов - В небе - гвардейский Гатчинский

• Название: В небе - гвардейский Гатчинский
• Автор: Николай Богданов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Когда памятник-обелиск и надгробная плита с барельефами комсомольцев Б. П. Кочеманова, А. И. Блинова, Д. Н. Малкова и Г. Г. Затыкина были готовы, из Ленинграда приехала девушка-комсомолка, с которой у Бориса Кочеманова была большая и нежная дружба с тех дней, когда мы участвовали в снятии блокады. Она привезла свои стихи на смерть друга.

В один из погожих, солнечных дней у свежевырытой на холме могилы был выстроен весь личный состав полка. Огромную поляну возле холма заполнили люди из близлежащих деревень.

К подножию холма подъезжает большая автомашина, борта ее окаймлены красно-черным крепом. Боевые товарищи снимают кумачовые гробы с останками Кочеманова, Блинова, Малкова и Затыкина и на руках переносят их к братской могиле. Короткий митинг.

Один другого сменяют выступающие гвардейцы. Они говорят о том, как верно и беззаветно служили Родине погибшие боевые друзья, клянутся беспощадно мстить и уничтожать гитлеровских захватчиков до полного их разгрома.

Склоняется наше алое гвардейское знамя полка. Тишину прорезает троекратный залп из автоматов. Гвардейцы один за другим бросают горсти земли в могилу, и вот вырастает у обелиска холмик, на который возлагается надгробная плита.

Полк торжественным маршем проходит у могилы я уходит к аэродрому.

С наступлением вечерних сумерек на могучих кораблях боевые товарищи Кочеманова понесут бомбы к целя в тылу врага.

В зимние месяцы 1945 года боевая нагрузка на экипажи полка все возрастала, изменялись и условия, в которых приходилось летать.

Гитлеровцы не только бомбили наши аэродромы, но и все время барражировали в районе цели и на маршрутах, по которым мы летали в Восточную Пруссию а порты Прибалтики. Немецкие истребители вновь стали применять свой старый тактический прием. 16 января при возвращении с бомбардировки Инстенбурга экипаж гвардии лейтенанта Сычева, с которым в качестве контролера летал штурман полка Василий Федорович Барабанщиков, привел "на хвосте" вражеский истребитель. И когда самолет уже снижался для посадки, немец на малой высоте сзади в упор расстрелял его. Самолет на наших глазах вспыхнул и упал на взлетной полосе. Вместе с командиром корабля гвардии лейтенантом В. Н. Сычевым погибли гвардии майор В. Ф. Барабанщиков, гвардии лейтенант С. Н. Холод, старший техник-лейтенант Е. И. Муратов и гвардии сержант В. С. Трегубов. Мы очень тяжело переживали эту потерю. Еще одна могила с близкими нам боевыми товарищами гвардейцами на литовской земле...

Но эта потеря и боль подхлестнули нашу бдительность, напомнили, что ни в какой момент полета расслабляться нельзя. После этого случая ни одному гитлеровцу не удалось прилететь к нашему аэродрому "на хвосте" какой-нибудь из наших машин.

НА БЕРЛИН!

В канун нового 1945 года мы перелетели на новое место базирования - в Старовеси под Варшавой. Погода на маршрутах и в районах наших целей была плохой, и до середины января на боевые задания мы не летали.

Когда погода установилась, бомбили Кенигсберг, Пиллау, Гдыню, Данциг. Из-за слабого противодействия противовоздушной обороны противника действовали со средних высот - эффективно, потерь не имели.

Вообще с начала 1945 года воздушная обстановка на всех фронтах характеризовалась абсолютным господством нашей авиации в воздухе.

Моральный фактор в воздушных боях был также на нашей стороне. Немцы потеряли веру в победу, боялись рисковать и в бою были крайне осторожны. При организованном отпоре со стороны наших бомбардировщиков они "поджимали хвосты" и убирались восвояси.

И я вспоминал сорок первый год, наших славных соколов: чем тяжелее была обстановка на фронте, тем мужественнее, злее, с большей готовностью к самопожертвованию они дрались. Сколько советских летчиков, не щадя жизни, шли в воздушном бою на крайние меры, обрушивали свою машину на врага... Их имен не перечесть!

Шестого апреля в штабе раздался телефонный звонок. Подняв трубку, я услышал как всегда бодрый голос нашего командира дивизии генерал-майора авиации Ивана Ивановича Глущенко.

- Богданов? Здравствуй. Как дела, как настроение?

- Дела идут хорошо, вот только беспокоюсь за аэродром - от проливных дождей он совсем раскис, летать с него ночью будет трудно.

- Тогда вот что. Раз аэродром плохой, готовься завтра бомбить Кенигсберг в дневное время.

