Маргарет Пембертон - Не уходи

• Название: Не уходи
• Автор: Маргарет Пембертон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-17-003445-8

Война ломает судьбы людей. Война порождает ненависть. Но именно с войной к Лизетт де Вальми пришла любовь, которая изменила всю ее жизнь, любовь головокружительная, безумная и запретная — любовь к врагу. И само время оказалось не властно над этим чувством…

---

— Дом! — Глаза Мелани округлились от изумления. — Я тебя не понимаю…

— Ты слишком молода, Мел. Надо сойти с ума, чтобы обручаться в нашем возрасте.

— Но мы можем и не обручаться, если не хочешь. Главное для нас — быть вместе.

— Нет. — Чтобы не смотреть на Мелани, Доминик уставился на статую английского короля. — Мы здорово отдохнули, Мел. Я не забуду это лето. Но я не поеду с тобой в Кент. Сегодня вечером я улетаю домой.

— Дом! — Голос Мелани сорвался от горя. — Дом, ты ведь не хочешь этого. Скажи мне, что это не так. — Лицо Мелани, всегда такое радостное и оживленное, сейчас было белым и застывшим. — Дом…

Доминик понял: еще несколько секунд, и он не выдержит.

— Я люблю тебя, Мел, — промолвил он задыхаясь и бросился прочь. Потом остановился, вскинул руку и юркнул в остановившееся такси.

— Дом! — донеслось до него сквозь шум транспорта. — Дом!

Он не оглянулся. Все кончено. У него больше нет семьи. У него больше нет Мелани.

— Куда ехать? — спросил водитель.

— В аэропорт Хитроу.

У Доминика были кредитные карточки и одежда в рюкзаке. Но прежде чем вступить в жизнь, где не будет мамы, Грега, Люси и Мел, он должен поговорить с отцом. Доминик поедет в Нормандию и скажет Люку Брендону, что знает обо всем.

* * *

— Вам звонят из Америки, мистер Диринг. — В палату заглянула медсестра.

Грег все еще не пришел в себя.

— Вам плохо, мистер Диринг? — встревожилась медсестра.

— Нет, все в порядке.

Медсестра нахмурилась, понимая, что пациент лжет.

Звонок из Америки. Наверняка звонит Ник в связи с делами агентства. Грег посмотрел на часы — половина первого: значит, в Калифорнии половина пятого утра. Это что-то важное. Грег снял трубку.

— Привет, Ник, что случилось?

— Это не Ник, — раздался в трубке печальный голос Лизетт. — Папа умер… — Она замолчала, и Грег понял, что Лизетт плачет. — Я сегодня вечером вылетаю в Париж. Похороны в четверг.

Господи, только этого не хватало! Похороны члена семьи. Доминик неизвестно где. Брендон в Вальми. А Лизетт не знает, что ее сыну известна тайна его рождения и то, как она обманывала его.

— Я приеду.

— Но как же твое лечение, дорогой?

— С операциями закончено, а физиотерапию можно прервать на несколько дней. — Грег не представлял, как перенесет встречу с Лизетт. Ведь она разрушила не только его жизнь, но и жизнь Доминика. Никогда они уже не будут семьей. Доминик потерян для них обоих.

— Спасибо, дорогой. До свидания. — В голосе Лизетт прозвучали теплота и благодарность.

Рука Грега дрожала, когда он клал трубку на рычаг. Следовало сказать ей. А может, и к лучшему, если он все расскажет Лизетт в Вальми. Вызвав медсестру, Грег попросил собрать его дорожную сумку и заказать билет на самолет.

* * *

Самолет Лизетт приземлился в аэропорту Орли утром. Там она наняла машину и попросила шофера отвезти ее и Люси в Вальми. Полет утомил Лизетт, она чувствовала себя эмоционально опустошенной. Не так она мечтала вернуться домой.

— Ты очень любила дедушку? — спросила Люси, обнимая мать.

— Да, дорогая. Он всегда был добрым и терпеливым. — Глаза Лизетт затуманились, когда в памяти всплыли далекие годы. — Он понимал меня и знал лучше, чем кто-либо другой.

— Лучше, чем папа? — удивилась Люси.

— Да. — Лизетт смотрела в окно машины. В ее голосе было столько печали, что Люси не стала больше ни о чем спрашивать.

Миновав Берне, они въехали в самое сердце Нормандии. Ярко светило теплое сентябрьское солнце, золотились поля спелой пшеницы.

— Я бы не смогла здесь жить, — проговорила Люси. — Здесь тихо… пустынно… не как в Америке.

Лизетт промолчала. А вот она не знала, найдет ли в себе силы вернуться в Америку.

— А ферма дяди Люка где-то здесь? — поинтересовалась Люси, когда они проехали Байе и направились к побережью.

— Да, где-то здесь, — ответила Лизетт, чувствуя, как слова застревают у нее в горле.

