Роберт Уилсон - Глаз в пирамиде

• Название: Глаз в пирамиде
• Автор: Роберт Уилсон
• Издательство: Издательский дом «София»
• Жанр: Триллер
• Год: 2005
• ISBN: ISBN 5-9550-0833-0

Секс, наркотики, рок-н-ролл, бунт, просветление, тайное правительство, культ Богини, чикагские гангстеры и анархисты, калифорнийские хиппи, Атлантида, убийство Кеннеди, искусственный интеллект, масоны, Багз Банни, желтая подводная лодка, Дон Хуан, разумные дельфины, Тимоти Лири, мафия, Политбюро, угроза ядерной войны, психоделические инициации... Множество сюжетных линий, развивающихся в многомерном завтрашне-сегодняшне-вчерашнем мире, образуют сложную ткань знаменитого «культового» романа — большого и запутанного, увлекательного и странного, порой жуткого, порой смешного, как сама жизнь. Таинственное общество иллюминатов много веков осуществляет главный в мире Заговор, для которого все остальные заговоры — лишь прикрытие. Одному из героев этой книги предстоит стать верховным Иллюминатусом...

---

— Скажу, как говаривала моя святая матушка: или делай что-то, или слезай с горшка.

* * *

Это было в год, когда они наконец имманентизировали Эсхатон. Первого апреля великие державы мира подошли к ядерной войне ближе, чем когда бы то ни было, и все из-за какого-то ничтожного острова Фернандо-По. Но пока все глаза с тревогой и отчаянной надеждой взирали на здание ООН, в Лас-Вегасе жил себе один человек, которого звали Кармелом. Из окон его дома на Дэйт-стрит открывался величественный вид на пустыню, и ему это очень нравилось. Он и сам не знал, почему готов смотреть часами на дикие пространства, поросшие кактусами. Если бы вы сказали Кармелу, что он символически повернулся спиной к человечеству, он бы вас не только не понял, но даже и не обиделся бы. Ваше замечание показалось бы ему просто бессмысленным. А если бы вы добавили, что он и сам похож на пустынную ящерицу или гремучую змею, Кармелу стало бы скучно и он счел бы вас дураком. Для Кармела мир в основном состоял из дураков, которые задают бессмысленные вопросы и волнуются из-за всякой чепухи. Совсем немногие, подобно ему самому, понимали, что действительно важно в жизни (деньги, конечно), и никогда не отвлекались ни на что другое.

Кармел любил сидеть за столом и подсчитывать свой доход за месяц, время от времени поглядывая на плоский песчаный ландшафт за окном, тускло освещенный заревом городских огней. Собственно говоря, этим он и занимался вечером первого апреля. Физически и эмоционально пребывая в пустыне, Кармел испытывал счастье — или, во всяком случае, нечто, наиболее близкое к этому состоянию. За март его девочки заработали 46 000 долларов, из которых он взял себе 23 000; после выплаты десяти процентов Братству за возможность работать спокойно, не сталкиваясь с «солдатами» Бананового Носа Малдонадо, у него оставалась чистая прибыль в размере 20 700 долларов, не облагаемых налогом. Маленький Кармел, ростом пять футов два дюйма с лицом унылого хорька, просиял, когда закончил свои подсчеты; так радуется некрофил, забравшийся в городской морг. Кармел опробовал все возможные варианты секса со своими девушками, но никакой секс не возбуждал его так, как подобные цифры в конце месяца. Он не знал, что получит еще пять миллионов долларов и к первому мая станет самым важным человеком на Земле. Если бы вы попытались ему это объяснить, он отложил бы все дела и только спросил: «Пять миллионов? И сколько народу надо замочить ради такого дела!» Но подождите: достанем-ка атлас и посмотрим на Африку. Спускайтесь по карте вдоль ее западного побережья, пока не доберетесь до Экваториальной Гвинеи. Остановитесь там, где Атлантический океан врезается в сушу и становится заливом Биафра. В заливе вы заметите цепочку мелких островов, один из которых называется Фернандо-По[1]. В начале семидесятых годов в местной столице Санта-Исабель[2] капитан Эрнесто Текилья-и-Мота внимательно читал и перечитывал книгу Эдварда Луттвака «Государственный переворот: практическое пособие», хладнокровно планируя применить луттвакову формулу у себя на острове. Он назначил время переворота, набрал соратников среди офицеров, сформировал клику и начал медленный процесс организационных работ. Он должен был сделать так, чтобы офицеры, поддерживающие официальную власть Экваториальной Гвинеи, к моменту переворота оказались не менее чем в сорока восьми часах пути от Санта-Исабель. Капитан набросал черновик первой декларации, которую издаст его новое правительство. Он взял лучшие лозунги самых влиятельных группировок, как левых, так и правых, и придал им мягкое либерально-консервативное звучание. Это полностью соответствовало рецептам Луттвака: каждый житель острова должен был получить надежду на то, что при новом режиме его положение улучшится. Наконец, после трех лет тщательной подготовки, капитан нанес решительный удар: главные должностные лица прежнего режима были быстро и бескровно взяты под домашний арест; войска под командованием офицеров-заговорщиков заняли электростанции и редакции газет. Радиостанция Санта-Исабель огласила всему миру безобидную фашистско-консервативно-либерально-коммунистическую декларацию новой Народной Республики Фернандо-По. Эрнесто Текилья-и-Мота удовлетворил свое неуемное капитанское честолюбие, присвоив себе чин генералиссимуса. После этого он задумался о том, как управлять страной. Ему пришло в голову, что, наверное, придется прочесть еще какую-нибудь книгу. Хорошо, если бы она оказалась столь же интересной, как и трактат Луттвака по захвату власти в стране! Это было 14 марта.

