Мэри Патни - Моя прелестная роза

• Название: Моя прелестная роза
• Автор: Мэри Патни
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-237-01386-4

Еще совсем недавно Стивен Кеньон, герцог Ашбертон, был уверен в завтрашнем дне, как никто иной, теперь же будущего у него нет, и осталось только одно — постараться забыться любой ценой. Но неожиданно сквозь черные тучи отчаяния, окружившие Стивена, прорвался солнечный луч — юная, прелестная актриса Розалинда Фицджералд, доверчиво подарившая ему свое сердце…

---

Когда их уста наконец разомкнулись, она рассмеялась. Жгучее дыхание страсти развеяло холодок, еще оставшийся в ней после их утренней прогулки в минувшее.

— Вы забываетесь, сэр. Ведь мы не одни, а перед публикой.

Он улыбнулся. Его загорелая кожа собралась в мелкие морщинки вокруг глаз.

— Тут никого нет, только мыши и пауки.

— Неправда. — Вырвавшись из его объятий, она вышла на авансцену. — Зал полон призраков перебывавших здесь людей: они готовы смеяться, плакать или швыряться гнилыми апельсинами, если что-нибудь им не нравится. — Она изящно поклонилась незримой публике, левой рукой придерживая юбки, а правой гордо подняв букет.

Он заинтересованно спросил:

— Значит ли это, что нам следует попрактиковаться в поцелуях, чтобы достичь профессионального уровня? Она кокетливо улыбнулась, но покачала головой:

— Вы знаете, чем это кончится, мой господин и повелитель, мы только до смерти напугаем пауков.

Посмеиваясь, он прошел в затененную глубь сцены.

— Судя по остаткам декораций, в последний раз здесь исполнялась какая-то мрачная готическая мелодрама. — Он отодвинул в сторону полотно с изображением отдаленного зловещего замка. За ним оказалась залитая солнцем идеализированная пасторальная сцена, которая, очевидно, служила декорацией для счастливого конца.

Розалинда наблюдала за его ловкими атлетическими движениями, стараясь запомнить еще один образ для своей личной портретной галереи. Мысленно она назвала картину: «Стивен в его прекрасном, героическом обличье». Появись он в черном костюме, традиционной одежде Гамлета, это была бы настоящая сенсация. Темный камзол подчеркивал бы ширину его плеч, а широкие бриджи — длинные мускулистые ноги. А уж какой у него гульфик…

Эта нескромная мысль заставила ее покраснеть. Она хотела предложить вернуться в Ашбертон-Хаус, но это было бы неблагодарно по отношению к Стивену, который ради нее устроил посещение этого очаровательного театра. К тому же предвкушение могло только усилить ожидающую их конечную радость.

Она с наслаждением понюхала букет. Может быть, Стивен и по-настоящему любил свою первую жену, но и его второй жене не на что жаловаться.

Он поднял глаза:

— Эти веревки и висячие дорожки вверху, вероятно, использовались для всяких сценических эффектов? Она кивнула.

— И я насчитала не меньше трех потайных дверей, откуда могли бы появляться призраки и всякие сверхъестественные существа. Брайану очень бы здесь понравилось.

Он усмехнулся:

— Для того чтобы летать по воздуху, не надо хитроумных приспособлений. В замке Бурн даже Мария раскачивалась среди деревьев, как обезьяна.

Она рассмеялась, вспомнив эту картину. Казалось, долгие годы отделяли их от святой Екатерины и старой Молли.

— Может быть, нам стоит осмотреть весь театр? Она заткнула цветы за корсаж.

— Тогда мне придется вернуться домой и немного полежать. Сам знаешь, день выдался довольно тяжелый.

— Ах вот как. — Понимающе кивнув, он открыл дверь в задней части сцены. — Тяжелый день.

Улыбаясь» она вышла через открытую дверь. Из Стивена мог бы получиться прекрасный комический актер. При желании он мог вложить лукавый смысл в самое простое замечание.

В «Атенеуме» оказалось множество артистических уборных, гримерных и мастерских. Выросшая в театре Розалинда смешила Стивена своими уморительно забавными замечаниями. Оба они играли в тонкую игру, которая разжигала их чувства в ожидании возвращения домой. Когда он открывал дверь, она непременно задевала его своими шуршащими юбками. Он же пользовался любым поводом, чтобы, взяв ее за руку, погладить ладонь.

Максимум соблазна и максимум возможностей. Осмотрев нижний этаж, они поднялись выше. Здесь размещалась мастерская для изготовления декораций.

— Странная история, — заметила Розалинда, когда увидела посреди мастерской полузаконченные декорации. — Театр, должно быть, закрылся совершенно неожиданно.

— Да. Меценат вдруг обанкротился. Владелец театра не пожелал расстаться со своей собственностью, но и не смог найти нового мецената, который согласился бы оплатить уже сделанные долги. Поэтому, почти все осталось в том виде, в каком театр был в день закрытия. — С этими словами Стивен принялся открывать другие двери. Почти нее они вели в кладовые, заваленные бутафорской мебелью и декорациями.