Люк. Он непременно придет на похороны. Возможно, он уже в Вальми с новой женой. Им будет неуютно под одной крышей: ей, Люку, Грегу. Окно автомобиля было приоткрыто, и Лизетт ощутила соленый запах моря. Они уже почти приехали. Буковая роща расступилась, и их взору предстал замок Вальми во всем своем древнем великолепии. Он по-прежнему был красив, в его окнах отражались солнечные лучи, а башенка поднималась в небо, как в замках из детских сказок.

Когда машина въехала во двор, массивная дверь распахнулась и на крыльцо вышла Элоиза де Вальми.

— Добро пожаловать домой, дорогая, — со слезами промолвила Элоиза. Лизетт подбежала к матери и обняла ее.

Всю дорогу Лизетт сдерживала слезы, но теперь они хлынули из глаз. Ей не верилось, что отец умер, и только когда мать вышла встречать ее одна…

— В гостиной вас ждет чай, — сказала Элоиза. — Доминик уже приехал. Самолет Грега приземлился полчаса назад, он позвонил из аэропорта и скоро будет здесь.

— Доминик? — удивилась Лизетт. — Но откуда он узнал? Кто ему сообщил?

— Никто ему не сообщал, дорогая. Он очень расстроился.

— Но где он? Я думала, Доминик в Лондоне…

— Он постоял у гроба дедушки, а потом сказал, что хочет навестить Люка. Доминик не знал точно, где его ферма, и я ему объяснила. Он взял у садовника велосипед и уехал час назад.

Лизетт в недоумении уставилась на мать:

— Доминик поехал навестить Люка? Но они виделись последний раз, когда сыну было восемь или девять лет! — Лизетт вспомнила о Мелани и в растерянности опустилась в кресло. — О нет, — прошептала она, — только не сейчас…

Элоиза начала разливать чай.

— Дорогая, а почему бы Доминику не навестить Люка? Не знаю, как твой отец обходился бы последние годы без Люка. Они звонили друг другу каждый день. Люк относился к Анри с сыновней добротой.

Доброта. Этого качества Лизетт не замечала у Люка. А сейчас, вполне вероятно, Доминик говорит ему о том, что любит Мелани и что они провели лето вместе.

— Мама, я не хочу чая. — Лизетт поднялась. — Пойду лучше подышу свежим воздухом, погуляю…

— Пойти с тобой? — предложила Люси, озабоченная состоянием матери.

— Нет, спасибо, дорогая. — Лизетт хотелось побыть одной, подумать о том, что она скажет Грегу. Придется открыть ему правду о любви Доминика и Мелани. А что сказать Доминику, если Люк по своей бессердечности сообщит ему, почему их семьи перестали общаться?

У Лизетт разболелась голова. Она вышла из гостиной в холл, где умер Дитер, миновала двери отреставрированной главной столовой и через кухню попала на задний двор. На нее нахлынули воспоминания. Дитер. Элиза. Отец. Роммель в машине с охраной. Грег в джипе, его курчавые каштановые волосы, выбивающиеся из-под каски, а в уголках глаз морщинки, широкая улыбка, белые зубы…

Пройдя мимо конюшен, Лизетт спустилась в розовый сад. Здесь цвели все те сорта, которые так любил отец: «Слава Дижона», «Офелия». Как быстро пролетели годы! Если бы эти годы были наполнены взаимной любовью, Лизетт ничуть не сожалела бы о том, что они прошли. Но она прожила во взаимной любви лишь несколько коротких месяцев. А все остальное время ее преследовало чувство вины… Да, это были годы одиночества, утраченные годы, и Лизетт не хотела бы вернуть их.

Глава 26

Мрачный Доминик ехал на велосипеде по дороге. За последние сутки он потерял все, что было для него дорого, — уважение к матери, убеждение в том, что Грег — его отец, надежду жениться на Мел. А теперь еще узнал и о смерти дедушки.

Доминик был в состоянии стресса. Как могли Грег и мать дружить с Люком после их свадьбы? А почему Люк ни разу не проявил к нему отцовских чувств? Люк всегда относился к Доминику с полным безразличием. Но ведь он так же относился и к Мелани. Дети его не интересовали, и он никогда не притворялся, что любит их.

На обочине стоял указатель с названием фермы. Доминик свернул на проселочную дорогу, проходившую среди кукурузных полей и яблоневых садов. Дом был просторным, с шиферной крышей и большими окнами. Доминик остановился. У него защемило сердце. Узнав о том, что Люк — его отец, он должен изменить отношение к нему. Неприязнь к Люку теперь пройдет.

Возле массивной дубовой двери стояли вазы с цветами. Внезапно разозлившись, Доминик с силой стукнул дверным молотком. Этот человек воспользовался неопытностью матери, которой в то время было всего восемнадцать лет, и, по словам Грега, заставил мать поверить в то, что он умер. Доминик в нетерпении снова схватился за молоток, но в этот момент дверь распахнулась.

Она была так молода, что Доминик в растерянности уставился на нее. Темные волосы были стянуты в хвост и перевязаны лентой. Ее сходство с матерью потрясло Доминика.

— Что вам угодно? — с любопытством спросила она.

— Я хотел бы поговорить с Люком Брендоном. Меня зовут Доминик Диринг.

Ее глаза заблестели, на губах появилась радушная улыбка.