Филип Пулман - Тигр в колодце

• Название: Тигр в колодце
• Автор: Филип Пулман
• Жанр: Детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-353-01798-6

Салли Локхарт, давно не была так счастлива.

Она живет в старинном особняке вместе с маленькой дочерью и слугами, бизнес ее процветает, а лучшие друзья путешествуют по миру. И тут, словно гром среди ясного неба, приходит уведомление из суда… Вскоре Салли потребуется все ее мужество, весь ее природный ум и решительность, чтобы в одиночку противостоять жестокому сговору.

Проводя собственное расследование, она окажется в опасной близости от тигра — коварного и мстительного Цадика.

Эта детективная история происходит в Лондоне в 1881 году и переплетена с реальными событиями того времени.

---

— Вам нужны записи о бракосочетаниях, — сказал он, указав на большой зеленый фолиант с соответствующей надписью на обложке. — Эта метрическая книга ведется с 1832 года. Здесь зарегистрированы все браки, совершившиеся в нашем приходе. Когда, вы сказали, это было?

— В 1879 году, в январе. Здесь часто случаются свадьбы, мистер Мюррей?

— Два-три раза в квартал. Не очень часто. Вот, смотрите.

Он протянул ей книгу на открытой странице. Там было две записи, под каждой оставлено место для подписи новобрачных. В первом случае жених, совершенно явно, был не в состоянии держать перо, поэтому он лишь поставил корявый крестик. Подпись его жены была не многим аккуратней.

Салли взглянула на вторую запись, там она и увидела свое имя.

3 января 1879 года Артур Джеймс Пэрриш сочетался браком с Вероникой Беатрис Локхарт.

Она непроизвольно на секунду задержала дыхание, затем взяла себя в руки и продолжила читать. В графе, где указывался возраст, про нее и Пэрриша было написано лишь, что оба совершеннолетние, но это было обычной практикой, как она поняла из Других записей. В графе «Звание или профессия» Пэрриш значился как комиссионер, а в качестве места жительства обоих указывался Саутхем. В колонке «Имя и фамилия отца», на том месте, где должны были быть данные о ее родителе, стоял прочерк, как и в колонке, указывающей на его род занятий. Отца новобрачного звали Джеймс Джон Пэрриш, и он был клерком.

— И что, нет никаких адресов? — спросила Салли.

— Даже адреса свидетелей?

— Адресов нет. Они не записываются.

— Значит, они могут быть кем угодно? Вам известны эти люди?

— Свидетели были обозначены как Эдвард Уильям Симе и Эмили Франклин. — Мистер Мюррей покачал головой.

Салли узнала свой почерк, в этом она не сомневалась. Это была ее подпись или же искусная имитация. Эти люди явно раздобыли какой-то из ее документов, правда, обычно она подписывалась просто «Салли»; но это были ее «В», ее «Б» и ее «Локхарт», выведенные быстро и нечетко. Остальные записи были сделаны рукой преподобного мистера Бича.

— А можно каким-то образом подделать эти записи? — спросила она.

— Подделать?

— В смысле внести фальшивые сведения. Можно открыть страницу за какой-нибудь прошедший год и сделать запись о бракосочетании?

— Совершенно невозможно. Ведь они идут последовательно. Делаются в день заключения брака, и, видите, все пронумерованы. Например, эта стоит под номером двести три. Двести четвертая была сделана — дайте-ка взгляну — уже в марте. Нет, намеренно сюда не может вклиниться ни одна запись, если вы об этом спрашиваете. Если бы вам нужно было поместить сведения о браке, совершившемся в 1879 году, то и делать это нужно было бы в 1879 году.

— А какие-нибудь другие записи о бракосочетаниях ведутся?

— Каждый квартал я должен сообщать регистратору о браках, заключенных за этот период. Я посылаю ему вот такую форму, — он показал ей лист бумаги, — со всеми сведениями из метрической книги. Что с ними происходит потом, честно говоря, не знаю. Иногда регистратор посылает запрос, если что-то было заполнено неверно — пропущено слово или почерк неразборчивый, так что, видимо, кто-то эти бумаги проверяет. Возможно, их посылают в Сомерсет-Хаус.

В Сомерсет-Хаусе в Лондоне хранилась Главная книга записей актов гражданского состояния. После церкви Салли собиралась отправиться туда, но уже заранее знала, что обнаружит.

— Понятно, — сказала она. — Что ж, спасибо, мистер Мюррей. Я сделаю копию страницы, если вы не возражаете.

Она управилась довольно быстро. Священник все это время стоял рядом, а затем бережно положил книги обратно на полку.

— Насчет вашего предшественника, мистера Бича, — начала Салли. — Может, в этом местечке кто-нибудь знает, где его искать? Ваша прислуга, например?

Было видно, что священник замешкался, его лицо приняло еще более суровое выражение.

— Все, кто работает в приходе, как бы сказать… они новенькие, — ответил он. — Прежняя кухарка ушла еще до того, как я здесь появился; экипажа у мистера Бича не было, поэтому конюха он не держал. В доме была служанка, но я уволил ее почти сразу после моего приезда. И не знаю, где она теперь.

— А церковные старосты? Они ничего не могут знать? Может, епископ скажет?