- Как - в дневное?

- Так. Очень просто - днем. Покажите, на что гвардия способна.

- Кто нас будет сопровождать?

- Никто. Сами справитесь. Готовьтесь хорошенько всем полком, чтобы на земле ни одного самолета не осталось. До завтра, - и он положил трубку.

Пока я разговаривал с генералом, у начальника штаба уже лежало на столе предварительное распоряжение, полученное по телетайпу. Сомнений не было будем бомбить Кенигсберг днем. Здорово! Когда-то к этому городу еле прорывалась небольшая группа самолетов только ночью, и он считался целью первой сложности, а теперь будем бомбить его всем полком, дивизией, корпусом. Не верилось, голова шла кругом.

Готовясь к вылету, мы узнали, что в этот день Кенигсберг будут бомбить около 250 бомбардировщиков фронтовой авиации и более 500 самолетов авиации дальнего действия. Во время удара на подступах к городу на разных высотах будут патрулировать более 100 наших истребителей. До подхода наших самолетов к Кенигсбергу армейские штурмовики и бомбардировщики нанесут удары по основным аэродромам противника, подавят его истребительную авиацию.

Крупные авиационные силы вместе с артиллерией должны были разрушить мощные фортификационные сооружения и опорные пункты Кенигсберга, подавить артиллерийские батареи врага, чтобы позволить войскам фронта быстро и с малыми потерями овладеть городом.

Этой исключительной по своему значению и размаху воздушной операцией руководил представитель Ставки Верховного Главнокомандования Главный маршал авиации А. А. Новиков.

В подобных операциях нам участвовать еще не приходилось. Поэтому к боевому вылету полк готовился тщательно и с подъемом. Бомбовую загрузку взяли максимальную: по четыре "чушки" - двухсотпятидесятикилограммовые фугаски - висело под фюзеляжем, по пятьсот килограммов малокалиберных бомб в ящиках лежало в грузовой кабине каждого самолета.

Чтобы более кучно сбрасывать "мелочь" на цель, в каждый экипаж добавили по одному оружейнику. В полет на этот раз напросились инженер по вооружению гвардии инженер-капитан Серафим Корольков, который никогда не пропускал такой возможности, парторг полк а гвардии майор Ф. Е. Шабаев, начальник химслужбы старший лейтенант М. Е. Парамзин, начальник парашютно-десантной службы гвардии капитан П. И. Осинцев.

Боевой порядок полка состоял из трех групп, в каждой группе в кильватер летели самолеты одной эскадрильи. Во главе каждой группы летели командиры авиаэскадрилий гвардии старший лейтенант Василий Филимонов, гвардии старший лейтенант Илья Земляной и гвардии капитан Владимир Ярошевич. Возглавлял все три группы мой командирский самолет.

Погода была хорошей, но стояла густая дымка.

Давненько не летал я днем на боевое задание, отвык от таких полетов. Многие летчики полка и вовсе не летали на бомбометание в дневное время. Днем все выглядело по-иному, очень непривычно. Внимание рассеивалось обилием объектов, находившихся в поле зрения. Но было спокойнее на сердце, больше было уверенности. Рядом товарищи, столько глаз, все тебя видят, и ты всех видишь, и потому ничто тебе не страшно. Правду в народе говорят: "На миру и смерть красна".

Бомбардировку мы начали в точно заданное время, и вначале все проходило хорошо и организованно. "Обедню испортили" отдельные самолеты других частей, которые прилетели на цель раньше заданного им времени и начали бомбить ее с других, более высоких, чем наш, эшелонов и заходить на цель с других направлений. Это создало на короткое время беспорядок над целью. Однако все кончилось благополучно. Задания все подразделения выполнили, и с хорошими результатами.

На следующий день мы повторили дневной бомбардировочный удар по Кенигсбергу. Он был более организованным и успешным. Во время удара над целью откуда-то появился одинокий Ме-109, попытался сзади атаковать самолет Сажина. Но экипаж не дремал: башенный стрелок Поярков, бортрадист Филатов и старшина Жарков дружным огнем своих пулеметов и авиационными гранатами не дали гитлеровцу подойти близко.

Совместные действия войск 3-го Белорусского фронта и авиации заставили противника быстро прекратить сопротивление. 10 апреля гарнизон Кенигсберга капитулировал. Бывший его комендант, генерал Ляш, взятый в плен нашими войсками, позже признавался: "...Во взятии Кенигсберга авиация сыграла исключительно большую роль - солдаты были измучены, прижаты к земле, загнаны в блиндажи". (Цит. по кн.: Советские Военно-Воздушные силы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. М., Воениздат, 1968, с. 363.)