Кристофер Прист - Тиски доктринерства

• Название: Тиски доктринерства
• Автор: Кристофер Прист
• Жанр: Современная проза

В глубине диких бразильских джунглей есть круглое поле. Идеальный круг. Это Планальто и ни один человек не ушел отсюда живым. Элиас Уэнтик возможно станет исключением. Обнаружив себя заключенным в самом центре круга он был подвергнут различным испытаниям. И этот странный визит позволил ему раскрыть неправдоподобный секрет Планальто – оно находится во времени отстоящим от нашего на 200 лет. В будущем.

---

Эстаурд был в своей унылой серой униформе; обе руки спокойно лежали на крышке стола. Его улыбка расплывалась все шире и Уэнтика охватило ощущение ужаса.

На столе было три руки.

Он не мог оторвать от них взгляд… Ухмылка Эстаурда превратилась в оскал, ученые хохотали, белки кричали.

Третья рука торчала в центре стола. Она не лежала на крышке, как руки Эстаурда. Она росла из стола. Уэнтик прекрасно видел место ее соединения с негладким деревом.

Она указывала на него пальцем.

Глава шестая

– Ваше имя, доктор Уэнтик. Назовите мне ваше имя, – настойчивым голосом твердил Эстаурд.

Высоко в небе, где-то очень далеко от этого крохотного прямоугольника поросшей травой земли, ревел реактивный самолет. Позади головы Эстаурда над линией горизонта возвышался небольшой холм. На середине его склона Уэнтик различил металлическую мачту, поднимавшуюся метров на сто над уровнем долины.

Он снова взглянул на растущую из стола руку.

Она была выполнена очень точно, не хуже греческой резной работы; нормального размера человеческая рука, бледная в солнечном свете, но небескровная. На тыльной стороне ладони росли крохотные светлые волосы, преломлявшие свет. Сантиметрах в семи от запястья она исчезала в крышке стола, сливаясь цветом с негладкой темновато-грязной древесиной.

Не веря собственным глазам, он увидел, что эта рука стала постукивать пальцами по столу, словно человек, которому она принадлежала, сгорал от нетерпения.

– Ваше имя!

Он вздохнул.

– Мое имя Элиас Уэнтик.

Рука перестала барабанить и, расслабляясь, опустилась ладонью на стол. Она перестала двигаться, будто в ожидании.

– Вы совершили преступление. Признаете?

– Я…

Он заколебался. Первая инстинктивная мысль – никакого преступления не было. Я невиновен. Но они с Эстаурдом проходили это уже десяток раз. Необходимо что-то большее, чем всего лишь отрицание вины.

Рука снова указала на него пальцем.

– Я не совершал никаких преступлений и это вам хорошо известно.

Рука не двигалась. Она упорно указывала на него пальцем, направленным прямо в сердце.

Эстаурд хлопнул собственной правой рукой по крышке стола и начал подниматься со стула. Уэнтик почувствовал учащенное биение в височной артерии.

– Никаких преступлений, доктор Уэнтик? Ваша вина не вызывает сомнения, и тем не менее вы не совершали преступлений! Выкладывайте правду!

Укорененная в центре стола рука начала делать выпады в его сторону. Уэнтик наблюдал за ее движениями с неослабным вниманием.

Снова сев, Эстаурд сказал:

– Как видите, я в вашей вине не сомневаюсь. Все, что мне требуется, – ваше признание.

Уэнтик кивнул.

– Давайте начнем все сначала, – продолжил Эстаурд и в его голосе ощущались нотки торжества. – Чем вы занимались на станции?

Уэнтик проигнорировал вопрос. Рука зачаровала его. Создавалось впечатление, что она действует целиком по собственной воле, не имея никаких соединений с вероятными внешними элементами управления. Достаточно забавным было и то, что ее психологическое воздействие Эстаурд свел на нет. Интерес Уэнтика был чисто научным или скорее техническим. Как эта штуковина работает?

Он оттолкнул назад стул и опустился на четвереньки. Трава была теплой. В памяти яркими вспышками замелькали картины, когда в последнем семестре они с женой часами лежали на лужайках городка колледжа. В следующую секунду от этих картин осталась одна мысль: это часть теперь потерянного для него мира.

Он заполз под стол и снизу посмотрел на поверхность крышки стола. Она была совершенно ровной и не могла дать разгадку механизма руки. Ноги Эстаурда под столом были упакованы в плохо пригнанные армейские брюки. Уэнтик заметил небольшую прореху в шве промежности брюк, растянутом широко расставленными ногами.

Он выбрался из-под стола и встал позади Эстаурда. Тот не шелохнулся, казалось, старался даже не дышать. Рука на столе продолжала делать выпады в сторону пустого стула.

Мужчины под деревьями внимательно наблюдали за ним. Двое быстро писали на планшетках, а еще один держал в руке что-то похожее на секундомер.

