Мэри Патни - Моя прелестная роза

• Название: Моя прелестная роза
• Автор: Мэри Патни
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-01386-4

Еще совсем недавно Стивен Кеньон, герцог Ашбертон, был уверен в завтрашнем дне, как никто иной, теперь же будущего у него нет, и осталось только одно — постараться забыться любой ценой. Но неожиданно сквозь черные тучи отчаяния, окружившие Стивена, прорвался солнечный луч — юная, прелестная актриса Розалинда Фицджералд, доверчиво подарившая ему свое сердце…

---

Она вспомнила свое недавнее прошлое.

— А ведь я играла в бриджах по всему Уэст-Мидлендсу. Тебе это, наверное, не понравилось бы?

— Как я могу осуждать тебя за то, что ты делала еще до того, как мы познакомились?.. Хотя… — Он заколебался. — Это, конечно, не мое дело, но мне все же хотелось бы знать, был ли у тебя кто-нибудь, кроме Джордана?

— Ты хочешь знать, были ли у меня любовники? Никогда. — Она закатила глаза. — Конечно, в желающих переспать с актрисой, тем более такой пышнотелой, как я, никогда не было недостатка. Но когда после утомительного спектакля тебя пытается, прости за грубое выражение, облапить какой-нибудь невежа, это надолго отбивает всякое желание иметь дело с местными свиньями.

— Пышнотелая — неудачный эпитет по отношению к тебе. — Он вытащил из вазы, стоявшей на прикроватной тумбочке, розу с длинным стеблем и пощекотал цветком ее грудь. — Ты совершенна именно такая, как есть.

Она засмеялась, ощущая прохладное скользящее прикосновение лепестков к своей коже и какой-то тонкий аромат, отличный от густоты запаха, стоявшего в комнате.

— Конечно, я не лишена привлекательности, а это, несомненно, важно для актрисы, тем более если она не обладает особыми талантами. Но вряд ли можно назвать меня совершенной. — Воспользовавшись тем, что он заговорил о прошлом, она, отвернувшись, спросила: — А у тебя было много женщин?

Едва задав этот вопрос, она тут же пожалела о нем. Люди столь влиятельные и богатые, как Стивен, могли обладать самыми красивыми женщинами Англии, и не только куртизанками, но и распущенными женами подобных им аристократов. Она слышала, что многие аристократы пользуются любой возможностью увеличить счет своих побед, а Стивен, видимо, из тех людей, которые своего не упускают.

К ее удивлению, он ответил:

— Только до женитьбы. Меня никогда не прельщало распутство, и после смерти Луизы… у меня почему-то не было ни малейшего желания завести любовницу.

Стало быть, он все-таки любил свою первую жену. Розалинда вынуждена была нехотя признаться самой себе, что ей, возможно, было бы приятнее слышать о многочисленных любовных похождениях. «Господи, какая же я дура! — мысленно выругала она себя. — Сейчас он здесь, принадлежит мне, разве можно желать большего». Вслух она просто сказала:

— Я рада это слышать.

Стивен мягко провел розой от одной груди к другой.

— Вероятно, в глубине души я знал, что меня ожидает нечто много лучшее. Вернее, некто много лучший.

— У тебя какое-то особое пристрастие к романтике, — рассеянно сказала Розалинда, с приятным расслаблением чувствуя, как твердеет ее сосок под его пальцами.

Он усмехнулся:

— Боюсь, что ты путаешь романтику с искренностью. Роза спустилась к ее пупку, затем стала лениво выписывать узоры на животе. Убаюканная замшево-мягкими прикосновениями, она пробормотала:

— Странно, что мы никогда не поженились бы, если бы не твоя болезнь. — Она резко остановилась, спохватившись, что ее слова могут быть восприняты как совершенно неуместный намек на его состояние, но, подумав, сочла за лучшее продолжать: — Если бы ты просто видел меня на сцене, ты вряд ли хоть когда-нибудь вспомнил обо мне.

— Ты не права, — возразил он, водя цветком между животом и бедрами. — Я заметил тебя сразу же, как только ты сняла костюм Калибана. — Будь мы в Лондоне, я бы тоже отправился за кулисы, присоединившись к толпе пахнущих элем наглецов. И, — он запнулся, потом попробовал неуклюже вывернуться, — все было бы по-другому. Его слова повисли в воздухе, от них повеяло на обоих легким холодом. Розалинда хотела было переменить тему, но потом вдруг подумала, что им никуда не уйти от того, что так беспокоит обоих, и мягко сказала:

— Твоя болезнь похожа на слона, заполнившего собой нею эту комнату. Он такой чудовищно большой, что забыть о нем совершенно невозможно. Я не знаю, как говорить на эту тему. И по-моему, ты тоже не знаешь. — Она заглянула ему в глаза, пытаясь угадать, что он думает. — Может быть, ты хочешь, чтобы я обращалась с тобой, как с человеком совершенно здоровым? Или, может быть, я должна говорить о твоей болезни деловым тоном, как, скажем, о наступлении зимы или налогах. Как, мол, это ни прискорбно, но тут ничего не поделаешь.

