Ник Перумов - Череп на рукаве

• Название: Череп на рукаве
• Автор: Ник Перумов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5-04-009309-8

Pоман Николая Перумова – фантастический боевик, написанный в лучших традициях жанра. Герой книги – Руслан Фатеев, уроженец планеты Новый Крым, – идеальный солдат грядущей войны с Чужими, жуткими и загадочными монстрами, остановить которых не в силах никто и ничто. Но это будет потом, а пока форма имперского десантника, до боли напоминающая форму солдат вермахта времен Второй мировой, ложится на его плечи как клеймо предателя, покинувшего свой дом и вступившего в ряды оккупантов...

---

«Люди Иоахима» прибыли в немалом числе и с чёртовой пропастью всяческой аппаратуры в защитного цвета ребристых металлических кофрах. Можно было только дивиться их оперативности – верно, болтались где-то на орбите в ожидании чего-нибудь эдакого. И дождались.

Клаус-Мария чётко отсалютовал, доложился.

– Свободны, вахмистр, – сдержанно сказал поднявшийся нам навстречу рослый человек в чёрном комбинезоне с узкими витыми погонами. Погоны – обычные пехотные, даже не десанта, и звание вроде бы невелико, риттмейстер, но, как известно, в разведке чины значат куда больше, чем простое число «розеточек». Этот риттмейстер наверняка равен был самое меньшее полковнику обычных войск или майору – десантных...

– Ефрейтор, – капитан взглянул мне в глаза, и я мгновенно напрягся. С обладателем таких глаз шутить не следовало. Этот не колеблясь выстрелит не только в упор, но и в спину. Будет пытать и женщину, и ребёнка. Для него существует только одно понятие – «эффективность процесса», а как она достигается – никого не волнует. Оно и понятно, правозащитные организации остались только на немногочисленных, пока ещё формально независимых планетах.

– Расскажите все как было, ефрейтор. С максимально возможными подробностями. И не стойте, как манекен. Мы не на строевом смотру. Можете сесть. Курите?

– Благодарю вас, господин риттмейстер, нет.

– Разумно, – щелчок закрывшегося и спрятанного портсигара. Массивной золотой вещицы, явно стоящей как хорошее спортивное авто. – Итак, я слушаю. Предупреждаю, ефрейтор, наша беседа будет записываться. Нам важна каждая деталь, которую вы сможете сообщить. Приступайте, ефрейтор.

Я приступил. Риттмейстер слушал внимательно. Не перебивал, не задавал вопросов и вроде бы даже не моргал.

Когда я закончил – описанием того, как погиб Кеос, – секурист молча кивнул и выключил запись.

– Прекрасный рассказ, ефрейтор. Сразу виден полный курс новокрымского университета, там традиционно уделялось большое внимание риторике и публичным выступлениям. Профессор Обручев всё ещё преподает психолингвистику?

– Так точно.

– Попадёте в увольнение, не сочтите за труд, передайте привет старику, – небрежно бросил риттмейстер. Его коллеги в глубине комнаты молча возились всё это время с какими-то электронными блоками, составленными в стойки, перевитые кабелями и перемигивающиеся разноцветными огоньками. – Так вот... постарайтесь ещё раз как можно точнее описать момент, когда вы поняли, что вместо детей на руках у ваших солдат имеют место быть .. монстры, идентифицируем их пока таким образом.

Я стал описывать. Ещё раз. Подробно, как только мог.

– Выражения их лиц – я имею в виду, м-м-м, монстров – вы не заметили?

– Никак нет. Рядовые Фатих Исмаил и Микки Варьялайнен стояли ко мне вполоборота. Лиц де... монстров я не видел.

– Даже когда стреляли?

– Так точно. А потом уже... не смотрел.

– Ваши пули вынесли им мозги, – раздумчиво сообщил мне господин контрразведчик. – Прекрасная реакция, ефрейтор, отменная меткость. Даже без нашлемного прицела, не так ли?

– Так точно. Стрелял навскидку, господин риттмейстер.

Обычно имперские офицеры в разговоре с рядовым или вахмистром после одного-двух обращений «по уставу» отдавали приказ «без чинов», и разговор вёлся просто на «вы». Но этому секуристу, похоже, титулование «господин риттмейстер» доставляло нескрываемое удовольствие. Новопроизведённый, что ли? Не наслушался?

– Прекрасное владение оружием, – холодно заметил мой собеседник. Он что, мне комплименты собрался говорить? Как красной девице? – А скажите, ефрейтор, у вас не возникало сомнений в том, что вы делаете? Скажем, вы не допускали мысли, что пали жертвой, к примеру, галлюциногенной атаки? Ведь в тот момент вы не пользовались изолирующей маской?

– Никак нет, маской не пользовался. Сомнений не возникало Я видел, что моих солдат душат. Времени выяснять, не галлюцинация ли это, у меня не было, господин риттмейстер. Я не мог допустить...

– Понятно, – с непроницаемым лицом прервал меня секурист. – Можете идти, ефрейтор. Скажу вам только одно на прощание. Вы убили не чудовищ. Вы убили самых обыкновенных детей. Мы провели все возможные и невозможные тесты. В том числе учитывая возможность перманентного псионического воздействия. Ничего не обнаружено. Это самые обычные мальчик и девочка.