Последняя дверь вела в костюмерную. На полках лежали шляпы, королевские регалии и всякая всячина, костюмы висели на вбитых в стены крючках. Розалинда подошла к ближайшему костюму и сняла с него чехол.

— Да это же костюм Генриха Восьмого. Его всегда шьют по портрету Гольбейна.

Стивен улыбнулся, узнав разрезные, подбитые ватой рукава и роскошную ткань.

— В этом костюме Томас выглядел бы просто великолепно. Очень величественно. — Он снял следующий полотняный чехол. — Жабо, высокие сапоги. Вероятно, Фальстаф?

— Да. Похож. В последнее время стараются, чтобы костюмы более точно соответствовали эпохе, но до совершенства туг еще далеко. — Розалинда обеими руками подняла сверкающую помпезную корону. — Вот это подошло бы папе. В следующем сезоне он хочет сыграть Лира. Лира, считает он, можно играть только после пятидесяти.

Стивен вынул шпагу из груды оружия у стены и сделал ею несколько выпадов.

— Томас прав. Молодость верит, что она бессмертна. Если бы только молодой актер мог понять неутолимые желания и отчаянное безрассудство старости в преддверии неминуемой смерти. — Он был неприятно поражен, уловив элегические нотки в своем голосе. Это уже походило на жалость к себе.

Он сделал еще несколько движений шпагой, проверяя, хорошо ли она сбалансирована.

— Этой шпагой, пожалуй, даже и сыра не разрезать.

Розалинда наблюдала за ним с нескрываемым восхищением.

— Видимо, как подобает аристократу, ты учился фехтованию с самого детства. Он кивнул.

— Я неплохо освоил это искусство. В своей мелодраматической юности мне случалось ожидать вызова на дуэль. Если бы выбор был за мной, я бы предпочел шпаги пистолетам. — И он пронзил клинком невидимого противника.

— Какими кровожадными бывают молодые люди! — Розалинда положила большую корону и взяла другую, поменьше. — Я хотела бы купить папе новую корону. Старая уже никуда не годится. И диадему для Марии. Честно сказать, я хотела подарить ей роскошную горностаевую мантию. — Она обвела комнату слегка опечаленным взглядом. — Как ты думаешь, возродится ли когда-нибудь «Атенеум»?

— Вполне возможно. — Он бросил бутафорскую шпагу на груду оружия. Время как будто бы вполне подходило для задуманного разговора. — А как ты полагаешь, «Атенеум» понравится твоим родителям?

— И даже очень. Только представь себе, как мама лежит в роли Изабеллы на диване. Она умирает, и вся публика рыдает взахлеб. — Розалинда нежно улыбнулась. — Или папу в роли обезумевшего короля Лира, которого ведет по сцене Джессика в роли Корделии.

— Ну так что, купить мне этот театр для них? — деланно небрежным тоном спросил Стивен.

Поглощенная мечтами, Розалинда не сразу осознала смысл его слов. А когда осознала, опустила корону, и глаза у нее стали как два больших блюдца.

— Ты шутишь?

— И не думаю. Я все размышлял, каким образом обеспечить старость твоих родителей. И мне кажется, что театр — самое лучшее для этого средство. Будучи его владельцем и директором, твой отец сможет делать все, как пожелает. Вместе с твоей матерью они наконец-то смогут добиться заслуженного успеха. — Он посмотрел на алебастровую колонну с полуразбитым бюстом Юлия Цезаря. — У меня сохранились самые теплые воспоминания об «Атенеуме». Я просил своего адвоката проверить, каково его финансовое состояние.

— Театр сдается в аренду? — тихо спросила Розалинда.

— Вообще-то говоря, театр, все, что в нем есть, и скромный дом позади него продаются. Я хочу передать всю эту собственность в бесплатное владение твоим родителям, оплатить его ремонт и переустройство и создать фонд для оплаты издержек за первые два года. — Он взял корону из ослабевших рук Розалинды и лихо надел ее на голову Цезаря. — Поскольку им не придется платить арендную плату, они смогут, невзирая на небольшие с современной точки зрения размеры театра, получать хорошую выгоду. К счастью, в отношении театров, не имеющих патента, сейчас действуют не такие строгие правила, как прежде. И слава Богу. Пора влить свежую кровь в лондонскую театральную жизнь.

— Но ведь на то, чтобы купить и оборудовать это здание, потребуется целое состояние, — с вытянувшимся лицом сказала Розалинда.

— Состояние у меня есть, — сказал он. — Даже несколько состояний. Не могу же я унести их с собой в могилу.

Она озадаченно провела рукой по волосам.

— Папа — человек очень независимый. Он может не принять такого щедрого подарка.

— От своего зятя? Почему? Да, он человек независимый, но не глупец же, — усмехнулся Стивен. — Считай «Атенеум» выкупом за невесту. Я мог бы заплатить этот выкуп коровами или верблюдами, но думаю, что будет более уместно подарить им театр.