Надежда Первухина - Иероглиф «Любовь»

• Название: Иероглиф «Любовь»
• Автор: Надежда Первухина
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-93556-627-3

Яшмовая Империя — волшебная страна, где бессмертные чиновники Небесной Канцелярии влюбляются в простых служанок, а наложницы становятся императрицами... Здесь иероглиф, начертанный мастером каллиграфии, может обладать разрушительной или созидающей силой и одолеть стотысячное войско; здесь чудесные фениксы, драконы и даже черепахи приходят на помощь людям (хотя и без большой охоты, уж такой у этих зверюг норов). Здесь феи могут сшить вам туфельки из лепестков лотоса, а могут и пакость подстроить — вовек не опомнитесь.

А прекрасной принцессе Фэйянь, наследнице династии Тэи, предстоит вернуть себе престол и найти своего Настоящего Возлюбленного (иначе для чего еще существуют принцессы?). И хоть у каждого героя здесь свой Путь, по все Пути когда-нибудь пересекаются. Как завитки в иероглифе «Любовь»...

---

«Да умножится радость возлюбленного владыки Жоа-дина! Его верная раба, наложница Нэнхун, сделала этот садик, чтобы позабавить взор господина Пренебесного — Селения».

Император весь обратился в грозу и ярость. Его обманули, провели! Во дворце подняло голову коварство! Да, Шэси прекрасна ликом и телом, искусна в любви, но она добилась благорасположения императора нечестным путем!

— Лицемерная! — пробормотал император. — Клянусь Девятью Небесами, тебе это не сойдет с рук!

Владыка Жоа-дин вышел из сокровищницы и направился в Зал Справедливости, где обычно решал государственные дела. Сел на престол и потребовал:

— Немедля вызвать ко мне верховного евнуха!

Лукавый Кот не замедлил явиться, еще не подозревая, какая буря его ожидает.

— Мой владыка! — поклонился он до земли и услышал:

— Верховный евнух, расскажи мне, как вы с наложницей Шэси обманули своего владыку и нанесли обиду достойнейшей из женщин!

Лукавый Кот едва глянул на императора и все понял. Лицо государя было мрачно, как ущелье Безродных Убийц, глаза горели яростным огнем, а унизанные перстнями пальцы сжимались в кулаки. Верховному евнуху показалось, что сам карающий бог грома спустился на землю, дабы наказать его за многочисленные прегрешения.

— Говори! — крикнул император. — И вызвать сюда палача!

— О, сжальтесь, повелитель, я все скажу! — завопил Лукавый Кот, который пуще огня преисподней боялся различных телесных наказаний. Голос верховного евнуха дрожал, как росток бамбука перед ураганом. — Наложница Нэнхун действительно передала мне панно и игрушку, сделанные ее руками, чтобы вручить их в качестве почтительного дара вашему величеству. Но когда об этом узнала госпожа Шэси (а покои госпожи Шэси находятся рядом с покоями наложницы Нэнхун), то уговорила меня обставить дело так, словно эти произведения искусства созданы ее руками.

— Сколько она заплатила тебе за это?! — проревел император голосом, напоминающим грохочущий водопад.

— Сто слитков серебра и пятьдесят — золота, — пробормотал верховный евнух.

— Однако! — воскликнул Жоа-дин. — Дороги же нынче услуги евнуха! Что ж, Лукавый Кот, тебе я тоже отплачу. Ты получишь сто ударов бамбуковыми палками и пятьдесят — железными. Тут вошел палач.

— Бейте его! — приказал император. — А если по исполнении наказания он все еще будет жив, наденьте ему на шею деревянную колоду и посадите в узилище без еды и питья, пока гнев мой не остынет!

— Умоляю о пощаде, владыка! — вопил Лукавый Кот, но государь не внял молениям. Палач с подручными скрутили верховного евнуха и поволокли к месту исполнения наказаний.

— А теперь, — распорядился император, — пошлите за наложницей Шэси. Пусть явится немедленно.

Однако слуга, посланный за госпожой Шэси, спустя некоторое время вернулся и, пав ниц перед престолом, доложил:

— Ваше величество, драгоценная наложница госпожа Шэси занемогла и не может явиться во дворец. Но она просит вас незамедлительно посетить ее покои.

— Что?! — вскричал император, свирепея. — Эта лживая шлюха будет мне указывать, что делать, а что — нет?! Видите ли, нездоровится ей! Послать за ней стражу, и пусть ее волокут пешком до дворца — босую, с незабинтованными ногами!

Худо бы пришлось госпоже Шэси, но, видно, судьба в тот день оказалась на ее стороне. Потому что именно в этот момент придворный лекарь Босюэ попросил у императора аудиенции.

Что такое, в чем дело? — раздраженно поинтересовался Жоа-дин у лекаря, не ответив на его церемонные приветствия. — С какой стати ты явился?

— Прошу меня простить, владыка, — сказал лекарь. — Но сегодня ночью меня вызвали в покои госпожи Шэси. Ей нездоровилось...

— Что еще придумала эта тварь?!

— Простите, владыка. Я осмотрел госпожу Шэси и по многим признакам установил, что она ожидает ребенка.

— Что?! — не поверил ушам своим владыка Жоадин.

— Истинно так, — сказал Босюэ. — Госпожа Шэси беременна. Семя богоподобного владыки принесло плод.

