Джулиан Мэй - Многоцветная Земля

• Название: Многоцветная Земля
• Автор: Джулиан Мэй
• Издательство: Армада
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-87994-065-9

Сага об изгнанниках американской писательницы Джулиан Мэй стала за рубежом одним из самых известных фантастических произведений и издана тиражом более полутора миллионов экземпляров.

События в романе происходят 6 миллионов лет назад, в эпоху плиоцена, куда герои попадают через так называемые «врата времени», открытые французским физиком в XXI веке. Люди, решившие отправиться в добровольное изгнание, не знают, что древняя Земля находится под властью воинственных гуманоидов, прибывших из другой галактики. Попав в рабство к пришельцам, группа землян начинает упорную борьбу против них. Писательница увлекательно повествует о фантастических событиях, в которых древность причудливо переплетается с современностью.

---

– Угу, – откликнулся Ричард, от смущения не зная, что сказать.

Она испытующе поглядела на него и продолжала:

– Словом, родился у меня третий белокурый ангел, потом четвертый. В последний раз мне сделали кесарево – прелестная пухленькая девочка, четыре с половиной кило. Но я ее даже не видела, потому что неделю не приходила в сознание. Они отдали ребенка кормилице, а меня на шесть месяцев поместили в больницу, чтобы реанимировать мое затасканное чрево. Даже заворачивали в Кожу – это что-то вроде нашей барокамеры, – но мне она не слишком помогла. Врач сказал, что мой душевный тонус не соответствует Коже, как и серому торквесу. Но я-то знала, что просто не хочу выздоравливать и снова рожать детей. Я решила умереть. И в одну прекрасную ночь бросилась с обрыва в реку.

Слова утешения не шли Ричарду на ум. Чисто женские муки были выше его понимания, хотя он от души жалел Марту и пылал негодованием против ее палачей. Надо же, какие скоты, набивали ей утробу своими получеловеческими паразитами, которые высасывали из нее все соки, распирали все внутренности, а стоило очередному ублюдку выйти на свет – ее снова насиловали. Она сказала, что любила своего первенца. С ума сойти! Он бы придушил этих щенков, и вздохнуть бы не успели! Но она любила одного и, по всей вероятности, полюбила бы и остальных, если б их не отобрали. Да, любила своих незаконных детей – источник невыносимой боли и страданий! Едва ли мужчина способен так чувствовать, как женщина.

Доведись ему пережить такое, он бы в жизни больше не поглядел на существо противоположного пола. А она мало того что поняла насущную мужскую потребность, но и сама его пожалела, а может, даже это было нечто большее. Как же она щедра!

Точно прочитав его мысли, она опять рассмеялась своим чувственным смехом и поманила Ричарда пальчиком.

– У нас еще есть время.

– Нет, – услышал он свой голос будто со стороны. – Нет, это может тебе повредить.

Но она только улыбнулась и потянула его на себя. Женщины – удивительные создания.

По мере того как мучительно-сладостное напряжение, охватившее все тело, продвигалось к блаженной кульминации, где-то в глубине его мозга зашевелилась, приобретая невероятные, пугающие размеры, еще неосознанная мысль. Это создание – не просто «женщина». Прежде женщины были для него абстракцией эротических ощущений, удовольствием, вместилищем физической разрядки. Она же – что-то совсем другое. Она – Марта.

Мысль с трудом поддавалась формулировке, особенно в его теперешнем состоянии. Но очень скоро – Ричард это чувствовал – он ее расшифрует.

ГЛАВА 5

Именно Марта окрестила их нового знакомого Пугалом.

Когда они проснулись после краткого ночлега у южных предгорий Фельдберга, он сидел на валуне и смотрел на них взглядом истинного мизантропа. Отрекомендовавшись посланцем Суголла, он не дал им времени позавтракать, а велел следовать за ним и устремился вверх по склону со скоростью, которую никто из людей долго выдержать не мог. Наверняка решил их загнать в отместку за то, что ему выпала столь оскорбительная роль служить проводником людям.

Таких низкорослых фирвулагов они до сих пор не видали, вдобавок он был намного уродливее: вместо туловища какой-то обрубок, костлявые, кривоватые ножонки и ручонки, приплюснутая птичья головка, набрякшие мешки под большими черными глазами, посаженными близко к носу, также напоминающему клюв. Нелепо торчащие уши оканчивались странной рыхлой бахромой, красно-кирпичная кожа лоснилась, редкие волосы свисали с черепа, словно обрывки шпагата. Но одет он был опрятно и даже с известной долей щегольства: до блеска начищенные башмаки, пояс черной резной кожи, винного цвета бриджи, рубаха и длинный камзол, расшитый бисером и украшенный драгоценными камнями. К шляпе, на уровне бровей-ниточек, постоянно приподнятых в презрительной мине, была приколота огромная сверкающая брошь.

