Мэри Патни - Волна страсти

• Название: Волна страсти
• Автор: Мэри Патни
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1998

Жертва скандала, разрушившего ее репутацию, Ребекка Ситон затворилась в своей мастерской, решив посвятить всю оставшуюся жизнь только искусству. Но однажды в доме художницы появился Кеннет Уилдинг, разделивший с ней не только любовь к искусству. Кеннету и Ребекке предстоит открыть для себя великую, необоримую силу любви и противостоять безжалостному преступнику, готовому нанести смертельный удар…

---

Возможно, когда они увидятся снова, ему удастся помочь ей найти утешение, но пока ему надо справиться со своими собственными кошмарами, которые все еще терзают его душу.

Кеннет направился в мастерскую. Он будет писать акварелью: так легче и быстрее. Кеннет молил Бога, чтобы душа его освободилась и видения оставили его, когда он выплеснет весь этот ужас на полотно.

Кеннет работал до самого рассвета, воссоздавая свой последний ночной кошмар. Картина была еще не закончена, но в работе капитан сумел найти успокоение. Несмотря на драматичность сюжета, картина не останется незамеченной. Вне всякого сомнения, она понравится Джорджу Хэмптону, и тот присоединит ее к пиренейской серии. Правда, в этой картине много личного, не предназначенного для чужого глаза, и не все смогут понять ее. Вот Ребекка бы поняла. От мысли, что его отношения с Ребеккой безвозвратно разрушены, Кеннету стало невыносимо больно.

Весь следующий день он провел в работе, занимаясь подготовкой к ремонту. Он старался успеть как можно больше, чтобы в ближайшие два дня отправиться на север.

Уставший от бессонной ночи и дневной суеты, Кеннет тем не менее приступил к чтению третьего, последнего дневника Элен. По всему чувствовалось, что в этот период ее особенно терзала меланхолия.

«Почему те вещи, которые делают меня счастливой в мае, в январе приносят одни страдания? Всю прошедшую неделю жизнь была сплошным кошмаром и мне временами хотелось уснуть и никогда не просыпаться. Не сомневаюсь, что всем – Энтони, Ребекке и Джорджу – будет гораздо лучше без меня. Только сознание того, и то без всякой надежды, что все изменится к лучшему, удерживает меня от последнего шага. Это да еще моя нерешительность свести счеты с жизнью».

Пробежав глазами эти строки, Кеннет сокрушенно покачал головой. Теперь ему было понятно, почему близкие Элен так боялись, что случится непоправимое.

Шли годы, и записи в дневнике становились все реже, особенно в зимние месяцы. Кеннет догадался, что у Элен не было сил писать или она просто боялась собственных тяжелых мыслей.

Дневник был почти прочитан, а Кеннет так и не сумел напасть на след врага, и тем не менее он все еще не терял надежды.

Оставалось всего несколько страниц, когда Кеннет наткнулся на строки, сразившие его в самое сердце: «Энтони нарисовал самый чудесный мой портрет. На нем я весело смеюсь, глядя на зеленую лужайку Рэйвенсбека. Он назвал меня своей музой. Энтони выставил портрет в гостиной, чтобы все могли полюбоваться им после обеда. У Малькольма было странное выражение лица, когда он смотрел на мой портрет. Он сказал мужу, что я его сердце и что без меня он перестанет быть великим художником. Какая бессмыслица!»

Кеннет мгновенно вспомнил о кольце. Отсутствующее звено с сердцем – это знак, поданный не Элен, а Фрейзером. Это он убил женщину, которая была для сэра Энтони его сердцем и вдохновением.

В юности от Фрейзера ждали многого, но он не оправдал этих надежд. Его картины были незначительными, в них не чувствовалось души. Почти три десятилетия он, терзаясь завистью, наблюдал, как восходила звезда сэра Энтони.

Постепенно дружба двух равных художников омрачалась завистью и ненавистью одного из них. Кеннет вспомнил, как однажды Фрейзер сказал, что картины сэра Энтони стали намного хуже после смерти его жены. Жалкий себялюбец выдавал желаемое за действительное и понял свою ошибку только после успеха серии «Ватерлоо» на последней выставке. Сокрушительный удар по самолюбию Фрейзера был нанесен, когда сэру Энтони предложили выдвинуть свою кандидатуру в президенты Королевской академии искусств, а это значило, что он станет самым известным художником Британии, в то время как Фрейзер так и останется младшим членом академии без малейшей надежды продвинуться дальше.

Кеннет взглянул на часы. Близилась полночь. Время было позднее, но только не для предотвращения убийства.

Конечно, Фрейзер будет все отрицать, но он выбьет из него правду и сделает это с удовольствием. Фрейзер заслуживает сурового наказания за убийство ни в чем не повинной женщины. Кеннет подошел к комоду и вынул из ящика небольшой блестящий пистолет. Фрейзер не тот человек, который станет защищаться как джентльмен. Кеннет сунул пистолет в карман.

Четверть часа пути, и вот он у дома Фрейзера. В окнах света не было, но Кеннета это не остановило. Он поднялся по лестнице и потянулся к дверному молотку.

