Эллис Питерс - Ученик еретика

• Название: Ученик еретика
• Автор: Эллис Питерс
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 1996
• ISBN: 5-7684-0132-6

Ученик еретика…

Кто он и как бы сложилась судьба этого юноши, если бы не вмешался брат Кадфаэль?

---

— Надеюсь, — сухо и с неудовольствием выговорил Радульфус, — ты сам, Роберт, убежден, что обвинитель действует по велению долга, а не из личных побуждений? Было бы неплохо, прежде чем дать делу ход, предупредить обвинителя о том, что на него ложится ответственность за его поступок. И если этот человек сделал заявление, подстрекаемый местью, надо дать ему возможность осознать свое положение и отказаться от обвинения. Люди склонны к опрометчивости и впоследствии сожалеют о необдуманно сказанных словах.

— Я обо всем предупредил его, — с уверенностью ответил приор. — Но он сказал мне, что при беседе присутствовали еще двое, которые также могли бы свидетельствовать. Это не похоже на простую ссору. Кстати, святой отец, вам известно, что Илэйв вернулся всего несколько дней назад, и конторщик Олдвин навряд ли успел сделаться ему врагом за такой короткий срок.

— Это тот самый юнец, что привез тело своего хозяина, — резко вмешался Герберт. — В нем заметен непокорливый дух, и рассуждения его весьма сомнительного свойства. Сделанное обвинение нельзя отмести столь же легко, как подозрения против покойного купца.

— Обвинение сделано, и на нем, очевидно, настаивают, — с холодностью в голосе согласился Радульфус. — Мы рассмотрим этот вопрос, но не сейчас. О подобных вещах пристало судить лишь людям зрелым, а в зале присутствуют и юные братья, и послушники. Насколько я понимаю, Роберт, Илэйв еще не знает, что против него выдвинуто обвинение?

— Нет, святой отец, я не оповестил его, а что касается Олдвина, то он сообщил брату Жерому обо всем, что слышал, тайно.

— Юноша — гость аббатства, — сказал Радульфус, — и он имеет право знать то, что творится у него за спиной, и отвечать на обвинения. Кто эти два свидетеля, на которых указывает обвинитель?

— Домочадцы из того же семейства, они сидели за столом при разговоре. Девушка по имени Фортуната, приемная дочь Жерара Литвуда, и Конан, их старший пастух.

— Оба сейчас здесь, в аббатстве, — угодливо подсказал брат Жером. — Они присутствовали на мессе и, вероятно, еще в храме.

— Дело требует безотлагательного рассмотрения, — горя от нетерпения, провозгласил каноник Герберт. — Свидетельства очевидцев со временем будут не столь отчетливы, и богохульник успеет обдумать свои ответы, чтобы уйти от суда. Вам решать, отец настоятель, но я бы посоветовал действовать без промедлений, пока все четверо находятся в аббатстве.

Каноник Герберт привык к повиновению, при этом неважно было, выражалась ли его воля непосредственно, как приказ, или косвенно, в виде совета. Но аббат Радульфус собирался распорядиться по-своему.

— Мне бы хотелось напомнить собранию вот о чем, — заметил аббат, — наш орден обязан защищать и отстаивать веру, каждый мирянин имеет своего приходского священника, который подчиняется епископу. Аббатство расположено в пределах епископата Личфилд и Ковентри, возглавляемого епископом Клинтонским, чьей опеке подлежат и оба свидетеля, и обвиняемый с обвинителем. Представитель епископа сейчас находится здесь, среди нас.

Зерло действительно находился на капитуле посреди собравшихся, однако до сих пор не проронил ни слова. В присутствии Герберта он трепетал и безмолвствовал.

— Вне сомнений, — подчеркнул Радульфус, — что он, как и я, считает: мы вправе произвести только первоначальный опрос свидетелей по сделанному обвинению, далее этого мы пойти не можем без ведома епископа, руководству которого подлежит округа. Если мы найдем обвинение беспочвенным, на том все и кончится. Если же мы увидим, что необходимо продолжить расследование, дело стоит передать на рассмотрение епископу, а епископ уже будет решать, каким судом судить обвиняемого.

— Это верно, — деликатно согласился Зерло, подбодренный замечанием Радульфуса. — Подобные дела епископ предпочитает рассматривать лично.

«Мудрость аббата, — подумал Кадфаэль, — не уступает Соломоновой. Епископу Клинтонскому вряд ли бы понравилось, что заезжий клирик вмешивается во внутренние дела вверенных ему аббатств; да и у Радульфуса вызовет досаду, если даже сам архиепископ станет распоряжаться у него в аббатстве, а уж что там говорить о его посланнике. Но Илэйву, похоже, везет. Он может уповать на защиту аббата. И все же как он мог позабыть об осторожности и рассуждать о вере в присутствии свидетелей! Давно ли миновала первая угроза?»