Уэнтик попробовал пойти прочь от стола параллельно высокой стене здания тюрьмы.

По кромке луга вдоль линии деревьев простиралась узкая полоска голой земли. Проходя под большими буками, Уэнтик разрушил муравейник. Тысячи этих крохотных насекомых бесцельно суетились на его пути.

За деревьями начиналось жнивье, тянувшееся насколько видел глаз. Только выйдя из тени деревьев, он осознал насколько сильно палило солнце. Тени не было нигде и шагая по колючему жнивью, он смирился с мыслью, что через бесконечную равнину ему не убежать.

Он повернулся и сел лицом к лугу. Люди в белых халатах оставили уютную тень деревьев и медленно приближались к нему по жнивью. На их лицах Уэнтик не мог обнаружить ничего, кроме легкой досады.

Возможно он нарушил их душевное равновесие.

* * *

Проснувшись на следующее утро, Уэнтик с интересом обнаружил, что луч света больше не использовался. Он не вставал с постели около часа, радуясь относительному блаженству быть оставленным в покое и возможности просыпаться окончательно по собственному усмотрению. И это несмотря на жесткую койку, которая была всего лишь дощатыми нарами, покрытыми тонким слоем пенорезины или какого-то пластика. Он все еще пользовался одеялом, которое принес с собой в район Планальто, но ухитрился разыскать насколько старых простыней из грубой ткани, которые служили ему подушкой. Его личные вещи, которые лежали в погруженном в кузов грузовика чемодане, так и не появились. Похоже люди бросили грузовик, во всяком случае за все время пребывания в тюрьме признаков его появления он не видел.

Выйдя наконец в коридор, он нигде не обнаружил охранников. И у него была почти полная уверенность, что не было их за дверью и ночью. Он минут двадцать побродил по пустым коридорам и был заинтригован много большим количеством незапертых дверей, чем во все предыдущие дни. Кто, задавался он вопросом, несет за это ответственность? Когда ему стало ясно, что половина тюрьмы буквально распахнута настежь, он спустился в полуподвальный этаж и открыл себе банку мясных консервов. Безвкусные и полные хрящей, они ему не понравились, но ничего другого не было. Он уже привык к подобной пище.

Поев, Уэнтик снова поднялся на первый этаж, подгоняемый любопытством посмотреть, какое новое устройство припас для него Эстаурд.

Эстаурд снова терпеливо сидел за столом, на его узком лице, как всегда, не было никакого выражения.

– Садитесь, доктор Уэнтик, – сказал он, едва увидев его.

Уэнтик подошел к столу и заметил, что рука все еще торчит из его центра. Она была неподвижна, пальцы безвольно лежали на поверхности стола.

Он остановился и посмотрел вокруг. Похоже, они с Эстаурдом одни. Признаков присутствия других людей не было.

Накануне впечатление Уэнтика от этих насаждений было несколько искаженным из-за резкой перемены обстановки. Из клаустрофобии своей камеры и мрачных, едва освещенных коридоров он попал на ярко освещенный солнцем, полный красок луг. Было что-то похожее на сон в том впечатлении, которое он вынес из вчерашнего дня, однако многому можно было дать рациональное объяснение.

Поэтому он и огляделся, прежде чем сесть за стол. Все было по-прежнему: трава луга, стена тюрьмы ограничивала его с одной стороны, границы трех других образовали ряды буков; пустая, немного холмистая равнина простиралась до горизонта. На краю равнины деревянная лачуга с лабиринтом, а за ней – минное поле.

Только Эстаурд сидел за столом и торчала рука.

Уэнтик сел.

Он уставился на руку и подумал: Мое имя, Клайв Эстаурд.

Сидевший напротив Эстаурд увидел, что он сосредоточился и задвигался на сидении. Рука слегка вздрогнула, затем указала на Уэнтика пальцем.

Совпадение?

Уэнтик подумал снова: Я свободный человек. Никаких изменений, рука продолжала указывать на него.

Я заключенный, мое имя Элиас Уэнтик, я из Лондона, Англия.

Эстаурд, телодвижения которого стали неловкими, словно он осознал, что больше не контролирует Уэнтика, как прежде, перебирал пальцами по крышке стола. В зависимости от того, как он это делал, рука то падала, то возвращалась в прежнее положение.

Вчера Уэнтику казалось, что движения руки связаны с его мыслями. Но более вероятным объяснением может быть то, что Эстаурд способен каким-то образом манипулировать ею.

Эстаурд прочистил горло.

– На кого вы работаете, доктор Уэнтик?

Уэнтик наблюдал за рукой. Он подумал: Я гражданский ученый, рука оставалась спокойной.

– Я капитан морской пехоты США, – вежливо ответил он.

Эстаурд выглядел сбитым с толку. Рука указала пальцем на Уэнтика, затем осела. Потом снова указала на него.