— Да уж, — помолчав, произнес наконец император. — Неожиданная новость, но пришлась она очень кстати. Приготовьте мне паланкин. Я отправлюсь к госпоже Шэси.

Слуги слышали, как, садясь в паланкин, император проговорил негромко: «Золотой таз, золотой таз, а что бы ты сказал, обо всем этом? »

... Госпоже Шэси уже доложили, что император с минуты на минуту появится в ее покоях, но умолчали, что Жоа-дин обуян гневом. Драгоценная наложница приказала служанкам одеть ее, причесать и напудрить, но не очень сильно — дабы император видел следы страдания у нее на лице и преисполнился жалости. К горлу Шэси то и дело подкатывала тошнота, она пила кислый сливовый отвар, чтобы ее заглушить, и мысленно награждала злыми словами обретающийся в ее утробе плод, доставляющий столько неприятных ощущений. Но, с другой стороны, Шэси не покидало гордое чувство, ведь она зачала от императора! Законная императрица Тахуа бесплодна, а значит, дитя наложницы может быть объявлено наследником престола, тем более что Шэси не простая наложница, а драгоценная.

— Все к лучшему, — сказала Шэси. — Благодарю Золотую Змею и Серебряного Тигра, своих небесных покровителей.

И в это время пожаловал император Жоа-дин.

Едва он вошел в покои госпожи Шэси, все ее служанки пали ниц, сама же наложница приветствовала императора лишь легким полупоклоном.

— Счастлива лицезреть вас, государь, — сказала она с улыбкой. — У меня есть для вас радостная новость.

— Сегодняшний день для меня полон новостей, — сказал Жоа-дин, и от Шэси не укрылось, что император смотрит на нее хмуро, без какой бы то ни было приязни.

— Что случилось, мой владыка? — воскликнула Шэси. — Отчего ваше чело омрачено печалью, а скулы сведены гневом? Кто посмел вызвать ваше недовольство?

— Ты, — ответил император. — Ни слова, негодная, не смей мне перечить! Я нынче узнал от Лукавого Кота, как вы с ним обманули меня и, кроме того, обидели достойную девушку! Как ты посмела присвоить себе труд чужих рук, выдать дары наложницы Нэнхун за свои собственные?! Я не терплю обмана! Ты поплатишься за это!

— О нет! — пала на колени Шэси. Она прекрасно разыгрывала роль смертельно перепуганной женщины. Из глаз ее потекли слезы. — Позвольте мне все объяснить, государь. Я сделала это из одной любви к вам. Я слышала, как наложница Нэнхун замышляет козни против вас, хочет стать равной самой императрице и потому готовит вам эти злополучные дары. Нэнхун мечтает получить власть над вами и дворцом, править, как когда-то правила легендарная императрица Лао! Я решила, что не бывать этому, и потому упросила Лукавого Кота представить дело так, будто эти дары от меня недостойной. Нэнхун дурна собой, злонравна, властолюбива и заносчива, она принесла бы одни беды вашему величеству!

— Ядовитый язык! — крикнул Жоа-дин своей драгоценной наложнице. — Даже и сейчас ты лжешь, изворачиваешься и клевещешь!

— Видит Небо, это не так! — вскричала Шэси, и тут у нее случился припадок от болей. Император безо всякой жалости смотрел, как она корчится и рыдает на полу.

— Помогите ей, — велел он наконец служанкам. — Приведите в чувство и уложите в постель.

Но Шэси вырвалась из рук служанок и кинулась к императору.

— Я люблю вас всей душой, государь! — кричала она. — И раз вы охладели ко мне из-за того проступка, мне ни к чему жить! Ни к чему жить и ребенку, которого я ношу под сердцем!

С этими словами Шэси, будто молния, метнулась к стоящему в углу ее покоев ларцу и выхватила свой заветный меч. Направила острие себе в живот и крикнула:

— Прощайте, император!

— Остановись! — вскричал Жоа-дин. — Повелеваю тебе остановиться. — Он отобрал у Шэси меч, осмотрел его и сказал: — Как ты посмела хранить в своих покоях оружие?

— Это благословенный прощальный дар моего отца, и тут я не лгу вам, — ответила Шэси. — А если вы думаете, что я могла вас зарубить во сне этим мечом, то плохо же вы знаете мое сердце, император!

— Да, — вздохнул Жоа-дин. — Я и впрямь плохо знаю твое сердце, Шэси. Что ж... Лекарь Босюэ доложил мне, что ты беременна. Надеюсь, этот ребенок — от меня.

— Как вы можете сомневаться в этом, государь?! — снова зарыдала Шэси.

— Перестань плакать, — отрывисто бросил Жоадин. — Это повредит ребенку. А теперь выслушай меня внимательно, Шэси. Я оставлю тебя в ранге драгоценной наложницы и признаю своим ребенка, которого ты родишь. Но больше ты не пробудишь во мне весеннего чувства, ибо я не могу простить обмана, с какой бы целью он ни был совершен.

— О мой возлюбленный! — вскрикнула Шэси.

— Довольно. Я дам тебе слуг, носильщиков, охрану, лекарей, и завтра же ты отправишься в мою загородную резиденцию, что за перевалом Шоушань.

— О нет, — прошептала Шэси. — Быть разлученной с вами... Для меня это смерти подобно!

— И тем не менее, ты сделаешь так, как я велю.