Земля покачнулась у меня под ногами. Кожа на лице запылала. Невольно я сжал кулаки. Секурист, явно наслаждаясь, наблюдал за моей реакцией. Он явно ждал от меня каких-то слов Но мне не задано никакого вопроса. Не предъявлено обвинения. Мне не на что отвечать. И, если это обычные дети, кто тогда душил Микки и Фатиха?! Что, в медсанчасти у всего персонала тоже галлюцинации?!

– Благодарю, что сочли возможным поделиться со мной этой информацией, господин риттмейстер. Она наверняка строго секретна, я ценю ваше доверие и постараюсь оправдать его в дальнейшем!

Лицо у него едва заметно дрогнуло Похоже, чего угодно он ожидал от меня, только не подобного заявления. Однако «человек Иоахима» тоже умел держать удар.

– Информация, само собой, совершенно секретна. Но, ефрейтор, вам не интересно узнать, отчего вас не привлекают к суду за убийство несовершеннолетних имперских граждан?

– Полагаю, господин риттмейстер, остальные солдаты моего отделения подтвердили мой рассказ. И кроме того, иллюзия – если это была иллюзия – не рассеялась после... моего выстрела.

– Отлично держитесь, ефрейтор, – многозначительно уронил риттмейстер. – Вы правы, мы уже опросили других. Пока вы спали, – он усмехнулся. – Все как один действительно подтвердили вашу версию. Особенно красноречив был рядовой Варьялайнен. То есть вы – и не только вы, но и несчастные дети – находились под очень мощным гипновоздействием, ефрейтор. Мы выясняем механизм этого воздействия. Было ли оно псионическим, химическим или каким-либо ещё. Но это уже не ваша компетенция, ефрейтор. – Он поднялся. – Само собой разумеется, всё, о чём мы с вами говорили, должно быть сохранено в полной тайне.

– Так точно, господин риттмейстер!

– Можете идти, ефрейтор, – и секурист повернулся комне спиной.

Вот такие пироги с котятами, как говаривал тот самый профессор Обручев, заслуженный деятель науки, академик Императорской Академии Наук, которого давно и упорно приглашали лучшие университеты «полноправных» планет и который упорно отвергал все приглашения, предпочитая оставаться не ректором, не деканом даже – скромным заведующим небольшой кафедры в маленьком провинциальном университете, дипломы которого лишь совсем недавно стали признаваться в остальной Империи...

Под бронёй, по спине, груди, бокам с меня градом лил лот. Дети. Галлюцинация. И шрамы на шее Микки с Фатихом тоже, наверное, галлюцинация. Надо было спросить секуриста, а возможно ли вообще нанесение подобных ран человеческими руками, руками ребёнка, даже если этот ребенок «под гипнотическим воздействием»? Откуда возьмутся силы? Загадочные «резервы человеческого организма», о которых так любят писать бульварные газеты? Не верю. Нет. Не может такого быть. Абверовец меня просто проверял. По каким-то своим внутренним причинам. Может, ему надо было выяснить, как я отреагирую на такое... известие. Зачем, почему – не мой вопрос. До поры до времени мне нет резона вставать на пути у этого ведомства.

Само собой, рассказывать ребятам я ничего не собирался. И не из-за данного имперцу обещания. Чтобы выжить, мне нужно боеспособное отделение. Помирать вследствие их глупости, трусости или растерянности я не намерен.

И потому к нашей аппарели, куда уже успели подвезти жратву, я подошёл почти как ни в чём не бывало. Несчастный случай, твердил я себе. Непредвиденная случайность. Ни предотвратить, ни предусмотреть её я не мог. «Не мог, – твердил я себе, – никак не мог. Выброси из головы. И всё тут».

– Командир! – завопил экспансивный Мумба, размахивая моим котелком с явным риском расплескать к чёрту всё содержимое. – Командир, я пайку тво... вашу припас!

– Ешь, Мумба, если хочешь, и поделись с ребятами, если у кого настроение порубать ещё есть. – У меня сейчас кусок в горло не лез.

– Галеты что, тоже делить? – с надеждой осведомился негр.

– Галеты оставь. – Я постарался внять голосу рассудка. До темноты ещё далеко, кормёжка нескоро, а на голодное брюхо хорошо воевать вряд ли получится.

Надо сказать, командовал отделением я в тот день плохо. Для начала мне устроил разнос господин штабс-вахмистр «за непроверку состояния чистоты вверенного подчинённым боевого оружия» плюс за «несоответствующий внешний вид подразделения», а потом чёрт вынес на нас какого-то очередного проверяющего из штаба батальона, который, вне всякого сомнения, считал себя почти что героем, осуществляя «полевую инспекцию войск во время боевых действий». От полного краха меня спас только наш лейтенант, заявившийся на сей раз как нельзя кстати. Он наверняка сам собирался учинить суд и расправу, но при виде того, что его людей трахает какой-то штабной штрюлъ, мгновенно осатанел.