— Я… По правде говоря, мисс Локхарт, дела прихода шли не слишком хорошо, когда я его принял. Мистер Бич долгое время болел. И, думаю, если вы хотите что-либо узнать у него, вряд ли он сможет вам помочь, где бы сейчас ни находился.

— Я не понимаю, вы хотите сказать, он до сих пор болен? Мистер Мюррей, у меня дело исключительной важности. Конечно, мне бы очень не хотелось докучать мистеру Бичу, но если бы я могла с ним поговорить…

— Мисс Локхарт, я не знаю, где он, и очень сомневаюсь, что это знает кто-либо еще в нашем местечке. А что до епископа, — пастор пожал плечами, — ищите. Вы… — он взглянул на полку, куда положил книги, — вы хотите сказать, что эти записи неверны? Вы спрашивали, можно ли их подделать. Это весьма серьезное дело.

— Знаю, — ответила Салли. Рассказать ему? Может, знай он причину, он поведал бы ей гораздо больше? С другой стороны, можно ли ему доверять?

— Дело очень серьезное. Пока не могу вам всего рассказать, но, если бы я нашла мистера Бича, он смог бы дать мне чрезвычайно важную информацию.

Священник взглянул на нее, его темные глаза казались еще темнее на мертвенно-бледном лице, выражение которого оставалось невозмутимым. Он молча повернулся и открыл перед ней дверь.

Она встала и направилась к выходу. Пастор запер ризницу, они обменялись рукопожатием и разошлись, не сказав ни слова.

До отхода поезда в Лондон оставалось время, и Салли решила не терять его понапрасну. Она направилась в почтовое управление и спросила там секретаря.

Он подошел к стойке; Салли предпочла бы разговор один на один, но тот выглядел нетерпеливым. Она оказалась зажата между мужчиной с посылкой и почтенной дамой, покупающей марки.

— Я пытаюсь найти человека, который жил в Портсмуте три года назад, — сказала Салли, — он мог оставить здесь свой нынешний адрес? Его зовут Бич. Преподобный мистер Бич из Саутхема.

Секретарь вздохнул:

— Сомневаюсь, мисс. Хотите, чтобы я посмотрел?

— Да. За этим я к вам и обратилась.

Он с недовольным видом исчез в задней комнате.

Дама, покупавшая марки, отошла, и ее место занял мужчина, желавший сделать денежный перевод. Когда и он ушел, вернулся секретарь.

— Никаких записей о мистере Биче, — сказал он. В его глазах играл злорадный огонек — он явно радовался тому, что разочаровал ее.

— Спасибо, — ответила Салли, улыбаясь, чтобы не доставить ему удовольствия, и направилась к двери.

Уже на улице она почувствовала, как кто-то Дергает ее за рукав.

— О, мисс, простите, но…

Это была дама, покупавшая марки.

— Да? — откликнулась Салли.

— Я совершенно случайно услышала, о чем вы говорили с секретарем, и, возможно, это не мое дело, но я посещала приход мистера Бича, и если вы его ищете…

— Да, ищу! Как я рада, что вы слышали разговор. Вы знаете, где мистер Бич?

Старая женщина оглянулась по сторонам и наклонилась поближе к Салли. От нее пахло лавандой, а меховой шарф источал запах нафталина.

— Думаю, он в тюрьме, — прошептала она.

— Правда? Почему?

— Точно не скажу, потому что не знаю. Видит Бог, я вовсе не хочу оклеветать несчастного человека, поддавшегося искушению, но правда выйдет наружу. Я перестала ходить в церковь Святого Фомы за год или два до того, как его… отстранили, но вы ведь понимаете, — слухами земля полнится… Он всегда казался мне каким-то нервным. Без семьи, холостяк, а в священниках этого почему-то не любят. Весь последний год, что я посещала церковь, он вовсе не казался мне хорошим человеком. Когда рука, дающая тебе облатку во время причастия, так дрожит, это наводит на определенные мысли, понимаете?

— Значит, вы думаете, он в тюрьме? — спросила Салли.

— Разное поговаривают. Конечно, не всему можно верить, но он так внезапно уехал… Еще я слышала, церковные власти постарались, чтобы ничего не просочилось в газеты, но у моей хорошей подруги, мисс Хайн, двоюродный брат работает в министерстве внутренних дел. Он, конечно, не говорил всего, что знает, но намекнул, дескать, мистер Бич может находиться в тюрьме.

— Как странно, — сказала Салли. — Но в чем его обвинили?

— Ничего не могу вам сказать. Но не приходится сомневаться, что запасы церковного серебра (часть которого была подарена семьей Кроссе — судостроителей) изрядно поредели в то время, напрасно потом искали серебряную чашу. Понимаете, это тоже наводит на размышления.

— Ясно, — кивнула Салли. — Что ж, большое вам спасибо, миссис…

— Мисс Холл. А вы первый раз в Портсмуте?

Салли попыталась как можно вежливей отделаться от старушки. Она сказала, что представляет некое миссионерское общество; мистер Бич когда-то проявлял интерес к их деятельности, а коль скоро уж она оказалась в этих местах… Нет, конечно, это очень мило со стороны мисс Холл, но она не может попить с ней чаю, так как опаздывает на поезд. Большое спасибо, всего хорошего.