Вслед за троллем пятеро путешественников карабкались через горные перевалы по крохотной, но отчетливо видной тропе. Лес стал смешенным, ручьи замедляли свой бег, вливаясь в маленькие озерки, заросшие высокими папоротниками, черной ольхой, клематисами, пышными ядовито-яркими примулами. В одной лощинке из-под земли, бурля, вырывался горячий источник. Дымный омут окружали чахлые лишайники. Стая ворон прокричала незваным гостям недоброе приветствие с полуобглоданного оленьего скелета. Среди травы валялось множество костей – одни гладкие, чистые, другие с темными кусками мяса.

Природа скальных образований к востоку также менялась. В граните виднелись вкрапления цветных известняков.

– Страна пещер, – вполголоса сказал Клод Анжелике.

Они шли бок о бок, поскольку тропа немного расширилась. Солнце припекало все жарче, палеонтолог ощущал холод, словно бы идущий из-под земли. Кое-где из щелей в известняке торчали раздвоенные хвосты алых и голубых ласточек. Из густой листвы то и дело выглядывали остроконечные слоновьи уши. Под ногами рассыпалось множество красивых грибов – на белых ножках, с красными в белую крапинку шляпками.

– Они здесь! – отрывисто произнесла старуха. – Вокруг нас! Чувствуешь, как много? И все… такие уроды.

Он не сразу понял, о чем она. Но смысл ее слов загадочным образом согласовывался с той затаенной тревогой, что с утра не покидала его. И с мрачным обликом пугала, которого Клод вначале принял за обыкновенного фирвулага.

– Les Criards, – пояснила мадам. – Они следят за нами. А один из них – наш проводник. Да, это и есть ревуны.

Тропа была хорошо утоптана, в ветвях елей и берез щебетали птицы. Лес пронизывали потоки золотого света, льющиеся точно из открытых окон.

– Красивое место, – заметила старуха. – Но в нем ощущается какое-то отчаяние, убогость духа, одновременно трогательная и отталкивающая. Не могу отделаться от этого наваждения.

Она то и дело спотыкалась без всякой видимой причины. Лицо мертвенно побелело. Клод предупредительно подставил ей руку.

– Давай попросим Пугало остановиться, – предложил он.

– Нет, – глухо произнесла она. – Мы должны торопиться… Ах, Клод! Благодари Бога за то, что сделал тебя нечувствительным к их умственному излучению. Нет, это не просто мысли, свойственные всякому живому существу и сокрытые от всех, кроме Господа. Это иной уровень психики – внутренняя речь, всплески эмоций. Такая страшная злоба может исходить только от извращенных душ. Ревуны! Они ненавидят всех, но еще больше – себя. Их рев разрывает мне мозг…

– Разве ты не можешь защититься? Так же, как тогда, от Охоты?

– Меня же никто не учил! – с тоской проговорила она. – Тогда все вышло случайно. Не знаю я, как противостоять этой орде. Никакой конкретной угрозы, за которую можно было бы ухватиться, они не выдвигают, – В глазах у нее читалась настоящая паника. – Они просто ненавидят… ненавидят всеми фибрами души.

– По-твоему, они сильнее обычных фирвулагов?

– Не уверена. Они другие, неестественные… Извращенные – вот, пожалуй, самое точное определение. С фирвулагами и даже с тану, несмотря на всю вражду, мы ощущаем некое духовное родство. Чего никогда не может быть с les Criards. Я еще не видела их вблизи и в таком количестве. Изредка встречалась с ними на конклавах в пещерах Вогезов, но там они вели себя настороженно. А тут…

Голос ее оборвался на резкой, высокой ноте. Пальцы правой руки в лихорадочном нетерпении теребили золотой торквес, а левой рукой она больно впилась в локоть Клода. Глаза возбужденно бегали, обшаривая скалы.

Фелиция, замыкавшая шествие, нагнала их и объявила:

– Не нравится мне это место. Нигде так погано себя не чувствовала. Грибной лес прямо рай по сравнению со здешней обстановкой. Мне кажется, нам грозит настоящая опасность. Вы можете объяснить, что происходит?

– Вокруг злобные ревуны. Нервный посыл их настолько силен, что даже ты, несмотря на свою латентность, можешь воспринимать его.

Губы юной спортсменки плотно сжались, глаза воинственно засверкали. В оленьих шкурах с чужого плеча она была похожа на школьницу, играющую в индейцев.

– Они что, собираются напасть на нас?

– Нет, без приказания своего правителя Суголла они нам ничего не сделают.

– Значит, просто запугивают, сукины дети! Ну, со мной этот номер не пройдет! – Фелиция сорвала с плеча лук и, не сбавляя шага, проверила, надежно ли закреплены стрелы.

Теперь, когда они забрались довольно высоко, гора представала им головокружительным нагромождением гладких и остроконечных монолитов. Лес редел. Сквозь него уже просматривались окрестные долины и даже вершины Альп далеко на юге. Сверху тысячеметровой громадой нависал Фельдберг; склон, обращенный к юго-востоку, круто обрывался в бездну, точно какой-то великан взял и обрубил его топором, нарушив безупречно правильную форму округлой вершины.

Они добрались до альпийского луга, со всех сторон окруженного крутыми уступами. Точно в центре бугрился бархатисто-черный камень, подернутый ярко-желтой паутиной, что придавало ему сходство со стогом сена.