Стивен долго молчал с совершенно неподвижным лицом. В тишине можно было даже слышать легкий шорох от прикосновения лепестков к ее коже.

— Слон в комнате? — наконец проронил он. — Оба мы стараемся как можно осторожнее ходить вокруг того факта, что мои дни сочтены. — Раздумывая, он продолжал гладить ее цветком. — Что до меня, то я предпочитаю полную искренность. И я хорошо знаю, что делаю. У нас нет ни одного лишнего мгновения, чтобы ходить вокруг да около.

При этих его словах она испытала сильнейшее облегчение. Тут ей стало понятно, в каком напряжении она была нее это время, боясь заговорить на волнующую обоих тему.

— Ты просто замечательный человек!

— Я? — с изумлением переспросил он. — Во мне нет ничего замечательного, кроме того, что я удачно выбрал себе предков.

Она рассмеялась:

— Ты в самом деле веришь в то, что говоришь. Знаешь ли, в своей жизни я встречала людей из самых разных слоев общества, и далеко не всегда они представали передо мной в лучшем виде. Так вот, я могу утверждать с полной уверенностью, что ты в самом деле замечательный человек, каких бы предков себе ни выбрал.

Улыбнувшись, он покачал головой.

— Мне приятно, что ты так думаешь.

Цветок с бархатной ласковостью достиг того места, где смыкались ее ноги. У нее перехватило дух, когда приятное ощущение переросло в нечто более сильное.

Он остановился.

— Прости. Я делаю тебе щекотно?

— Если и так, то ты только доставляешь мне удовольствие, — ответила она, почувствовав, что где-то в глубине начали вновь разгораться тлеющие там угольки. — Но я удивлена, что во мне так скоро возродилось желание. После всего того, что между нами было.

— Любопытно. То же самое чувствую и я, — пробормотал он. — Роза ткнулась головкой в мягкие завитки между ногами. Теплое тело ясно ощущало ее прохладу.

— Но ведь это какая-то несообразность. Я еще никогда не слышала, чтобы кого-то можно было соблазнить цветком, — сказала она со смехом, в котором скрывалось некоторое смущение.

— Я думаю, что наверняка есть какая-нибудь греческая легенда, повествующая о том, как Зевс перевоплотился в подсолнечник, чтобы соблазнить нимфу, — сказал Стивен с притворной серьезностью. — Или, может быть, то была репа?

— Царь богов — и репа? Никак не вяжется, — со смешком запротестовала она. Разбуженная чувственность истомно сомкнула ее веки. Ее ноги раздвинулись, и, будя волнующие ощущения, цветок коснулся заповедных тайн. Кровь быстрее запульсировала в ее теле. Бедра беспокойно двигались, ожидая тяжелого упругого давления, куда более ощутимого, чем слабое прикосновение цветка. В этот момент она перестала ощущать почти призрачное касание розы. Ее глаза широко раскрылись.

— О, злой человек! Или, может быть, я должна сказать: злой цветок. Ты не можешь остановиться.

— А я и не хочу останавливаться. Но на этот раз я надеюсь, что главную работу сделаешь ты сама.

Он подтянул ее ближе и усадил на себя. Нетерпение бурлило в нем так же сильно, как и в ней. Хотя Розалинда никогда не предавалась любви в такой позе, она хорошо представляла себе, что делать. Она присела на колени и обняла его. Затем, вся истаивая в блаженном удовольствии, села на напряженное древко. Мышцы ее напружинились.

Он жадно глотнул воздух и схватил ее за бедра.

— Так кто же из нас злой?

С громким смехом Розалинда положила голову ему на плечо, а ее бедра медленно сблизились с его бедрами. На этот раз все происходило не в такой отчаянной спешке, как прежде: чувственная истома как бы разливалась по всему ее телу, а не сосредоточивалась в каком-то определенном месте. Ей нравилось, что она может контролировать ритм. Она даже слышала, как учащается биение его сердца, когда вбирала в себя упругую плоть. Но больше всего ей нравилось, как хорошо они чувствуют друг друга. Их слияние на этот раз сильно отличалось от той страсти, которая еще недавно сотрясала их, однако чувства, которые они при этом испытывали, были не менее глубокими.

Истома постепенно превращалась в нетерпеливое желание, Розалинда крепко вцепилась в его плечи, оставляя многочисленные следы ногтей. На ее вскрик Стивен ответил каким-то гортанным звуком.

Покрытые легким потом, их тела мало-помалу расслабились. Он начал ласкать ее, теплой ладонью поглаживая спину. Никто не проявлял желания отодвинуться. Ей нравилось, что их тела близки, хотелось, чтобы они навсегда оставались сплетенными.

Погружаясь в сон, Розалинда почувствовала, что на глазах у нее выступают слезы: ей было жаль, что мучительно-сладостная красота их любви скоро увянет, как роза.

Глава 20