15 марта само название Фернандо-По ни о чем не говорило ни одному из членов палаты представителей, ни одному сенатору, ни одному министру и почти ни одному из начальников штабов. Даже сам президент США, прочитав донесение ЦРУ, которое в этот день легло на его стол, обратился к секретарю с вопросом:

— И где находится это чертово Фернандо-По?

Сол чувствовал себя более уставшим, чем обычно. Такое чувство, будто ему на плечи взвалили все прожитые годы. Он снял очки и протер их носовым платком.

— Я старше тебя по званию, Барни, — начал он.

— Уже знаю, что будет дальше, — усмехнулся Малдун. Сол методично продолжил:

— Как ты думаешь, кто из твоих людей работает на ЦРУ?

— Уверен, что Робинсон, и подозреваю, что Лерман.

— Избавься от обоих. Нам нельзя рисковать.

— Утром переведу их в полицию нравов. А как у тебя?

— У меня, кажется, трое. От них я тоже избавлюсь.

— Полиция нравов будет в восторге от такого подкрепления. Сол снова зажег трубку.

— И вот еще что. Возможно, этим делом заинтересуется ФБР.

— Да уж наверное.

— От нас они ничего не узнают.

— Послушай, Сол, а к чему эта игра в прятки?

— Иногда приходится действовать по интуиции. Дело ведь непростое, согласен?

— Да уж, — кивнул Малдун.

— Тогда давай сделаем по-моему.

— Давай почитаем четвертую записку, — глухо произнес Малдун. И они продолжили читать.

ПРОЕКТ «ИЛЛЮМИНАТЫ»: ЗАПИСКА №4

24 июля

Дж. М.,

Прилагаю письмо, которое появилось в «Плейбое» несколько лет назад (рубрика «Консультант Плейбоя», «Плейбой», апрель 1969 года, стр. 63-64):

Недавно я слышал, как один старик, который придерживается правых взглядов (он приятель моих дедушки и бабушки), утверждал, будто нынешняя волна убийств в Америке — дело рук тайного общества иллюминатов. Он говорил, что иллюминаты существуют на всем протяжении истории, владеют международными банковскими картелями, все они масоны 32-й степени. О них знал Ян Флеминг, который изобразил их в своих книгах о Джеймсе Бонде в виде Спектра, за что иллюминаты с ним и расправились. Поначалу все это показалось мне бредом параноика. Затем я прочитал в «Нью-Йоркере», что Аллан Чэпмен, один из следователей нью-орлеанской группы Джима Гаррисона по расследованию убийства Джона Кеннеди, убежден, что иллюминаты действительно существуют...

«Плейбой», естественно, считает эту идею смехотворной и цитирует статью из «Британской энциклопедии», согласно которой иллюминаты отошли отдел еще в 1785 году.

Пат

В дверях кафетерия показалась голова Прайсфиксера.

— Можно на одну минуту?

— Что там у тебя? — отозвался Малдун.

— Тут пришел Питер Джексон. Он заместитель редактора, с которым я говорил по телефону. Он только что рассказал мне о своей последней встрече с редактором Джозефом Маликом перед его исчезновением.

— Пусть зайдет, — сказал Малдун.

Питер Джексон оказался чернокожим, именно черно-, а не темнокожий. Несмотря на весеннюю погоду, он был тепло одет. И было совершенно очевидно, что он очень боится полицейских. Сол сразу это понял и начал думать о том, как преодолеть этот страх, попутно отметив, каким ласковым вдруг стало лицо Малдуна. Несомненно, Барни тоже почуял испуг Джексона и решил брать его тепленьким.

— Присаживайтесь, — радушно сказал Сол, — и расскажите нам все, что вы только что сообщили нашему офицеру.

С нервными людьми разумнее всего сразу же отказаться от роли полицейского и играть любую другую роль, которая позволяет совершенно естественным образом задавать много вопросов. Сол начал входить в образ семейного доктора, которым обычно пользовался в таких случаях. Он заставил себя почувствовать на своей шее стетоскоп.

— В общем, — начал Джексон с гарвардским акцентом, — не знаю, так ли это важно. Возможно, это просто совпадение.

— Чаще всего то, что нам приходится выслушивать, оказывается не слишком важным совпадением, — мягко сказал Сол. — Но наша работа как раз и заключается в том, чтобы слушать.

— Сейчас уже все, кроме полных психов, отказались от этого, — сказал Джексон. — Я очень удивился, когда Джо сказал мне, куда он хочет втянуть наш журнал. — Джексон умолк, глядя на невозмутимые лица обоих детективов; ничего на них не прочитав, неохотно продолжил: — Это было в прошлую пятницу. Джо сказал мне, что он нащупал интересную тему и хочет бросить на нее одного из штатных журналистов. Речь шла о возобновлении расследования убийств Мартина Лютера Кинга и братьев Кеннеди.