— Я не посягаю на власть епископа Клинтонского, — поспешно заверил Герберт, которого явно раздражало, что приходится отстаивать собственную позицию. — Если обвинение окажется обоснованным, разумеется, мы должны уведомить епископа. Но мы обязаны проверить факты, покуда память свидетелей свежа, и записать все показания. Нельзя терять времени. Отец настоятель, я убежден, что слушание дела надо начать немедленно.

— Согласен, — сухо сказал аббат. — И если обвинение сделано со злым умыслом либо по недоразумению, мы не будем оповещать епископа, чтобы не досаждать ему пустяками и не заставлять тратить время даром. Надеюсь, у нас достанет здравого смысла, чтобы отличить безобидные рассуждения от злонамеренных искажений.

По мнению Кадфаэля, аббат вполне ясно выразил свою точку зрения на дело в целом, и, хотя Герберту не терпелось заявить, что даже безобидные размышления мирян о вере не приводят к добру, каноник промолчал, покрепче стиснув зубы; нетрудно было догадаться, какого он мнения о взглядах и характере аббата и насколько считает его пригодным к занимаемой должности. Среди священнослужителей неприязнь может вспыхнуть с той же легкостью, что и среди людей, не облеченных саном, а эти два клирика отличались друг от друга, как день от ночи.

— Прекрасно, — сказал Радульфус, обводя собрание властным взглядом. — Итак, далее. Сегодняшнее заседание капитула откладывается. Проведем его, когда позволит время. Брат Ричард и брат Ансельм, позаботьтесь, чтобы все молодые монахи и послушники занялись полезными делами, и пригласите на капитул тех трех — пастуха Конана, девицу Фортунату и обвиняемого. Обвинитель, насколько я понимаю, — обратился он к Жерому, — уже здесь и дожидается за дверью.

Брат Жером все это время скромно держался позади приора: хотя он и был уверен в своей правоте, он все же сомневался, что аббат взглянет на его поступок одобрительно. Расценив слова аббата как поощрение, Жером приободрился

— Да, святой отец. Привести его?

— Нет, — ответил аббат. — Пусть сначала придет обвиняемый. И пусть обвинитель открыто заявит, в чем он его обличает.

Илэйв и Фортуната вошли в зал капитула бок о бок, их открытые лица выражали недоумение и любопытство: ни юноша, ни девушка не подозревали, зачем их сюда пригласили. Фортуната присутствовала при том вечернем разговоре, когда Илэйв отважился на опрометчивое высказывание, и теперь ее рассматривали как свидетельницу, но Кадфаэлю было ясно, что в душе девушки не было и тени осуждения Илэйва, — только то, что они держались вместе, уже говорило само за себя. Ни один из них не испытывал тревожных предчувствий, и потому обвинение должно было грянуть как гром среди ясного неба не только для Илэйва, но и для Фортунаты. Кадфаэль, втайне сочувствуя им, подумал о том, что в лице девушки Герберт обретет не только безучастную, но даже враждебно настроенную против себя свидетельницу. Кадфаэль также заметил, что и от аббата Радульфуса не ускользнуло то, как они вошли с открытыми лицами, и то, как с улыбкой обменялись вопрошающими взглядами, прежде чем приветствовать столь почтенное собрание, возглавляемое двумя прелатами. Оба спокойно ждали объяснений.

— Вы посылали за нами, отец настоятель, — сказал наконец Илэйв, поскольку все молчали. — Мы пришли.

«Это „мы“ куда как красноречиво, — отметил Кадфаэль. — Если Фортуната еще сомневалась в юноше накануне, она уже позабыла о своих сомнениях либо этим утром, либо после ночных раздумий отбросила их. Показания девушки, когда ее принудят говорить, очевидно, будут продиктованы ее расположением к Илэйву».

— Я послал за тобой, Илэйв, — неторопливо сказал аббат, — чтобы ты помог нам разобраться в вопросе, который возник сегодня утром. Погоди немного, сейчас войдет еще один человек.

Конан вошел осторожно, с явным почтением к собравшемуся на капитуле трибуналу. Кадфаэль отметил, что, видимо, цель собрания была пастуху небезызвестна. На его обветренном, располагающем к себе лице было написано скрытое, но довольно живое любопытство. Конан выжидательно смотрел на аббата, словно не замечая стоящего рядом Илэйва. Конан знал, что будет выступать как свидетель, но из осмотрительности не обнаруживал особого рвения.

— Милорд, вы приглашали Конана? Это я.

— Что ж, начинаем? — Каноник Герберт с нетерпением ерзал в своем кресле.

— Да, — ответил Радульфус. — Брат Жером, пригласи сюда Олдвина. А ты, Илэйв, выйди вперед и встань тут, на середине. Олдвин скажет сейчас то, что может быть сказано только в твоем присутствии.