Молотка не оказалось.

Страх обуял Кеннета: отсутствие дверного молотка означало, что хозяин дома был в отъезде. Негодяй покинул город.

Глава 31

Они приехали в Рэйвенсбек уже в сумерках, чему Ребекка была очень рада. От усталости она не могла ни о чем думать. Кеннет уведомил прислугу о приезде хозяев; путешественников ждали заботливо приготовленные спальни и горячий ужин. После ужина все быстро разошлись по своим комнатам.

Освеженная сном, Ребекка поднялась рано и, вскочив с постели, подбежала к окну. Она ездила на Озера всю свою жизнь, и каждый раз после долгого отсутствия от вида, открывающегося из окна, у нее захватывало дух. Долины были подернуты дымкой, и пики холмов напоминали острова в бескрайнем, затянутом тучами небе.

Хотя Ребекка и предпочитала жить в Лондоне, вдали от столицы она чувствовала себя более счастливой: меньше людей, меньше хлопот, чистый воздух и глубокая, первозданная тишина. Внезапно ей пришло в голову, что она могла бы жить здесь круглый год, так как ничто не удерживало ее в городе.

Эта мысль так понравилась ей, что она всерьез задумалась. Отец с Лавинией могут жить в городском особняке и наслаждаться своим браком. Что же касается ее, то она с удовольствием будет жить в уединении и заниматься живописью, тем более что сюжетов для картин здесь было предостаточно: великолепные пейзажи, честные и бесхитростные лица местных жителей, портреты которых писать гораздо интереснее, чем горожан.

Но главное – здесь не будет Кеннета. Сейчас, когда он на пути к большому искусству, их встречи в Лондоне станут неизбежными.

С легким сердцем Ребекка спустилась на завтрак: вареные яйца, тосты, крепкий чай. Отец с Лавинией еще не спускались, чему она была очень рада, так как хотела побыть одна.

Набрав букет весенних цветов, Ребекка села на лошадь и поехала в деревню. Подъехав к церкви, она привязала кобылу и пошла к могиле матери. За девять месяцев все заросло травой, которая ковром стелилась под ногами. Надгробие, сделанное по эскизу отца, было уже установлено. Ребекка прочитала: «Элен Косгроув Ситон. 1768 – 1816. Любимой жене, матери и музе».

Слова, высеченные из камня, породили в сердце Ребекки нестерпимую боль. Она положила цветы на могилу и долго стояла там с опущенной головой, надеясь, что мать незримо присутствует рядом. Горе Ребекки было безгранично.

– Вот ты и успокоилась, мама, – прошептала она и, повернувшись, пошла к воротам.

Рядом с лошадью она увидела Лавинию, придерживающую свою кобылу.

– Мне не хотелось беспокоить тебя, – тихо сказала она.

Увидев букет в руке Лавинии, Ребекка улыбнулась.

– Садовник будет недоволен, что ты обобрала его клумбы.

– Надо сказать ему, чтобы он посадил цветы здесь, тогда и клумбы будут целы, – ответила Лавиния. – Скажи, ты действительно хочешь, чтобы я вышла замуж за Энтони?

– Действительно хочу, – заверила ее Ребекка. – Мой отец очень занят работой, и кто-то должен ухаживать за ним. Я тоже очень занята и не могу этого делать.

– И тем более что ты скоро сама выходишь замуж.

– Сомневаюсь, – сухо ответила Ребекка.

– Неужели твои отношения с Кеннетом зашли в тупик? – нахмурившись, спросила Лавиния.

– Да, – твердо ответила Ребекка, не желая продолжать разговор о Кеннете. Она посмотрела на цветущую долину и вздохнула. – Странно думать, что родовое поместье Ситонов расположено меньше чем в десяти милях отсюда, и тем не менее мы с ними никогда не встречаемся. На одном из балов я познакомилась с леди Ситон. Она была очень мила со мной, несмотря на семейную вражду.

– Маргарет всегда была очаровательной леди. Вражду затеял ее муж. Думаю, Энтони был бы рад положить ей конец.

– Ты знаешь лорда Боудена?

– Немного. Он презирает меня. Боюсь, он опять поссорится с Энтони, если мы поженимся.

– Значит, он совсем дурак, – сказала Ребекка, садясь на лошадь и давая тем самым возможность Лавинии одной постоять у могилы. Она направилась к дому. Одно дело было сделано. Завтра она обязана сделать второе, более трудное: оказаться на месте гибели своей матери.

Чтобы быстрее добраться до Рэйвенсбека, Кеннет решил ехать Королевской почтовой каретой. Выкрашенная в черный и темно-бордовый цвета, карета предназначалась для быстрой доставки почты и не была рассчитана на удобства пассажиров, которые теснились там, как сельди в бочке. Карета редко останавливалась, чтобы дать людям возможность размять ноги и перекусить, но пассажиры терпели все неудобства, лишь бы поскорее добраться до места, а более скорой кареты, чем Королевская почта, трудно было найти.